Летом того года, когда происходили эти события в придунайских областях (598 г.), в Константинополь прибыло посольство от великого хана турок. Хан извещал Маврикия, как своего союзника, о том, что ему удалось после долгой кровавой борьбы восстановить свое властное положение, и он именовал себя «великим повелителем семи колен и господином семи климатов вселенной».[1087] Внутренние междоусобицы заставили турецкую волну отхлынуть на дальний восток внутрь азиатских степей, где и разыгрались кровавые битвы, обеспечившие вновь верховную власть хану. Феофилакт не дает нам его имени, но весьма вероятно, что то был брат Турксанфа, Тарду, Ta-te-ou, как называли китайцы самого могущественного властителя турок в это именно время. Это обращение хана к императору было последним событием в ряду сношений, начавшихся в конце правления Юстиниана, и только уже при Ираклии империя вновь вступила в сношения с выделившимися из великой турецкой державы хазарами.
Успешные действия Приска в 598 году не имели характера войны с аварами, и мир, по словам Феофилакта, держался затем в течение 18 месяцев. Зимой 599 года хан сделал поход в Скифию и расположил свой лагерь около города Том (Кюстендже). Приск в предупреждение опасности, грозившей Томам, двинул войско в том же направлении и расположил свой лагерь неподалеку от места стоянки аваров. Не нападая друг на друга, войска простояли здесь всю зиму. Когда близились дни Пасхи, приходившейся в тот год на 10 апреля, в римском лагере обнаружился недостаток провианта, и хан выразил готовность оказать помощь союзной армии. Большой обоз с хлебом вступил в римский лагерь, и на время дней Пасхи водворился полный мир и свободное общение между войсками. Приск, со своей стороны, прислал хану перцу, который тогда получался из Индии, лаврового листа и других пряностей. Когда миновали дни Пасхи, войска разделились; хан вскоре покинул свои стоянки близ Том и двинулся по линии Дуная на запад к Никополю.[1088]
Так рассказан этот интересный эпизод у Феофилакта и воспроизведен у Феофана. Внимание хана к нуждам римского войска и уважение к дням христианского праздника является мало понятным, равно как остается неясной цель зимовки хана в столь далекой от его земли местности.[1089] Как бы то ни было, самая возможность добрых отношений между римским полководцем и ханом свидетельствует о том, что существовал и действовал мирный договор, связывавший обе стороны, и что в войске хана были христиане. Это могли быть гепиды, лангобарды, а также и римские пленники из придунайских областей, обжившиеся на чужбине.
Поход хана к Никополю был вызван полученным им известием, что римские войска под начальством Коменциола направляются с юга. Во время остановки на реке Ятре хан оказался поблизости от римского лагеря. Наш главный источник Феофилакт так излагает разыгравшиеся тут события. — Около полуночи Коменциол послал к хану вестника с письмом и одновременно с тем отдал приказ по войскам вооружиться, не предварив, что предстоит битва. Солдаты поняли этот приказ в том смысле, что главнокомандующий хочет сделать смотр в походе, как то было в обычае, и вооружались для смотра, а не для боя. Но когда рассвело, они увидели перед собой аваров в боевом строю. По всему войску раздавалась брань на командира за его предательство, но авары не нападали, и солдаты имели возможность вооружиться и построиться в боевой порядок. Коменциол своими бестолковыми распоряжениями о перестановке отдельных частей вызвал полный беспорядок, а войскам правого крыла дал тайный приказ бежать, собрав свой багаж. Это вызвало еще большее замешательство. Авары не нападали и оставшиеся на месте войска вернулись вечером в свой лагерь. Ночью Коменциол выслал из лагеря часть войск, как бы на разведку, а наутро сам покинул лагерь под видом охоты. Когда выяснилось бегство вождя, оставленные им войска перешли через Ятру и бежали. Авары заняли проход (клисуры). Построившись тесным строем, римляне пробились и, оставив много убитых, рассеялись. Авары прошли через перевал и дошли до города Дризиперы, взяли его, разграбили церковь мученика Александра и выбросили его мощи.
За нечестивым поступком аваров последовала кара. В лагере вспыхнула чума и стала свирепствовать со страшной силой. В числе жертв было семь сыновей хана.[1090] Это бедствие задержало дальнейшее движение аваров.
Когда в Константинополе стало известно, что авары взяли Дризиперу, началась страшная паника. Население собиралось бежать на азиатский берег Босфора. Маврикий распорядился выслать на охрану Долгой стены экскувитов, пешие войска, какие оказались в столице, и димотов. На восьмой день после этого сенат в заседании убедил императора отправить к хану посольство. Его исправление было поручено Арматону.[1091] Хан правил траур по погибшим детям и принял посла только на 12-й день по его прибытии. В гневе на императора за нарушение мира, он долго отказывался принять присланные ему дары. Посол сумел, однако, успокоить гнев хана, и переговоры закончились заключением мира на следующих условиях: император обязывался увеличить дань на 20 тысяч золотых,[1092] а хан — признавать границей империи течение Дуная и право римлян переходить за Дунай для войны со славянами. С горьким упреком императору хан повторял слова: «Пусть Бог будет судьей между Маврикием и ханом, между римлянами и аварами». По заключении мира хан увел свои войска за Дунай.
Феофан, заимствовавший сведения об этих событиях из Феофилакта, дополняет их эпизодом, которого нет в его источнике. — Хан предложил Маврикию выкупить пленных по номизме (золотому) за человека. Маврикий отказался. Хан два раза сбавлял цену — на половину и на четверть, 4 кератия. Маврикий не принял и этой цены. Тогда хан перебил всех пленных.[1093] Наряду с этой версией эпизода избиения пленных есть другая, сохранившаяся для нас в фрагментах писателя более ранней даты, Иоанна Антиохийского, которая гласит так. — Маврикий знал о ненависти к нему солдат фракийской армии за то, что он не выкупил пленных у хана, а потому, в предупреждение бунта, он послал тайный приказ Коменциолу предать хану своих солдат. Дело, однако, получило огласку. Солдаты овладели личностью своего командира, заставили его выдать тайный приказ и с тех пор искали случая убить Маврикия.[1094] Таким образом, по свидетельству Иоанна Антиохийского, гибель пленных относится к более раннему времени, чем договор, заключенный в Дризипере. Тот же автор сообщает, что Коменциол был отрешен от командования и на его место был назначен Филиппик. Другие наши источники не знают этой подробности.
В армии было страшное раздражение против Коменциола, которого обвиняли в предательстве, и в столицу явилась депутация, которая потребовала предания его суду. Она была принята в заседании синклита в присутствии императора. В числе депутатов был сотник Фока. Он держал себя так дерзко, что один сенатор оттягал его за бороду и выбранил за неуважение к особе императора. Фока смолчал и только грозно поглядел на обидчика.[1095] По делу Коменциола была наряжена следственная комиссия. Она признала его невиновным, и за ним было сохранено командование.[1096] Феофилакт, наиболее подробно изложивший ход событий, упустил, очевидно намеренно, эпизод о гибели пленных, хотя и помянул о депутации от армии с жалобой на Коменциола и отметил оправдание его по суду и сохранение за ним его поста. Число погибших пленных дано у Георгия Монаха, а именно: 12 тысяч человек, т. е. по условиям того времени — целая армия.[1097] Не подвергая сомнению эпизода о гибели пленных вследствие нежелания Маврикия выкупить их по самой низкой цене и не придавая значения сохраненной у Георгия Монаха точной цифре, нельзя не признать, что дунайская армия имела весьма основательные мотивы питать враждебные чувства к Маврикию.[1098]
Мир с аварами был возобновлен, но, по словам Феофилакта, Маврикий пожелал его нарушить.[1099] На следующую весну Коменциол, за которым было сохранено командование, явился в сборный пункт, назначенный для армии. Ему удалось примириться с солдатами.[1100] Пройдя с армией на Дунай, он соединился с Приском. По приказанию императора Приск объявил армии на сходке о расторжении мира с аварами. Вожди вступили в Виминакий, чтобы оттуда организовать переправу на вражескую территорию. Охрану места переправы хан поручил своим четырем сыновьям. Преодолев оказанное сопротивление, войска высадились на левом берегу Дуная, заняли сильные позиции и укрепили лагерь. Коменциол захворал и остался в Виминакии. Получив известие, что варвары собираются напасть на римский лагерь с большими силами, Приск поспешил к армии. Все суда он отослал на правый берег Дуная, чтобы отрезать возможность бегства для своих солдат. Варвары сделали нападение на лагерь, но римские войска дали отпор, и битва закончилась для них очень счастливо: римляне потеряли только 300 человек, а варваров легло на поле битвы 4 тысячи. На третий день варвары собрались еще в большей массе и пошли на приступ. Победа осталась за римлянами, и варваров легло 9 тысяч человек. На следующий день повторился приступ, и варвары уже не делились на отряды, а напирали всей массой. Приску удалось не только отразить их, но и загнать в болота. В числе погибших в этой битве были сыновья хана. Общая цифра потерь варваров доходила до 15 тысяч человек.