Мир был очень нужен империи ввиду как тех тяжелых тревог, которые вызывал на западе раскол с Римом, так и опасного положения в Армении. Арабы продолжали свои вторжения в Армению, единодушия среди армянской знати не было по-прежнему, а Феодор Рыштуни вызывал своим поведением подозрения в измене, о чем его враги доводили до сведения двора. Дело осложнилось замешательством религиозного характера. Хотя армянская церковь на соборе в Двине при патриархе Езре и обязалась прекратить борьбу против Халкидонского собора, и догмат о единой воле во Христе являлся оправданием унии, но Халкидонский собор по-прежнему являлся камнем преткновения в сношениях армян с греками. Имперские войска, находившиеся в Армении, испытывали на себе враждебное настроение туземцев, которые считали их еретиками и отказывали в церковном общении. Ввиду явной враждебности армян, от имени императора и патриарха было отправлено увещевательное послание к католикосу и Феодору Рыштуни. Нарзес собрал собор в Двине, на котором был выработан весьма обстоятельный ответ императору с подробным изложением исповедания веры в историческом освещении ее утверждения и с осуждением Халкидонского собора. Текст ответа приведен полностью у Себеоса.[571]
Отстаивая самостоятельность своей национальной церкви, и выставляя на вид ее связь с монофизитской церковью Сирии, армяне признавали свою принадлежность к империи, как единой мировой христианской державе. Но это отношение имело форму скорее союза, нежели включения в государственное единство. Бедствия, которые терпела Армения от непрерывных нашествий арабов, имели своим последствием то, что Феодор Рыштуни и многие другие армянские князья предпочли вступить в договорные отношения с сирийским наместником халифа, Муавией. Предложенные армянами условия сводились к военному союзу, причем Муавия обязывался не требовать армянских контингентов в Сирию. Император воспользовался перемирием с Муавией и во главе армии прибыл в Карин.[572] К нему явились представители армянской знати, оставшиеся верными империи, из провинции Тайка, Арарата, Великой Армении и областей верхнего и нижнего течения Тигра, сохранивших старое имя Четвертой Армении. Прибыл также и католикос Нарзес. Феодор Рыштуни был объявлен лишенным своего княжеского достоинства, но он сумел отстоять свое положение. Наш единственный источник об этих событиях, Себеос, выставляет дело так, что Мушег Мамиконян и патриарх Нарзес удержали императора от войны против отложившейся восточной части Армении.[573] Констант побывал в Двине, жил в доме католикоса и приобщался с ним из одной чаши. Пребывание императора в Двине было весьма непродолжительно. Начальником военных сил он назначил вождя Мавриана. Вместе с императором уехал из Двина католикос и в течение шести лет имел свое пребывание в провинции Тайк, откуда был родом, ввиду враждебного отношения к нему Феодора Рыштуни и примкнувших к нему князей. Феодор скрепил свой союз с Моавией тем, что принял военный отряд арабов, который поселил в областях Аговите и Бзнунике.[574] Таким образом, Армения вновь разделилась на две части, и лишь западная половина сохранила свои связи с империей.
Когда истек срок перемирия, Муавия возобновил свои морские предприятия. В 654 году был ограблен остров Родос. Во время этого грабежа погиб великолепный памятник греческого искусства, колоссальная статуя бога Гелиоса, слывшая одним из чудес света даже и в ту пору, когда она лежала на земле, будучи повергнута землетрясением в 225 году до P. X. Арабы продали статую на металл одному купцу, иудею из Эдессы, который увез ее бронзу на 900 верблюдах.[575] В следующем году арабы завоевали остров Кос и ограбили Крит.[576]
В год своего набега на Родос Муавия снарядил поход в Армению под начальством того же Хабиба. Мавриан, командовавший имперскими войсками, был разбит, и арабы его преследовали «до Кавказских гор». Такова краткая запись Феофана.[577] Гораздо полнее сообщение Себеоса. По его словам, арабское нашествие нагнало такой страх на армян, что Мушег Мамиконян отложился от империи и присоединился к Феодору Рыштуни. Арабы перешли Аракс и расположились на зимовку в Заревагане. Когда наступили холода и арабы бездействовали, Мавриан двинулся с войсками на Двин, ограбил этот город и подступил к Нахчавану. Осада затянулась до весны, и Мавриан не хотел отступить в надежде взять город. Но арабы напали на него, разгромили его войско, и он с остатками своих сил бежал в Иверию. Арабы его не преследовали, а пошли на Феодосиополь и осадили его. Город сдался, и арабы ограбили все его богатства. С большой добычей, множеством пленных и заложников Хабиб направился назад. В числе лиц, сопровождавших его добровольно, был и Феодор Рыштуни, который вскоре скончался в Дамаске. Его прах был доставлен на родину и упокоен в погребальнице предков.[578]
Расширяя свои морские предприятия, Муавия задумал морской поход на Константинополь. Местом сооружения военного флота был избран город Триполис на финикийском побережье. Лесной материал был запасен в большом количестве, и постройка и снаряжение кораблей велись весьма успешно. Но поход был, однако, задержан следующим обстоятельством. — Двое римских пленных юношей, сыновья Букцинатора, которых приблизил к себе Муавия, воспользовались доверием к ним с его стороны, чтобы помешать ему в его враждебных империи замыслах.[579] В это время в местной тюрьме содержалось много заключенных туземцев. Взломав двери тюрьмы, братья выпустили заключенных и с их помощью напали на арабского эмира, убили его и подожгли корабли и лесной материал, заготовленный для постройки.[580] Справив свое дело, они бежали в Константинополь. Муавия не отступился от своего замысла, и вскоре был выстроен новый флот вместо сгоревшего. Сам Муавия отправился в набег на Каппадокию, а начальником флота назначил Абулафара. Император в ожидании арабского флота собрал свои морские силы в гавани города Финики на ликийском побережье. Близ этой гавани и произошла морская битва, окончившаяся блестящей победой арабов. Когда императорский корабль оказался в опасности, один из сыновей Букцинатора перевел Константа на другое судно и стал сам на его место, имея при себе человека, носившего императорские регалии. Он погиб, храбро сражаясь с нападавшими на него арабами, и только после его смерти стало известно о спасении императора.[581]
Это тяжкое поражение (655 год) не имело, однако, никаких последствий. В халифате уже давно шли внутренние смуты и нестроения вследствие недовольства многих видных вождей распоряжениями старого Османа, который проявлял старание обогатить своих родственников. Смуты закончились убийством Османа в Медине 17 июня 656 года. После его смерти внутреннее состояние халифата стало еще тревожнее вследствие того, что явилось два претендента на наследие Османа. В Медине был провозглашен халифом Али, сын сподвижника пророка и его зять, а в Сирии — Муавия, сумевший создать себе большую популярность в среде соплеменников.[582] Между соперниками началась междоусобная война. Раздоры в халифате пошли на пользу империи, так как Муавия заключил в 659 году мир с императором, по которому обязался уплачивать за каждый день 1000 монет, одного раба и одного коня.[583] Междоусобия в халифате продолжались до 661 года. Али был убит в Хире (21 января 661 г.), а сын его Хассан, провозглашенный халифом приверженцами своего отца, отказался от своей кандидатуры в пользу Муавии.
Тревоги в халифате отразились на настроении армян. Хотя в руках арабов находилось огромное число заложников из разных знатных семейств, тем не менее, жертвуя ими, отпавшие от империи армяне вступили в сношения с византийским двором и, отложившись от арабов, вновь признали над собой власть императора. Гамазасп Мамиконян был возведен в сан куропалата, получил в подарок от императора серебряный трон и признание верховных прав в Армении. Армянские войска стали получать царское жалование.[584]
Мир на восточной границе и улучшение в отношениях с армянами позволили императору обратить свои заботы на ближайшие к столице области, пребывавшие издавна в пренебрежении. Современное свидетельство, сохранившееся в одном агиографическом памятнике, позволяет утверждать, что в ту пору такие близкие к столице города, как Бизия, Силимврия, Месембрия, считались пограничными.[585] Отсюда приходится заключить, что территории старых провинций: Фракии, Эмимонта, Родоны вышли из-под власти императора. Их заселили славяне, жившие в своем раздроблении на племена вне всякого отношения к империи. Славянской страной стала к тому времени и Македония. Старый политический и культурный центр этой страны, город Фессалоника, сохранял за своими крепкими стенами старое население и служил убежищем для беглецов из Сардики, Наисса и других городов, захваченных аварами в их грабительских походах в первые десятилетия VII века. По-видимому, еще при Ираклии и, быть может, ранее 630 года Фессалоника выдержала две осады, которые подробно описаны анонимным автором интересного памятника «Чудеса св. Димитрия».[586] Ближайшие к городской территории славянские племена носили имена: драгувиты, сагудаты, белезигиты, байуниты, берзиты, как записал их автор повествования.