De thematibus.
Представленная в предшествующем попытка углубиться в розыски относительно оптиматов приводит нас невольно к той общей мысли, что фемный строй, как организация военных сил византийского государства, не был созданием политической мудрости того или иного императора, не имеет определенной хронологической даты для своего начала, а был в самом своем существе наследием давнего прошлого, когда вместо регулярной армии, основанной на системе набора из всего населения государства, в империи оказалось сословие военных людей и притом как на границах в виде milites limitanei или castellani, владевших землей и обрабатывавших ее с обязательством наследственной военной службы как на месте, так и внутри государства — в виде военного сословия, каким являлись проникавшие и принимаемые в пределы империи варвары и прежде, и больше всего — готы. Когда империя еще в VI веке растеряла мало-помалу свою регулярную армию, comitatus, как гласило общее ее обозначение со времен Константина Великого, жалкие остатки которой еще как бы проявляются у Маврикия; когда убийца имп. Маврикия, имп. Фока, окончательно расстроил военные силы государства, то восстановление их совершилось путем возведения в общую систему принципа военного сословия, наличность которого была унаследована империей из прошлого. Эта заслуга принадлежит императору Ираклию и относится ко времени подготовления войны с персами. Константин не без основания называет несколько раз его имя, говоря о начале фем. Но, по своему полному неведению о прошлом своей империи, он совершенно неправильно представляет дело Ираклия и последующих императоров, как праздную забаву дробления территории государства на малые части.
Экскурс V.К ВОПРОСУ ОБ ИМЕНИ И ИСТОРИИ ФЕМЫ «ОПСИКИЙ»[954]
В интересном и весьма обстоятельном исследовании: «Памятник славян в Вифинии VII века», принадлежащем Б. А. Панченко, затронут между прочим вопрос о происхождении имени фемы «Опсикий». Почтенный автор коснулся его лишь попутно и оставил многое неясным, ограничившись по некоторым существенным пунктам общими соображениями. В дополнение к сделанной им постановке вопроса, я позволю себе войти в некоторые детали, которые, быть может, поведут исследование несколько дальше по пути решения этого интересного и темного вопроса.
Слово όψίκίον и производный от него глагол όψικεύειν имеют в языке византийских писателей терминологическое значение. В связи с этим стоит то объяснение имени фемы, которое дано в сочинении Константина Багрянородного «De thematibus»: τὸ δε ϑέμα τὸ καλοὺμενον ’ Οψίκιον πᾶσιν έχει γνώριμον την προσηγορίαν' ό ψικιον γάρ Ρωμαιστι λέγεται, οπερ οημαίνει τή τών Ελλήνων ϕωνή τους προπορευομένους έμπροσϑεν τοῦ βασιλέως έπι εύταξίςκ και τιμή (ρ. 24). Еще определеннее и полнее изъясняет царственный автор смысл имени фемы в дальнейшем замечании такого рода: διά то προπορεύεσϑαι έμπροσϑεν τοῦ βασιλέως και καταρτίζειν και διευϑύνειν τάς οδούς αύτοῦ και μονάς (p. 5). Итак, по Константину, в самом значении латинского obsequium, получившем в выговоре византийских греков форму όψίκιον, будто бы дан смысл почетного конвоя, предшествующего императору в его путях, на обязанности которого лежит забота об исправности дороги и устройстве остановок в дороге. Само собой разумеется, что никакого подобного смысла не заключено в латинском слове obsequium. Если же Константин именно так разъясняет слово όψίκιον, то в его словах мы имеем лишь осмысление термина фактами тогдашней действительности, хотя и тут возможно некоторое сомнение в полной точности представленного им толкования. В исторических сведениях об участии опсикиан в походах и войнах тех времен тщетно стали бы мы искать подтверждения засвидетельствованного Константином специального отношения войск этой фемы к особе императора. Не упоминает об этом и сам Константин там, где он подробно излагает об условиях и обстановке царского похода на восточную границу империи.[955] Но во всяком случае утверждаемое Константином тождество слова όψίκιον, с латинским obsequium стоит вне всякого сомнения, а если это так, то и учреждение, которое обозначается термином όψίκιον, получает свою довизантийскую историю, ведет нас в те времена, когда империя была не только по названию, но и в действительности — римской, как она продолжала называться и тогда, когда уже стала греческой. Г-н Панченко не повел исследования в этом направлении, интересуясь другими сторонами вопроса. Он отметил лишь один случай употребления слова obsequentes в военном обиходе времен Марка Аврелия. По свидетельству Капитолина этим именем был назван отряд гладиаторов, сформированный Марком Аврелием для военных целей в трудные времена войн на Дунае (cap. 21). С этим свидетельством г-н Панченко сопоставляет другое, сохраненное писателем очень поздней даты, а именно Кодином, об имп. Аркадии, который набрал шесть тысяч константинопольских граждан — έίς όψίκιον ήγουντά πρόκενσα αὺποῦ (De aedif. p. 79).
Если первое свидетельство имеет свой интерес в вопросе об истории терминологического употребления слова obsequium в сфере военных древностей империи, то второму вряд ли можно придать какое-нибудь значение. Не говоря уже о поздней дате писателя, его сохранившего, нельзя не обратить внимания и на то, что у Кодина не сказано, чтобы эти шесть тысяч горожан, составившие дружину Аркадия, получили название obsequium или obsequentes: он лишь утверждает, что они имели назначением служить почетной свитой императора. Таким образом, второе свидетельство оказывается мнимым и остается лишь одно показание Капитолина о гладиаторах Марка Аврелия, получивших название obsequentes. — Обращение к гладиаторам в военное время не было новшеством, а, напротив, оправдывалось давней традицией. Тацит в описании выступления в поход Отона против Вителлия упоминает о гладиаторах: ас deforme insuper auxilium, duo milia gladiatorum, sed per civilia arma etiam severis ducibus usurpatum (Hist. II, 11). Тот же Тацит упоминает о гладиаторах при особе легата Паннонии Блеза в 14 году,[956] имп. Нерона,[957] в составе гарнизона Таррацины в 69 г.[958] Если, таким образом, привлечение на военную службу гладиаторов при Марке Аврелии не было новшеством, то нельзя не отметить того, что в социальном строе империи люди этого ремесла стояли слишком низко, чтобы сформированный при Марке Аврелии отряд, получивший название obsequentes, мог послужить началом возникновения особой военной части. То был преходящий и случайный факт, и можно с полной уверенностью сказать, что между obsequentes Марка Аврелия и «Опсикием» византийских императоров не было никакой исторической связи.
Чтобы попытаться разъяснить довизантийскую историю «Опсикия», следует обратиться к данным латинского языка IV, V, VI вв. Материал представляют как писатели, так и тексты указов Феодосиева Кодекса. Дюканж в своем «Glossarium mediae et infimae latinitatis» привел несколько относящихся сюда текстов. Таково место из того же Капитолина, v. Pertin., с. II: qui (=milites) cum de castris ad obsequium principis convenissent. Из контекста ясно, что слово obsequium имеет здесь отвлеченное значение: проводы, сопровождение. Оставляя в стороне остальные цитаты Дюканжа, дополним его материал данными из Кассиодора и языка императорских указов. Кассиодор употребляет слово obsequium как в отвлеченном значении, так и в конкретном. Из множества примеров второй категории ограничимся указанием на следующие тексты: Var. hist. I, 4: tristis ab obsequio suo reliquit, quem sibi necessarium fuisse cognovit (p. 15 Mommsen); V, 28: viris nobilibus obsequia nostra decorentur (p. 159); VII, 31: Si quos etiam comitiacorum ad comitatum indicaveris esse dirigendos consulens obsequio nostro, tuo subiacebit arbitrio (p. 220). Обращаясь к языку императорских указов, ограничимся лишь некоторыми из большого множества, которое дает Феодосиев Кодекс. — VII, 1, 2 (349 года): Si quis miles per commeatum dimissus fuerit a tribuno vel praeposito, aut inconsulto eodem de obsequio militari signisque discesserit, per singulos milites tribuni et praepositi quina pondo auri fisco inférant. — Ib. 15 (396 год): Si quis posthac militem in privato obsequio repertus fuerit retinere, quinqué libras auri multae nomine feriatur. — VI, 23, 1 (415 год): Decuriones nostri Palatii, post emensum fideliter obsequium, post deposita sacramenta militae... Ib. 27, 1 (354): De agentibus in rebus. Si quis annos viginti transierit in obsequio, minime eum ad curiam revocari. — Во всех приведенных случаях слово obsequium может быть передано на русский язык словом «служба». То же самое значение имеет это слово и в том тексте, который нам остается привести, чтобы ближе подойти к византийскому Опсикию. Имеем в виду указ имп. Аркадия от 398 года — VII, 1, 17: «Si qui miles, ex his qui praesentes divino obsequio Nostrae Clementiae deputati sunt et qui in hac esse urbe praesente comitatu concessi sunt, quive de aliis numeris vel legionibus sunt, repertus fuerit sibi vacans, vel alieno obsequio contentus, nobis ilico nuncietur, ita ut conscii, qui talium praesentiam non praebuerint, viginti libras auri sciant esse multandos. Sin vero quisquam missus a numero vel a tribuno ad Comitatum Serenitatis Nostrae pervenerit, ilico se Viris Inlustribus Comitibus offerre festinet, et causas profectionis exponat, ut et responsum Cadeste mereatur et citam remeandi accipiant (lege accipiat) facultatem».[959] В тексте указа различаются прежде всего два разряда военных людей (milites): 1) состоящие при главной квартире и 2) расквартированные в пределах провинций. Первый из этих разрядов, in praesenti, praesentales,