Известны также подвесные люстры на цепочках, со многими отверстиями для светильников. Единственным в своем роде является лампадофор (люстра), хранящийся в Эрмитаже. Он был найден в середине прошлого века вблизи Орлеансвиля (в Алжире), в склепе V в. и представляет собой модель церкви типа базилики: между колоннами перекинуты арки, в апсиде помещается епископское кресло.
Были распространены характерные для раннехристианского периода сосудики для «святой» воды или масла. В большом числе дошли до наших дней так называемые ампулы святого Мины. При pacкопках прославленного египетского монастыря его имени была обнаружена мастерская по изготовлению таких ампул. На плоских маленьких сосудиках с прикрепленными к ним ручками изображался святой (или же его профиль). По обе стороны от святого располагались верблюды; на оборотной стороне помещалась надпись. Ампулы Мины развозились паломниками далеко за пределы Египта: в Эрмитаже хранятся экземпляры, найденные в Арле (Франция) и в Средней Азии. Сосудики того же назначения изготовлялись и в монастырях Сирии и Малой Азии. Они отличаются от египетских цветом и техникой исполнения, напоминая крошечную фляжку с просверленными по бокам отверстиями вместо ручек. В слабом рельефе оттиснуты фигуры святых, иногда — на конях.
Весьма близки им по форме металлические, в частности серебряные ампулы, издавна хранящиеся в Монце и Боббио (Италия). Эти миниатюрные предметы VI в., изготовленные литьем, представляют Христа и богоматерь, а также ряд евангельских сюжетов, сопровождаемых надписью по кругу. На горлышках обычно изображается крест. Возможно, изображения такого рода способствовали распространению на Западе иконографических образов, зародившихся в восточных провинциях.
Критический период переживала в это время художественная керамика. В различных центрах и областях империи (в Константинополе, Антиохии, Северной Африке, Египте, Афинах, Херсоне и др.) находят датируемые концом IV–VI в. блюда и плоские чаши с вдавленными (штампованными) изображениями на дне, покрытые красновато-коричневым лаком, огрубленным по сравнению с тонкими краснолаковыми сосудами римского времени. Чаще всего на них изображаются кресты или хризмы, иногда животные, птицы, реже фигуры святых или Христа, а иногда (как на эрмитажном фрагменте, найденном в Херсоне) — целые сцены, возможно, светского содержания.
Другим массовым видом производства были ткани. Они сохранились в большом количестве благодаря особенностям почвы и климатических условий Египта. Известно, что Египет был крупнейшим поставщиком тканей для различных областей Византии. Ткани изготовлялись в основном из льна; шерсть в Египте применялась главным образом для цветных узоров. Иоанн Златоуст упоминает об одеждах из овечьей и верблюжьей шерсти; очевидно, в Сирии их носили небогатые люди. В Антиохии вырабатывались самые разнообразные ткани, начиная от грубой мешковины и кончая тонкими, как паутина. Производство шелка на территории Византии распространилось в VI в. Однако еще в IV в. Златоуст осуждал богачей, которые носят шелковые одежды и доходят «до такого безумия, что вплетают еще и золото в одежды».
Чаще всего применялась простейшая техника изготовления тканей — полотняное переплетение. Для узоров египетских изделий обычна гобеленная техника, когда рисунок намечен нитью цветного утка. Встречаются также махровые, петельчатые ткани, так называемое саржевое переплетение и др. Для узоров, первоначально вотканных, а позднее нашивавшихся на ткань, употреблялась различно окрашенная шерсть. Красители были растительного или животного происхождения; реже встречаются минеральные краски. Ткани лучшего качества многократно погружали в краситель, и они не линяли. Выше всего ценили натуральный пурпур, добывавшийся из сока редкого вида улиток, водившихся у берегов Финикии и некоторых других местах; им обычно окрашивались ткани в императорских мастерских.
Наиболее распространенным видом одежды являлась туника; римские безрукавные туники постепенно вытеснялись туниками с рукавами. У мужчин они были короче, чем у женщин. Плащи ткались целиком, в виде прямоугольного полотнища, а туника чаще всего — из трех частей: верхняя, с отверстием для ворота, имела и рукава; она складывалась посередине и сшивалась по бокам; снизу к ней пришивались два полотнища. На больших станках туники изготовлялись иногда и из одного куска. Так называемая далматика походила на широкую тунику с короткими рукавами; вытеснив римскую тогу, она служила верхней одеждой и застегивалась с помощью пряжки — фибулы на плече. Плащи различных типов нередко снабжались капюшонами.
Примерно с III в. происходит разительная перемена в костюме: греко-римские драпировки сменяются кроеными и шитыми одеждами, соответствующими форме человеческого тела. Соприкосновение с варварами, войны с ними обусловили проникновение варварских мод в провинции, а затем и в столицу. «Что же касается всяких наплечников, штанов и обуви, то большую часть их и по имени, и по употреблению, они заимствовали у гуннов», — так говорит Прокопий о современных ему модах, осуждая стасиотов, их прически и одеяния[902].
Если у греков, а первоначально и у римлян украшения на одежде были довольно редки, то на Востоке и у ряда варварских народов они имели широкое распространение. С III в. восточные одеяния встречаются в римском обиходе, а в V–VI вв. возрастающая роль украшений становится заметна в Византии. О цветных и украшенных золотом одеждах, излюбленных женщинами, не раз с осуждением говорит Иоанн Златоуст, Синесий Киренский в речи «О царстве» также порицает современников за пристрастие к блестящим побрякушкам: «В какие времена, думаешь ты, римские дела находились в лучшем состоянии — после того ли, как драгоценные каменья, извлекаемые из недр гор и бездны отдаленного моря, обременяют ваши головы, покрывают ваши ноги, блистают на ваших поясах, прикрепляются к вашим одеждам, служат для вас застежками, украшают ваши троны? Так разнообразием и пестротой цветов вы сделались подобны павлинам, стали предметом, любопытным для созерцания…»[903]
Узкие узорчатые полосы, расположенные в верхней части одежд (начиная от плеча до подола) — кланы, в сочетании с так называемыми сегментами — углами, крестами, буквами, свастиками почти обязательны для коптских туник IV и последующих веков. Большой ромбовидный кусок ткани (тавлион), окрашенный пурпуром, нашит на далматики приближенных Юстиниана в известной мозаике церкви Сан-Витале в Равенне. У императора такой тавлион окрашен золотом. Любопытно, что подобные украшения придаются и религиозным персонажам: золотые клавы выделяются на пурпурных одеждах Христа в мозаиках равеннских церквей, вереницы мучениц шествуют в золотых одеяниях, убранных драгоценными камнями и жемчугом.
Пурпурными узорами украшались и завесы, как это видно, например, на изображении дворца Теодориха в церкви Сант-Аполлинаре Нуово. Подобные завесы сохранились среди коптских тканей. Феофилакт Симокатта, описывая убранство зала, где происходила брачная церемония при Маврикии, пишет: «(по стенам) висели пурпурные ткани, окрашенные настоящим невыцветающим многоценным тирийским пурпуром»[904].
Значительный интерес представляет содержание декора коптских тканей, его постепенное видоизменение: здесь нередко встречаются древнеегипетские мотивы и почерпнутые из мифологии античные образы. Для стиля IV в. еще характерны черты античного иллюзионизма. Постепенно узоры делаются пестрее, изображения схематичнее, фигуры как бы застывают, старые образы переосмысляются; возрастает число христианских сюжетов. Все эти иконографические и стилистические особенности дают основания для датировки тканей. Однако точно определить время их изготовления возможно лишь при наличии найденных совместно с ними документов. Таковы, например, плащи с крупными орнаментальными медальонами, туники с узорчатыми клавами и квадратами с изображением всадников, завеса с портретами и колоннами, которые принадлежали Аврелию Коллуфу и его жене. Судя по содержанию папирусов (454–456 гг.), которые были обнаружены в том же погребении в некрополе Антинои, эти лица были выходцами из средних слоев городского населения и жили в середине V в.
Наиболее дорогие шелковые ткани изготовлялись в Константинополе, Александрии, Антиохии. Таковы экземпляры с изображениями всадников, с. орнаментальными мотивами, а также с евангельскими сюжетами. Многие ткани, еще недавно относившиеся специалистами к VI в., ныне датируются более поздним временем. Среди них — и те, которые представляют характерный для ранней Византии сюжет — колесницу с возничим, четверкой лошадей и мальчиками, рассыпающими деньги из мешков; такие сцены на ипподроме часто встречаются на консульских диптихах. Известны они и по изображениям на стеклянных сосудах.
В большем числе встречаются фибулы различных форм, которыми застегивались плащи, далматики и пр. Для Причерноморья характерны так называемые лучевые или пальчатые фибулы. Их делали из золота, серебра и бронзы, иногда украшали цветными вставками из камней или пасты. Известны также шейные украшения — так называемые маниаки (в русском быту получившие позднее наименование шейных гривен) и браслеты.
Далеко не все произведения прикладного искусства могут быть точно датированы. Вот почему особое значение имеют те предметы, на которых встречаются портреты известных исторических деятелей или надписи. Видное место среди них занимают изделия из серебра и слоновой кости.
Серебро применялось для изготовления всевозможных сосудов (блюд различной величины, кувшинов, ваз, чаш, ковшей), употреблявшихся по преимуществу светской и церковной знатью.