.
Таким образом, Евагрий по своим социально-политическим взглядам является представителем антиохийской привилегированной интеллигенции, презиравшей и боявшейся народа, верой и правдой служившей патриарху Григорию и императорам Тиверию и Маврикию.
Хронисты
Ни одно произведение византийской хронографии раннего периода не пользовалось в течение всего средневековья такой популярностью, как «Хронография», или «Всемирная Хроника», сирийца Иоанна Малалы (491–578)[143]. Причина этого состоит в том, что автор сумел в простой, доходчивой форме соединить богатейшее наследие античной историографии с христианским миросозерцанием. Заслугой Иоанна Малалы, с точки зрения средневекового человека, было то, что богов и героев языческого мира, не забытых, хотя и преследуемых, он сумел облечь в одежды христианского смирения, а античную историю перекроить на библейский лад. Когда читаешь благочестивый труд Иоанна Малалы, ясно видишь, что классическая древность, в том числе даже само язычество, против которого хронист так ревностно ополчается, еще не перестала быть живым, близким прошлым его страны, еще не утеряла власть над его христианской душой.
Иоанн Малала, скорее всего, родился в Антиохии, где и получил классическое образование в школе риторов. Впоследствии Иоанн стал, видимо, духовным липом.
Его «Всемирная хроника» в 18 книгах освещала историю всех народов с древнейших времен почти до конца правления Юстиниана: труд Малалы начинается с пересказов библейской истории, затем в переработанном виде излагается греческая мифология и история народов Востока, древняя история римского государства, эллинистического мира эпохи диадохов и т. д. В наиболее полной рукописи хроника Иоанна Малалы доведена до 563 г., но есть предположение, что существовало ныне утерянное заключение, освещавшее события до 574 г.[144].
Автора «Всемирной хроники» нельзя поставить на высоту, достигнутую античной историографией. Труды ее корифеев — Фукидида, Полибия, Аппиана, Тацита и других — запечатлели не только сами события древности, но и донесли до нас элементы той философии истории, которая явилась прогрессивной ступенью в процессе познания мира. Иоанна Малалу нельзя также поставить в ряд и с его близкими современниками — Прокопием, Агафием, Феофилактом Симокаттой. Они выступали еще как наиболее талантливые представители античной историографии на византийской почве, у которых лишь кое-где начинает пробиваться христианская идеология. Иоанн Малала принадлежит уже средневековой эпохе. Это — монах-компилятор: он дает сводку чужих произведений, считая это не только своим правом, но и своей обязанностью. Хроника Иоанна Малалы — новый тип христианско-византийской монашеской литературы. Она основана на множестве источников, в том числе на произведениях античных авторов, но хронист пользуется ими главным образом из вторых рук — из более поздних компиляций римского и византийского времени. Лишь о правлении Юстиниана — своей современности он писал самостоятельно, и поэтому наибольшую ценность в качестве исторического источника имеет как раз 18-я книга хроники, авторская принадлежность которой вызвала некогда большие споры в науке (Малала здесь строго ортодоксален, в других же частях его труда обнаруживаются следы монофиситства).
«Всемирная хроника» Иоанна Малалы писалась уже не для узкого круга знати и образованных людей, а для широких масс, прежде всего для многочисленного в Византийской империи монашества. Автор хроники не ставил перед собой больших историко-философских или политических задач. Он задался целью дать нравоучительное в христианском духе и в то же время занимательное чтение.
Эту задачу Малала успешно выполнил. Из-под его пера вышла книга, написанная образным языком и вместе с тем проникнутая христианско-апологетическим освещением событий. Сказочные эпизоды, чудесные происшествия расцвечивали радужными красками ткань повествования. Зачастую, однако, в угоду занимательности автор жертвовал логикой исторического изложения. В отличие от своих предшественников, византийских историков VI в., Малала далек от стремлений критически проверить доступный ему фактический материал. Перед нами — причудливое переплетение важных исторических событий и анекдотов, ярких характеристик исторических деятелей и чудесных явлений природы, достоверных фактов и легенд. Неразборчивость в подборе источников в соединении с недостаточной образованностью автора привели к тому, что «Хронография» Иоанна Малалы (особенно в первых 15 книгах) пестрит самыми примитивными и абсурдными ошибками и анахронизмами. Лишь для VI в. она ценный, хотя и нуждающийся в постоянной критической проверке, источник.
Несмотря на все эти слабости, историческому сочинению Малалы суждено было занять выдающееся место не только в византийскои, но и в мировой средневековой историографии. Его хроника была переведена на славянский и восточные языки. Как это ни парадоксально, но, видимо, современниками Малала читался и ценился меньше, чем потомками. В эпоху, когда феодальная идеология в Византии еще не сформировалась, Малале трудно было конкурировать, особенно в кругах интеллигенции, со своими прославленными собратьями по перу, в частности с Прокопием и Агафием. Зато позднее, в период торжества феодальной идеологии, христианско-апологетическая концепция истории в сочетании с талантливым изложением принесла «Хронике» Малалы широкую известность. Эта хроника стала весьма популярной в странах, сопредельных с Византией, где складывались феодальные отношения и распространялось христианство. Недаром труд Малалы оказался в числе первых византийских исторических сочинений, переведенных в XI в. в Киевской Руси[145].
Вместе с тем, будучи по своему характеру христианскими, исторические построения Иоанна Малалы несут на себе родимые пятна античности. Его христианско-библейская интерпретация мировой истории во многом оказалась зеркалом (зачастую, правда, довольно кривым) античной, в первую очередь греческой, истории и даже мифологии.
В основе всемирно-исторической концепции Малалы лежит библейская традиция. Главной движущей силой исторического процесса выступает промысел божий. Но, казалось бы, неожиданно в христианскую космогонию хроники Малалы врывался Олимп древнего грека со всеми его обитателями, только лишенными божественного ореола: греческая мифология, хотя и в переработанном виде, уживается здесь с христианской догматикой. Изгоняя из античной мифологии языческую религиозность, сводя олимпийских богов с неба на землю, автор одновременно вносит в языческие мифы религиозность христианскую. И все же сквозь завесу христианского благочестия проступают благородные черты образов, некогда созданных вдохновенной фантазией греков. Используя античную культуру, Малала стремится вложить в нее христианское содержание и зачастую безжалостно ее уродует.
Борьба двух тенденций — античной, языческой, и средневековой, христианской, — пронизывает хронику Малалы, который, естественно, этого и не подозревает, думая, что его произведение вполне соответствует христианским канонам.
Сочинение Иоанна Малалы послужило источником для многих византийских хронистов. Так, еще в VI–VII вв. его уже переписывали Иоанн Эфесский, анонимный автор Пасхальной хроники, Иоанн Никиусский и Иоанн Антиохийский[146]. Еще больше заимствовали из хроники Иоанна Малалы более поздние хронисты. Такую необычайную славу этого памятника обусловили простота изложения и безыскусственность описаний.
Загадочной фигурой в византийской хронографии раннего периода является Иоанн Антиохийский, о личности которого достоверно ничего неизвестно, кроме того, что он был уроженцем Антиохии и представителем сирийской литературной школы[147]. Под его именем сохранилась всемирная хроника, охватывающая промежуток времени от Адама до воцарения византийского императора Ираклия.
По-видимому, хроника была создана вскоре после 610 г. Она дошла лишь в отрывках[148].
Длительное время ученых волновал вопрос о взаимосвязи хроник Иоанна Малалы и Иоанна Антиохийского. Оба эти хрониста носили одно и то же имя, были родом из Антиохии, в сохранившихся текстах Малалы и Иоанна Антиохийского много общего, а средневековые компиляторы более позднего времени часто их путали. Теперь установлено, что хроника Иоанна Антиохийского все же значительно отличается от сочинения Малалы, хотя в некоторых частях, видимо, имеет своим источником это последнее.
Как и хроника Иоанна Малалы, произведение Иоанна Антиохийского включало историю еврейского народа и стран древнего Востока, мифологический период истории Греции, историю римского государства и Византии. Для византийской истории, кроме Малалы, источниками Иоанна Антиохийского были труды Евнапия, Зосима, Сократа, Приска, Петра Патрикия, Прокопия и некоторые, ныне утраченные произведения. Фрагменты хроники Иоанна Антиохийского содержат ценные сведения главным образом по внешнеполитической истории VI — начала VII в. Особенно интересны его известия о взаимоотношениях Византии с Ираном и другими странами Востока.
Церковно-апологетический характер носит другое произведение византийской хронографии раннего периода — Пасхальная хроника[149]. Этот труд анонимного византийского хрониста занял впоследствии прочное место в средневековом летописании, как лучшее руководство по хронологии. Однако Пасхальная хроника, далеко уступавшая хронографии Иоанна Малалы по таланту и художественному мастерству изложения, никогда не пользовалась такой популярностью, как произведение этого историка.
Хронологические рамки Пасхальной хроники — от Адама до 628 г. Хронист был современником императора Ираклия и написал свое сочинение, по-видимому, вскоре после 628 г. Ярко выраженный клерикальный характер хроники не оставляет сомнения, что ее автор был высоким церковным сановником.