господствующего класса и даже высказывал мысль о необходимости справедливого перераспределения имуществ. Однако он нигде не призывал народ к активным выступлениям.
Внутреннюю жизнь общества в одном из провинциальных центров империи в Египте отразил в своих письмах Исидор Пелусиот[164].
Обширная полемическая литература на греческом, сирийском, коптском и армянском языках была порождена спорами, возникшими в связи с появлением несторианства и монофиситства.
Из латинских сочинений церковных деятелей для истории Византии имеют значение труды Иеронима[165] и Амвросия, архиепископа Медиоланского[166], известного своей непримиримой ненавистью к язычеству. Он вел горячую полемику против апологетов эллино-римской религии, настраивал народные массы против ариан; в то же время Амвросий был воинствующим церковником, стремившимся поставить церковь выше государственной власти, поскольку, с его точки зрения, церковь должна быть судьей самих императоров, которых обязана карать за их проступки.
От IV в. сохранилось немало сочинений, пропагандировавших идеи христианской мистики, которая отвлекала народные массы от социальной борьбы. Из основоположников мистики назовем иерархов IV в. Василия Великого и Евагрия Понтийского (346–399) (не смешивать с одноименным историком)[167] и особенно Макария и Псевдо-Дионисия.
Для истории византийской церкви, а также политической и идеологической борьбы в ранней Византии большое значение имеют акты вселенских и поместных церковных соборов[168]. Сохранились постановления соборов (каноны) и по некоторым соборам — акты; особенно важны акты Халкидонского собора 451 г.[169].
Победившая христианская церковь старательно и беспощадно уничтожала сочинения своих идейных противников — еретиков. Поэтому труды, принадлежащие самим еретикам (кроме сочинений несториан и монофиситов, основавших свои собственные церкви), не сохранились. Только случайно был найден в Верхнем Египте у местечка Хенобоскион сундук, содержавший коллекцию 44 различных сочинений гностиков, благодаря чему и мифология и мировоззрение гностицизма начала IV в. стали известны по подлинным произведениям гностиков, сохранившимся на коптском языке[170].
Церковь широко использовала новый жанр литературы — описание жизни и страданий мучеников и подвижников — жития святых. Несмотря на апологетический характер, обилие чудес и т. п., эти памятники являются все же историческими источниками, поскольку здесь рисуются живые картинки, даются оценки повседневной жизни различных общественных прослоек. В ранней Византии составлялись целые сборники подобных житий. Особенно изобилует бытовыми картинами сборник житий Палладия — «Лавсаик», в котором описывались подвиги святых, выходцев из среды египетского монашества[171]. Большое количество житий приводится в сборнике Мосха «Луг Духовный»[172].
Сирийская и коптская агиография[173] особенно важна для выяснения настроений народных масс в V в., после Халкидонского собора. Из памятников латинской агиографии, посвященной восточной церкви IV–V вв., отметим «Историю отшельников» Руфина (V в.)[174]. Для первоначальной истории монашества существенное значение имеет житие Антония Великого, написанное Афанасием Александрийским[175], который, однако, создал скорее образ идеального отшельника-монаха, чем описал реальную жизнь Антония. Определенный интерес для истории возникновения египетского монашества представляют жития Пахомия, сохранившиеся в разных редакциях — на греческом, латинском, сирийском и коптском языках[176]. Ценным памятником, содержащим много сведений по истории славян, являются «Чудеса святого Димитрия» (VII в.).
Административные, военные и географические трактаты
Своеобразный, весьма надежный источник по истории ранней Византии — административные и военные трактаты, а также географические сочинения: научные произведения, записки путешественников, карты и т. п.
Для изучения административного устройства империи в V в. первоклассным источником является трактат анонимного автора «Сведения о всех должностях и учреждениях как гражданских, так и военных в областях Востока и Запада», где подробно перечисляются государственные должности, штаты центральных и провинциальных учреждений, инсигнии (знаки отличия), присвоенные должностным лицам в Восточной и Западной империи[177].
Для внутренней, социально-экономической и политической, истории Византии VI в. первостепенное значение имеет трактат Иоанна Лаврентия Лида (ок. 490 —?) «О магистратах»[178] (автор родился в городе Филадельфия в провинции Лидии, этим и объясняется его прозвище — Лид или Лидиец).
Иоанн Лид посвятил свои молодые годы служебной карьере в Константинополе, в префектуре претория, где достиг высоких должностей[179]. Позднее разногласия с вельможами префектуры претория послужили причиной его отставки. Глубоко затаенная, но не забытая личная обида привела Иоанна Лида в стан оппозиционно настроенных чиновников, не решавшихся, однако, на открытые выступления и прямую критику правления Юстиниана. В 552 г. Иоанн Лид удалился от государственной службы и занялся исключительно литературным трудом.
Трактат «О магистратах» («De magistratibus Populi Roman!») был закончен в 559 г.[180] и состоял из трех книг. На основании разнообразных античных источников, частично утраченных или еще не установленных[181], Иоанн Лид дает описание административного устройства, внутренней организации и, в меньшей степени, истории Римского государства с древнейших времен до правления Юстиниана включительно. Трактат «О магистратах» в той части, которая написана автором, как очевидцем событий и знатоком реальной организации центрального и провинциального управления империей является ценнейшим историческим памятником. Данные Иоанна Лида по внутренней, особенно административной истории Византийской империи VI в. во многом совпадают с известиями «Тайной истории» Прокопия и в то же время порою уточняют сообщения этого историка.
Как и Прокопий, Иоанн Лид безжалостно вскрывает пороки византийской администрации, показывает тяжелое положение населения империи, но, всегда сохраняя лояльность по отношению к императорской власти, он всю ответственность за дурное управление государством перелагает на продажных и нерадивых высших чиновников. Язык трактата Иоанна Лида близок к разговорному: он изобилует пословицами и поговорками, хотя и является более литературным, чем, например, язык византийских хронистов VI в.[182].
Неоценимые сведения об организации византийской армии в VI–VII вв. содержат трактаты о военном искусстве, известные под названием «Стратегиконы» или «Тактики». Они представляли собою теоретическое обобщение опыта римской армии и одновременно — практические руководства для ведения войны.
Наибольшей известностью среди таких военных трактатов пользовался «Стратегикон» Псевдо-Маврикия. Личность этого автора остается загадкой, так же как и время написания «Стратегикона». По указанным вопросам в науке ведется длительная дискуссия и выдвинуто много различных гипотез[183]. Принадлежность трактата императору Маврикию оспаривается, что заставило специалистов условно назвать этот памятник «Стратегиконом» Псевдо-Маврикия. Наиболее вероятной датировкой памятника является, на наш взгляд, отнесение его к концу VI — первой половине VII в.[184]
Большая историческая ценность «Стратегикона» Псевдо-Маврикия состоит прежде всего в том, что этот трактат дает сравнительную характеристику военной тактики византийцев и других (в том числе варварских) народов: персов, аваров, тюрков, франков, лангобардов. славян. Это позволяет судить об относительном уровне развития военного дела и особенностях военного искусства у различных племен и народов в эпоху ожесточенной борьбы Византийской империи против варварского мира. В русской и советской историографии. естественно, больше всего изучено военное искусство славян и антов по данным «Стратегикона» Псевдо-Маврикия[185].
Псевдо-Маврикий рассказывает не только о военной тактике соседних с Византией народов, но приводит ценные сведения общего характера о своеобразии их политического устройства, нравов и обычаев. Он подчеркивает, что необходимо описать способы ведения войны и обычаи в первую очередь таких народов, которые представляют в его время наибольшую опасность для империи.
С целью создания практического руководства по военному искусству автор посвящает часть своего труда описанию организации византийской армии: ее набора и обучения, формирования и построения войск, порядка их расположения во время битвы, тактики боя, военных хитростей, засад, набегов, рейдов по тылам врага, осады крепостей и т. п. Это руководство основано на военном опыте, в том числе и на личном опыте самого автора, и на произведениях древних писателей, труды которых он широко использует (Асклепиодота, Элиана, Арриана и особенно Онасандра и Вегетия)