[692]. Владычество византийцев в Южной Испании оказалось кратковременным и непрочным. Уже в 70-х годах VI в. начинается вестготская «реконкиста» и, несмотря на то, что вестготам одновременно пришлось вести борьбу с франками и свевами, уже в начале VII в. византийцы были вытеснены с Пиренейского полуострова[693].
Период византийского господства оставил свой след в политической жизни и культуре Испании. Законодательство Юстиниана оказало значительное воздействие на юридические нормы Толедского королевства вестготов. Византийское церковное влияние получило многообразное выражение — в заимствовании византийских монастырских уставов, форм литургии и даже восточных приемов иконографии. С середины VI в. в Испании, по археологическим данным, довольно широкое распространение получили изделия византийских мастеров. Архитектура Испании, как и иконография, в VI в. носила известный отпечаток византийского стиля[694].
Никаких попыток агрессивной политики по отношению к могущественному государству франков в Галлии Юстиниан не предпринимал. Понимая, что ему не справиться с франками, Юстиниан предпочитал иметь их лучше в числе ненадежных союзников, чем опасных врагов. Поэтому он согласился с переходом Прованса в руки франков. Известную роль в миролюбивой политике Юстиниана по отношению к франкам играло также и то, что, в отличие от других германских племен, франки исповедовали католическую веру: религиозная общность с империей позволяла сохранять хотя бы видимость добрых отношений между обоими государствами.
В середине 50-х годов VI в. кровопролитные войны на Западе подходили к своему завершению. Территория империи увеличилась почти вдвое. Далмация, Италия, Северная Африка, юго-восток Испании, острова западного бассейна Средиземного моря — Сицилия, Сардиния, Корсика, Балеары — были присоединены к державе Юстиниана. Почти все побережье Средиземного моря опять было в его руках, а самое это море снова превратилось в Римское озеро. Велик был политический резонанс византийских завоеваний на Западе. Римский мир с надеждой и изумлением увидел, что «непобедимые» варвары не столь уже сильны. На Западе вновь возродился римский «патриотизм», восстанавливалась римская культура, причудливо переплетавшаяся с византийской цивилизацией и варварским наследием. Была сделана попытка возродить социально-экономические порядки Римской империи. Однако именно эти-то попытки реставрации отжившего рабовладельческого строя и оказались тем подводным камнем, о который разбилось византийское владычество на Западе. Никакая реставраторская политика византийского правительства не могла задержать развитие феодальных отношений, она была обречена на неудачу.
Победы на Западе были куплены дорогой ценой. Они привели к разорению многих исконных областей Византийской империи, к увеличению налогов, к росту недовольства народных масс. Эти завоевания ослабили империю на Севере и Востоке и во многом определили неудачи византийских войск в войнах с персами и славянами.
Далеко не так успешно, как на Западе, складывалось в VI в. внешнеполитическое положение Византийской империи на Востоке. Здесь ей постоянно приходилось иметь дело с могущественным соперником, иногда союзником, чаще всего — врагом, — сасанидским Ираном. В VI в. сасанидский Иран был еще обширным и сильным государством[695]. Его владения простирались на все Иранское нагорье с Прикаспийской низменностью (современные Иран и Афганистан), Нижнюю Месопотамию (ныне Ирак), Кавказскую Албанию и большую часть Армении и Грузии. Пестрое население Ирана, частично оседлое, частично кочевое, в большинстве своем говорило на языках иранской системы. В центральных районах Ирана преобладающую роль играли персы. В Месопотамии жило много сирийцев, арабов, евреев, говоривших на различных языках семитической системы[696]. В VI в. в Иране происходил процесс разложения рабовладельческого строя и складывания раннефеодального общества. Значительного развития достигло ирригационное земледелие и скотоводство. Богатые города Ирана славились своими ремеслами и торговлей[697]. Иранские изделия из серебра и меди, прекрасное оружие, растительные краски, парфюмерные изделия, ковры, льняные, шерстяные, а с VI в. шелковые ткани, украшенные художественным орнаментом, были известны далеко за пределами страны. Многие из этих изделий вывозились как в страны Средиземноморья, так и в государства Азии, в частности в Китай. Огромную роль в экономике Ирана играла транзитная торговля: далекими караванными путями из стран Средиземноморья в Среднюю Азию, Китай и Индию, через Ирак[698] и Иран везли дорогие товары: сирийские и египетские ткани, изделия из стекла и металла, произведения искусных ремесленников. Из сказочной Индии и неведомого Китая караваны возвращались, нагруженные драгоценными камнями, ароматами, пряностями и главное ценнейшим китайским шелком. Китай был поставщиком не только шелковых тканей невиданной красоты, но и шелка-сырца, который в VI в. обрабатывался в шелкоткацких мастерских иранских ремесленников. С VI в. в Иране, правда, стало развиваться и собственное шелководство, но монополия Китая по производству шелка оставалась все же незыблемой. Византия в VI в. была также жизненно заинтересована в транзитной торговле со странами Дальнего Востока, особенно в торговле шелком с Китаем. Поскольку караванные пути в Индию и Китай пролегали по территории Ирана, а выходы к Средиземному и Черному морям находились в руках Византии, неизбежно было постоянное острейшее соперничество между ними из-за обладания этими важнейшими торговыми артериями[699].
Немалую роль в столкновениях Византии и Ирана играли также причины политического характера. В VI в. Византия и Иран были самыми крупными политическими силами на Переднем Востоке, и все второстепенные государства, а также различные племена и народы группировались вокруг них, находясь под протекторатом, а то и в прямой зависимости либо от империи василевсов, либо от державы Сасанидов.
Поэтому так часты были столкновения Византии и Ирана не только из-за пограничных споров, особенно в Месопотамии, но и из-за владычества над различными племенами и народами, жившими в непосредственной близости от обеих великих держав. Постоянным источником раздоров между Ираном и Византией являлись арабские племена, кочевавшие на территории между Сирией и низовьями Евфрата, а также государства Закавказья. К тому времени в Закавказье образовались раннефеодальные государства, важнейшим из которых была Армения, с IV в. разделенная на две части — Западную Римскую Армению, находившуюся в орбите византийского влияния, и Персидскую Армению, подчиненную Ирану. Раннефеодальные государства сложились и в Грузии. При этом с IV в., после раздела Армении между Римом и Ираном, Лазика была признана сферой влияния Рима, а Картли и Албания должны были признать суверенитет Ирана. И Византия, и Иран не были довольны этим разделом и мечтали о переменах. Из-за завоевания и подчинения государств Закавказья, особенно стратегически важного Армянского нагорья и Лазики, имевшей важные порты на побережье Черного моря, в VI в. шла постоянная борьба между Византией и Ираном[700]. Важным козырем в этой борьбе была проводившаяся Византией успешная христианизация народов Закавказья. Христианство, в православной его форме, утвердилось в Армении, Картли и кавказской Албании с IV в., а в Лазике — с VI в. Лишь в одной Атропатене господствовал зороастризм.
Византия сперва выступала защитницей гонимых в Иране христиан, но когда среди христианского населения Ирана возобладало несторианство, а затем монофиситство, она перестала оказывать им покровительство. В пику Константинополю, иранское правительство стало проводить политику веротерпимости по отношению к несторианам и монофиситам.
Угроза нашествия кочевых народов — гуннов-эфталитов — привела к тому, что между 337 и 502 гг. Иран и Византия жили в мире. Но уже при императоре Анастасии и особенно Юстине вновь нависла угроза войны.
Война началась в 527 г. Непосредственным предлогом этой первой войны с Ираном было сооружение византийцами на персидской границе, кроме уже существовавшей крепости Дары, другой крепости — вблизи иранского города Нисибиса (Нисибина). Шахиншах Ирана Кавад (488–531) нарушил мир и напал на Месопотамию. Персам удалось разбить войска Велисария, являвшегося в то время начальником гарнизона в Даре, и воспрепятствовать строительству новой крепости. В 529 г. Велисарий был назначен главнокомандующим византийской армии, собранной для ведения войны с Ираном. Но военные действия велись довольно вяло. В Иране развернулось грандиозное народно-еретическое движение маздакитов, с которым Наваду и его сыну Хосрову пришлось вести упорную борьбу. Маздакитское движение охватило самые широкие круги крестьян и рабов, а также нашло отклик среди городской бедноты. Маздакиты требовали всеобщего равенства, раздела имущества богачей, передачи земли крестьянским общинам[701].
Движение достигло огромного размаха и необычайного ожесточения. Кавад вынужден был пойти на уступки и сделать Маздака своим советником. Кроме того, Каваду постоянно угрожали заговоры знати и духовенства. Юстиниан же, задумав завоевание Запада, также тяготился войной на Востоке. Византийского императора заставляло быть уступчивым и народное движение в Палестине. Последовали переговоры о мире с Ираном. Затишье на театре военных действий, наступившее в 529 г., помогло Юстиниану подавить летом этого же года грозное восстание самаритян,