аварам и обязались платить им дань. Хорошо известен независимый, полный уверенности в своей силе ответ, который получили на это авары: «Родился ли на свете и согревается ли лучами солнца тот человек, который бы подчинил себе силу нашу? Не другие нашим, а мы чужим привыкли обладать. И в этом мы уверены, пока будут на свете война и мечи»[740].
Склавины с нижнего Дуная и в дальнейшем сохранили свою независимость. Они вели борьбу как против Византии, так и против аваров.
С новой силой вторжения склавинов в империю возобновляются в конце 70-х — начале 80-х годов VI в. В 578 г. 100 тысяч склавинов, перейдя Дунай, опустошили Фракию и другие балканские провинции, в том числе собственно Грецию — Элладу[741]. Император Тиверий, из-за войны с Персией не имевший возможности противодействовать славянским вторжениям своими силами, предложил аварскому хакану, который находился в это время в мирных отношениях с империей, напасть на владения склавинов. Баян, «питая тайную вражду к склавинам… за то, что они не покорились ему», охотно согласился на предложение Тиверия. По словам Менандра, хакан рассчитывал найти богатую страну, «так как склавины грабили ромейскую землю, в то время как их земля не подвергалась разорению никаким другим народом». Огромное аварское войско (по данным Менандра — 60 тыс. всадников) было переброшено на византийских судах через Саву, проведено по территории империи на восток к какому-то месту на Дунае и здесь переправлено на левый его берег, где и начало «без промедления жечь селения склавинов, разорять их и опустошать поля»[742].
Жестокое опустошение, произведенное аварами на землях склавинов, не привело, однако, к их подчинению власти хакана. Когда в 579 г. Баян пытался, ссылаясь на предстоящий поход против склавинов, построить мост через Саву и захватить важный в стратегическом отношении византийский город Сирмий, в качестве причины этого похода он выдвигал перед Тиверием то обстоятельство, что склавины «не хотят платить ему установленной ежегодной дани»[743].
Спровоцированное империей нападение аваров на склавинов нe спасло Византию от их новых вторжений. Напротив, они становятся еще более грозными и вступают теперь в свой последний, завершающий этап — массового расселения славян на ее территории. В 581 г. склавины совершают успешный поход в византийские земли, после которого уже не возвращаются за Дунай, а поселяются в пределах империи. Исключительное по своей ценности описание этого вторжения склавинов дает Иоанн Эфесский, непосредственный свидетель, изображаемых им событий. «В третьем году после смерти царя Юстина и воцарения победителя Тиверия, — рассказывает он, — совершил нападение проклятый народ склавины. Они стремительно прошли всю Элладу, области Фессалоники [Фессалии?] и всей Фракии и покорили многие города и крепости. Они опустошили и сожгли их, взяли пленных и стали господами на земле. Они осели на ней господами, как на своей, без страха. Вот в течение четырех лет и доселе, по причине того, что царь занят персидской войной и все свои войска послал на Восток, — по причине этого они растеклись по земле, осели на ней и расширились на ней теперь, пока допускает их бог. Они производят опустошения и пожары и захватывают пленных, так что у самой внешней стены они захватили и все царские табуны, много» тысяч (голов) и другую разную (добычу). Вот и до сего дня, т. е. до 895 г.[744], они остаются, живут и спокойно пребывают в странах ромеев — люди, которые не смели (раньше) показываться из дремучих лесов и (мест) защищенных деревьями и не знали, что такое оружие, кроме двух или трех лонхидиев, т. е. дротиков»[745].
В 584 г. склавины совершают нападение на Фессалонику. И хотя это нападение, как и последующие попытки славян захватить город, окончилось неудачей, тот факт, что славянский отряд в 5 тыс. человек, состоявший из «опытных в военном деле» людей и включавший в себя «весь избранный цвет славянских племен», решился на такое предприятие, сам по себе весьма показателен. Славяне «не напали бы на такой город, если бы не чувствовали своего превосходства в силе и отваге над всеми теми, кто когда-либо с ними сражался»[746], — прямо говорится в «Чудесах св. Димитрия» — замечательном агиографическом произведении этой эпохи, посвященном описанию «чудес», которые во время осад города славянами якобы творил его патрон — Димитрий, и содержащем важные исторические данные о славянах.
Перипетии славяно-аваро-византийской борьбы этого времени были весьма сложными. Как правило, авары выступали в союзе с паннонскими славянами. Иногда последние действовали самостоятельно, но с санкции хакана. Не добившись подчинения нижнедунайских склавинов, аварский хакан претендовал, тем не менее, при случае, на то, чтобы Византия признавала за ним их земли. Так было, например, в 594 г., после похода императора против склавинов: хакан потребовал своей доли добычи, утверждая, что византийское войско вторглось в «его землю». Однако не только Византия рассматривала эти славянские земли как независимые, но даже приближенные Баяна считали его притязания на них «несправедливыми»[747]. Сам Баян, если ему это было выгодно, в своих взаимоотношениях с Византией также исходил из того, что склавины на нижнем Дунае были от него не зависимы: когда в 585 г. склавины по наущению хакана произвели вторжение во Фракию, прорвавшись даже через Длинные стены, мир между аварами и Византией официально не нарушался, и хакан получал от империи обусловленную дань, хотя его происки были известны константинопольскому двору[748].
Новое вторжение аваров и славян в пределы Византии последовало в конце 585–586 г., после того как император Маврикий отклонил требование хакана увеличить дань, выплачивавшуюся ему империей. Во время этого крупнейшего аваро-славянского нападения (осенью 586 г.) была предпринята еще одна попытка взять, Фессалонику. Огромное славянское войско, захватив окрестные укрепления, приступило к осаде города. Подробное описание этой осады в «Чудесах св. Димитрия» показывает, насколько далеко вперед ушла к этому времени военная техника славян: они применяли осадные машины, тараны, камнеметательные орудия — все, что знало тогдашнее искусство осады городов.
В 587–588 гг., как об этом свидетельствуют источники, в частности анонимная «Монемвасийская хроника», составленная, вероятно, в IX в.[749], славяне завладевают Фессалией, Эпиром, Аттикой, Эвбеей и водворяются в Пелопоннесе, где в течение последующих двухсот лет живут совершенно независимо, не подчиняясь византийскому императору.
Успешное наступление славян на Византию в конце 70-х — 80-е годы VI в. было в известной степени облегчено тем, что вплоть до 591 г. она вела тяжелую двадцатилетнюю войну с Персией. Но и после заключения мира, когда византийское войско было переведено с Востока в Европу, упорные попытки Маврикия оказать сопротивление дальнейшим славянским вторжениям (император даже берет сначала командование лично на себя — прецедент, который не имел места со времен Феодосия I) не дали сколько-нибудь существенных результатов.
Борьбу со славянами Маврикий решил перенести непосредственно в славянские земли на левом берегу Дуная. Весной 594 г. он отдал приказ своему полководцу Приску направиться к границе, чтобы воспрепятствовать переходам через нее славян. В Нижней Мезии Приск напал на славянского вождя Ардагаста, а затем подверг опустошению земли, находившиеся под его властью. Продвигаясь дальше, византийское войско вторглось во владения славянского вождя Мусокия; благодаря предательству перебежавшего от славян гепида Приску удалось захватить Мусокия в плен и разграбить его страну. Желая закрепить достигнутые успехи, Маврикий распорядился, чтобы Приск зимовал на левом берегу Дуная. Но византийские солдаты, совсем недавно одержавшие победы над славянами, взбунтовались, заявляя, что «бесчисленные толпы варваров непобедимы»[750].
На следующий год Маврикий назначил главнокомандующим вместо Приска своего брата Петра. Однако новый поход принес еще меньше результатов. В то время как Маврикий предпринимал все усилия, чтобы перенести войну за Дунай, славяне продолжали свои нападения на имперские земли: в районе Маркианополя передовой отряд войска Петра столкнулся с 600 славянами, «везшими большую добычу, захваченную у ромеев»[751]. По приказанию Маврикия, Петр вообще должен был прекратить свой поход в славянские земли и оставаться во Фракии: стало известно, что «большие толпы славян готовят нападение на Византию»[752]. Петр выступил, не успев получить этого приказа, и, столкнувшись со славянским вождем Пирагастом, нанес ему поражение. При возвращении Петра в лагерь на него напали славяне и обратили византийское войско в бегство.
В 602 г., во время возобновившихся военных действий между Византией и аварами, Маврикий, стремясь обезопасить империю от вторжений славян, снова приказывает Петру двинуться в славянские земли. В свою очередь хакан отдает распоряжение своему военачальнику Апсиху «истребить племя антов, которые были союзниками ромеев»[753]. Получив этот приказ, часть войска хакана (по всей вероятности, славяне, не пожелавшие сражаться против своих соплеменников) перешла на сторону императора. Но поход против антов, все-таки, очевидно, состоялся и привел к разгрому этого славянского племени. Отныне анты навсегда исчезают со страниц византийских источников.