Социальная и политическая борьба в Византии в середине IX — середине X в.(Александр Петрович Каждан)
Соглашение в марте 843 г., очевидно, привело на некоторое время к консолидации сил господствующего класса и стабилизации государства, несмотря на то, что малолетство императора Михаила III (842–867) создавало, казалось бы, благоприятные условия для всякого рода смут и волнений. Когда же Михаил подрос, его более всего стали занимать охота, ристания на ипподроме, маскарады; он проводил свои дни среди цирковых актеров и возничих, веселые попойки затягивались далеко за полночь, шумная ватага собутыльников императора слонялась по улицам, передразнивая патриарха и вельмож. Этот разгульный император (противники наградили его прозвищем «Пьяница»[377]) прожил всего 27 лет и, разумеется, личное влияние на государственные дела он если и оказывал, то лишь в самом конце своего длительного царствования. Первое время власть находилась в руках его матери Феодоры и ее фаворита логофета дрома Феоктиста; затем, в 856 г., произошел дворцовый переворот, Феоктист был убит, Феодора сослана в монастырь, а фактическим правителем страны сделался кесарь Варда, дядя императора, который в свою очередь в 865 г. пал жертвой дворцовых интриг.
Достигнутая соглашением 843 г. консолидация борющихся сил (если только она действительно имела место; возможно, что представление об этой консолидации объясняется крайней скудностью источников для истории начала правления Михаила III) оказалась весьма кратковременной: последнее десятилетие правления Михаила было ознаменовано новым обострением политической борьбы.
Около 857–858 гг. некто Гивон явился из Диррахия в Константинополь и попытался выдать себя за сына Феодоры, незадолго перед тем заключенной в монастырь. Константинопольский плебс приветствовал самозванца, однако попытка Гивона закончилась неудачей: он был схвачен, заключен в темницу и предан казни. Вскоре после убийства Варды произошла враждебная Михаилу демонстрация в городке Акрите: когда император проезжал через этот город, какой-то человек в монашеской одежде, поднявшись на большой камень, стал обвинять василевса в бесчисленных прегрешениях. «Ты неплохой парад устроил, — кричал он Михаилу, — ты, который пролил кровь своего дяди!» Слуги императора пытались задержать неизвестного смельчака, но жители городка дружно встали на его защиту и не дали в обиду[378].
Гораздо более опасным для империи, нежели эти разрозненные выступления, было движение павликиан, давно уже охватившее восточные области Византии и все более усиливавшееся в правление Михаила. Вождь павликиан Карвей, преемник Сергия, основал около 843 г. в Западной Армении, вне пределов власти василевса, город Тефрику («город Карвея», как называл ее Табари), центр павликианства, куда стекались из Византии все — по терминологии Петра Сицилийца — «распутные и безумные люди», т. е. те, кто выступал против византийского правопорядка и социального гнета. Павликиане Тефрики держали связь с единоверцами в Византии, которые иногда захватывали ненавистных налоговых сборщиков и выдавали их Карвею. Вместе с арабскими войсками павликиане неоднократно участвовали в нападениях на византийские земли.
Борьба павликиан с империей превращается во второй половине правления Михаила в регулярную войну. В 856 г. византийские войска под командованием стратига Фракисийской фемы Петровы (брата кесаря Варды) совершили поход против Тефрики, разрушив множество павликианских селений. В ответ на это Карвей вторгся в 860 г. на византийскую территорию и, действуя в союзе с арабами, захватил 5 тыс. пленных. В 863 г. Карвей погиб[379]; его преемником стал Хрисохир, которому удалось добиться более значительных успехов; впрочем, это было уже после смерти Михаила.
На вторую половину правления Михаила III приходится также обострение борьбы внутри господствующего класса, проявившееся с особой яркостью во время так называемых фотианских споров.
Правительство кесаря Варды, опиравшееся в значительной мере на поддержку феодальной провинциальной знати и высших военных командиров (как Петрона), попыталось в 858 г. низложить старого патриарха Игнатия и поставить на его место видного ученого и дипломата Фотия, до этого момента не думавшего ни о какой духовной карьере. Фотий, происходивший из знатной семьи, был близок к провинциальной аристократии; его враждебность к павликианству (и, более того, ко всяким народным движениям), а вместе с тем симпатии к аристократическим формам правления (он высказывал даже соображения о необходимости ограничить императорскую власть[380]) делали Фотия приемлемым кандидатом для провинциальной знати. Однако переворот 858 г. вызвал резкое сопротивление «игнатиан», к которым принадлежали в первую очередь представители столичного монашества и чиновничества из прежнего окружения Феодоры и Феоктиста. Игнатиане, утверждая, что Фотий был избран в нарушение канонических правил, отказывались признать его патриархом. В 861 г. в Константинополе состоялся церковный собор, подтвердивший законность избрания Фотия и принявший ряд правил, отразивших тенденцию к усилению власти патриарха: в частности, правила собора 861 г. требовали строжайшего соблюдения церковной иерархии и подчинения всех митрополитов и епископов патриарху; кроме того, монастыри были поставлены под контроль епископата, а монахам запрещалось покидать свои обители — в противном случае их следовало водворить на место.
Торжество провинциальной знати, возглавляемой Вардой, Петроной и Фотием, оказалось непрочным: константинопольские синклитики ненавидели надменного кесаря и в борьбе против его клики стремились опереться на нового фаворита Михаила III — уроженца окрестностей Адрианополя (который в ту пору считался македонским городом) Василия, отличавшегося необычайной физической силой и привлекшего к себе симпатии молодого императора искусством укрощать лошадей. Милость Михаила к Василию выразилась не только в чинах — император выдал за него свою любовницу Евдокию Ингерину. 21 апреля 865 г. Варда был убит — его убийцей был сам Василий. Через год убийца кесаря Варды был провозглашен соправителем.
Блестящая карьера македонского крестьянина Василия явилась не только плодом счастливого переплетения случайностей или результатом его беззастенчивости — за этой фигурой стояли влиятельные круги столичной знати, недовольной усилием провинциальной аристократии в правление кесаря Варды. Естественно поэтому, что коронация Василия вызвала возмущение провинциальной аристократии: она подняла восстание, возглавленное армянином Смбатом, стратигом Фракисийской фемы, и Георгием Пигани, стратигом Опсикия; восставшие признавали одного Михаила законным императором, а Василия всячески поносили; они жгли поля, принадлежавшие константинопольским вельможам. Вскоре мятеж Смбата и Пигани был подавлен, а его вожди ослеплены.
Восстание Смбата и Пигани напугало константинопольских синклитиков: понимая, что их положение остается непрочным, покуда власть находится в руках Михаила III, они решили возвести на трон своего любимца Василия. В ночь на 24 сентября 867 г. пьяный император был зарезан в собственной спальне. Василий Македонянин сделался единовластным правителем.
Василий I (867–886)[381], сделавшись единовластным правителем, старался укрепить византийское государство — расширить его границы, подавить сопротивление народных масс, усовершенствовать административный аппарат. Василий отстаивал принципы самодержавия. В «Поучении сыну» он писал, что на земле нет никого выше василевса, никого, кто мог бы ему приказывать. Только византийский государь, полагал Василий, может считаться василевсом — никто другой не вправе претендовать на этот титул. Вместе с тем Василий стремился упорядочить престолонаследие: ему удалось утвердить принцип легитимности и основать династию (так называемую Македонскую), продержавшуюся свыше полутора столетий: хотя время от времени законные наследники оттеснялись узурпаторами на задний план, ни один из потомков Василия не заплатил головой за трон. Феодальная идея принадлежности престола царственной династии стала внедряться в Византии.
К сожалению, о внутренней политике Василия мы знаем почти исключительно из панегирических сообщений его царственного внука, Константина Багрянородного: по словам Константина, Василий был защитником бедняков, охранявшим их от насилия могущественных лиц (динатов). «Слабые до сих пор члены бедняков, — восклицает Константин, — укрепились, ибо Василий дал каждому возможность в безопасности обрабатывать свою пашню и возделывать виноградник и никто не осмеливался отнять у бедняка отцовские оливы и смоковницы»[382]. Трудно сказать, отражают ли эти слова Константина действительные тенденции политики Василия или являются простой проекцией в прошлое политических проблем середины X в. По-видимому, защищая крестьян от динатов, правительство Василия стремилось оградить налогоплательщиков от посягательства феодалов и тем самым сохранить и даже увеличить долю крестьянских повинностей, взыскиваемых централизованным путем, непосредственно органами государства. Правительство Василия пыталось упорядочить взимание налогов и предприняло шаги (хотя и безрезультатные) к тому, чтобы возродить римскую систему ответственности землевладельцев за налоги с соседских выморочных участков.
Начало правления Василия было ознаменовано новыми успехами павликиан, которые под командованием Хрисохира продвинулись далеко на запад и заняли Эфес. Первый поход Василия против павликиан, предпринятый в 868 г., сразу же после его прихода к власти[383], закончился разгромом византийских войск. Император был вынужден отправить в Тефрику посольство, возглавленное Петром Сицилийцем, оставившим подробное описание своего путешествия в павликианскую столицу (869–870 гг.), однако результаты переговоров Петра Сицилийца оказались неутешительными: Хрисохир готов был заключить мир лишь в том случае, если византийское правительство откажется от своих притязаний на Малую Азию и ограничится западными областями; он грозил изгнать Василия из византийских пределов, если тот не согласится с требованиями павликиан.