[411]. Правда, Василию I, возглавлявшему войска, удалось овладеть Запетрой и Самосатой и захватить там обильную добычу, но под стенами Мелитины (которая являлась главной целью похода) Василия ждало поражение, что, впрочем, не помешало ему совершить триумфальный въезд в Константинополь и под клики придворных возложить себе на голову венок победителя. Василий еще несколько раз совершал походы на восток, но ни Мелитину, ни какой-либо другой значительный город ему не удалось занять; более того, в 883 г. византийский полководец Стиппиот был разбит арабами и пал в битве. Арабские хронисты с восторгом описывают колоссальную добычу: драгоценные украшения, оружие, шелковые ткани, меха, сосуды и 15 тыс. лошадей и мулов.
Не более результативными оказались и военные успехи талантливого византийского полководца Никифора Фоки Старшего, действовавшего при императоре Льве VI: через горные проходы он проник в Киликию, подошел к Адане, уничтожил виноградники и плодовые деревья в окрестностях города, взял в плен правителя Тарса и с добычей сумел уйти из Киликии, обманув арабские войска, дожидавшиеся его у одного из перевалов. Однако смелый набег Никифора не имел никаких последствий, а его политическое влияние было вскоре сведено на нет успехами арабов на море.
Морские набеги арабов привели к запустению многих островов Эгейского моря: лишь охотники на диких коз рисковали приезжать на Парос, да и на Патмосе, Эгине, Самосе ютились немногочисленные обитатели: стратиоты, бежавшие от военной службы, монахи-отшельники. С конца IX в. арабский флот стал действовать еще более энергично. В 898 г. евнух Рагиб разбил византийскую эскадру у берегов Малой Азии, сжег захваченные корабли, отрубил головы пленным и благополучно возвратился в Таре. В 902 г. арабы, сломив упорное сопротивление жителей, заняли город Димитриаду в Фессалии и, разграбив его, удалились. В 904 г. Лев Триполитанин, выходец из Атталии, принявший мусульманство, явился с большим арабским флотом к Фессалонике и, ворвавшись в нее, овладел колоссальной добычей[412].
Правда, в 904 г. Андроник Дука разбил арабские войска в сражении у Марата, а вслед за тем, в 906 г., Имерий одержал победу над арабским флотом в водах Эгейского моря, высадился на Кипре и предпринял экспедицию против арабских владений на малоазийском побережье[413]. Впрочем, все успехи были сведены на нет весной 912 г., когда Лев Триполитанин и другой ренегат Дамиан напали на Имерия близ Хиоса: потеряв почти все корабли, он едва спасся от плена в Митилене на Лесбосе[414].
Но как раз в эти годы, когда правительство Льва терпело одну за другой внешнеполитические неудачи, малоазийская знать подготавливала наступление на востоке. Евстафий и Лев Аргиры, Константин Дука и особенно поступивший на византийскую службу армянин Млех-Ментц сыграли в этой подготовке наиболее существенную роль. Уже в конце правления Льва Млех-Ментц отвоевал у арабов обширные территории, где были построены крепости Ликанд и Цаманд, а в малолетство Константина VII возникла фема Ликанд, стратигом которой стал Млех-Ментц[415].
Первые успехи Млех-Ментца были развиты затем Иоанном Куркуасом, одним из малоазийских феодалов, который занял пост доместика схол при Романе Лакапине. После упорного сопротивления сдалась, наконец, Мелитина, эмир которой Абу-Хафс стал союзником византийского императора и сражался на стороне греков против арабов. Хотя наместнику халифа удалось на некоторое время занять Мелитину, однако в 934 г. в город вступили войска Куркуаса и Млех-Ментца; те из мелитинских мусульман, кто принимал христианство, сохраняли семью и имущество; область Мелитины превратилась в императорскую кураторию. Вслед за Мелитиной снова была занята Самосата — византийцы выходили теперь к среднему течению Евфрата и угрожали владениям арабов в Северной Сирии. Успешные действия Куркуаса на Среднем Евфрате принудили эмира Эдессы заключить с византийцами «вечный» мир и выдать пользовавшуюся громкой известностью на Востоке святыню — «нерукотворный образ Иисуса Христа», который арабы почитали главным защитником города.
Продвижение византийцев на Среднем Евфрате в значительной мере облегчалось той междоусобной борьбой, которая развернулась в эти годы между различными арабскими государствами, возникавшими на обломках распадавшегося халифата. Поэт и воин Сейф-ад-Даула из рода Хамданидов, правивший в Мосуле, не только не признавал власти багдадского халифа, но и вел постоянные войны как с самим халифом, так и с полунезависимым наместником Египта ал-Ихшидом. Так как именно Сейф-ад-Даула представлял для византийцев наиболее грозную опасность, Роман Лакапин стремился получить благорасположение халифа и Ихшида. Летом 938 г. император обменялся письмами с халифом, добившись установления перемирия и обмена пленными; успешно протекали также и переговоры с Ихшидом[416].
В восточной политике византийских императоров важное место занимал армянский вопрос. Основная территория Армении находилась с VII столетия под властью арабов, жестоко страдая от арабского ига. Ослабление халифата заставило арабов перейти к более гибкой политике в отношении Армении, в которой они хотели видеть союзника против Византии: фактически уже в 869 г. Армения получила независимость, а в 886 г. наместник халифа возложил на голову Ашота Багратида венец, признав формальное существование Армянского царства[417]. Но и византийцы не намерены были терять свое влияние на Армению: вскоре после провозглашения Ашота царем Василий I со своей стороны послал ему венец и заключил договор о союзе и дружбе. Однако единое Армянское царство просуществовало недолго: уже в начале X в. из его состава выделились независимые армянские государства, а значительная часть Армении оказалась под властью арабских эмиров, лишь номинально подчинившихся Багратидам.
В 920 г. патриарх Николай Мистик обратился с посланием к армянскому католикосу Иоанну, где призывал всех кавказских правителей прекратить междоусобицы и объединиться в борьбе с арабами. Вслед за тем в Армению прибыл с обильными дарами императорский посол, предложивший армянскому царю Ашоту III возобновить союз и дружбу. В 921 г. сам Ашот побывал в Константинополе, где император принял его с почетом. Союз с Византией помог Армении освободиться от арабских претензий, и со своей стороны армянские феодалы принимали активное участие в войнах Византии с арабами; многие из них переходили на службу к византийским императорам. Укрепление позиций империи в Армении заставило и некоторые арабские эмираты (в том числе Манцикарт) признать верховную власть василевса[418].
Итак, несмотря на отдельные неудачи и поражения, положение на восточных границах Византии в целом заметно улучшилось: подчинение нескольких важных городов в области по Среднему Евфрату, установление тесного союза с освободившейся от арабского ига Арменией и, наконец, раскол в лагере арабов — таковы наиболее существенные итоги столетней военно-политической борьбы в Малой Азии. Только на море арабское господство оставалось непоколебимым, и потому византийцам все еще не удавалось отвоевать ни Крит, ни Кипр.
Борьба с арабами на западных рубежах империи, в Сицилии и Южной Италии, разворачивалась далеко не столь успешно[419]. В 859 г. в результате предательства арабы смогли проникнуть ночью в неприступную крепость Кастроджованни, служившую резиденцией византийского наместника Сицилии; они перерезали стражу и открыли ворота; город был взят, и победителям досталась огромная добыча и множество пленных. Затем потерпел поражение византийский флот, посланный в Сицилию: по сведениям арабских писателей, византийцы потеряли сто кораблей, тогда как у мусульман погибло только три человека. В 869 г. африканские арабы овладели Мальтой, расположенной к югу от Сицилии, — последним из окружавших Сицилию островков, который греки еще удерживали в руках.
Уже с конца 60-х годов арабы переходят к энергичному натиску на крупнейший из сицилийских городов, находившихся под византийской властью, — на Сиракузы. Сперва они уничтожили посевы вокруг города, затем заняли предместья и после этого приступили к осаде. Византийцы оказали упорное сопротивление: осада длилась девять месяцев. Население, лишенное подвоза, питалось травой, шкурами животных, истолченными костями, но не сдавалось. 21 мая 878 г. арабы внезапно ворвались в полуразрушенную башню, прикрывавшую брешь, пробитую в стене осадными машинами; незначительный отряд греков, оборонявших башню, был перебит; через брешь арабы вступили в Сиракузы. Защитники города были перебиты или взяты в плен, лишь нескольким воинам удалось бежать и добраться до Монемвасии, где в то время медлил друнгарий флота Адриан, давно уже посланный на выручку осажденных Сиракуз.
В начале 80-х годов византийцам удалось одержать несколько небольших побед в Сицилии; они упорно отстаивали область Катании и Таормины и отражали отряды арабов, пытавшиеся уничтожать посевы и вырубать деревья; около города Кальтавутуро они в 882 г. разбили наголову арабские войска. Однако об отвоевании острова уже не приходилось и думать, да и сохранить оставшиеся владения византийцам удавалось лишь потому, что внутренняя борьба разъединяла силы мусульман: сицилийские правители в середине 90-х годов заключили перемирие с греками, а затем подняли восстание против африканских властителей, господствовавших над Сицилией. Только в 900 г. Абу-л-Аббас, сын правителя Африки Ибрахима, сумел подавить восстание сицилийских арабов и вновь подчинить остров Африке; по-видимому, византийцы намеревались оказать какую-то поддержку восставшим, хотя и не слишком действенную и, как обычно, с опозданием: в Регии и Таормине были сосредоточены византийские отряды, а флот из Константинополя прибыл к Мессине.