Казалось бы, вопрос можно было считать исчерпанным. Однако Николай вовсе не склонен был лишиться столь удобного повода для постоянного вмешательства в константинопольские дела: в письмах, направленных Фотию и Михаилу III в 862 г., он требовал представления новых данных о виновности Игнатия и настаивал на продолжении расследования. Вместе с тем Николай поднимал другой, чрезвычайно болезненный вопрос: он требовал, чтобы Иллирик и Сицилия, находившиеся под юрисдикцией константинопольского патриаршества, перешли под руку римских пап; за такую дорогую цену намеревался он продать свое благословение произведенного Вардой церковного переворота. Византийское правительство и константинопольский патриарх не склонны были идти на столь большие уступки. Положение обострялось.
Этим обстоятельством как раз и воспользовались игнатиане. Их вождь, игумен Феогност, обратился к папе и просил Николая защитить сосланного патриарха. Римский собор 863 г., основываясь на послании Феогноста, объявил Фотия низложенным, а Игнатия признал единственным патриархом Константинополя; папским легатам, участвовавшим в Константинопольском соборе 861 г., было поставлено в вину, что они своими действиями нанесли ущерб справедливости (иначе говоря, интересам папского престола). В ответ Михаил III обратился к папе с письмом, в котором не только требовал немедленного признания Фотия константинопольским патриархом, но и отвергал претензии Рима на супрематию; одновременно Фотий выдвинул против западной церкви обвинение в нарушении церковной дисциплины, обряда богослужения и богословских принципов; западная церковь, заявлял он, нарушила традиции, приняв тезис об исхождении святого духа не только от бога-отца, но и от бога-сына. Основываясь на этих посланиях, Константинопольский собор 867 г. отлучил Николая I от церкви, а учение об исхождении святого духа «и от сына» (filioque) объявил еретическим.
Впрочем, разрыв обеих церквей оказался временным. Вскоре после собора 867 г. в Константинополе произошел дворцовый переворот. Новый император, Василий I, искавший союза с Людовиком II и итальянскими правителями в целях совместной борьбы против арабов, пошел на низложение Фотия. Примирению с папством способствовало и то, что в том же 867 г. умер Николай I, а его преемник папа Адриан II склонялся к смягчению претензий престола св. Петра. Тенденция к сближению становится особенно заметной со второй половины 70-х годов, когда арабская угроза нависла над Средней Италией, а византийские войска оказались единственной силой, способной противостоять вторжению арабов. Преемники Адриана, которые были современниками второго патриаршества Фотия, единодушно признавали его патриархом. Официальное примирение византийской церкви с папским престолом произошло около 900 г., а в начале X в. Лев VI уже искал у папского престола поддержку во время так называемого «спора о четвертом браке»: в феврале 907 г. папские легаты приняли участие в Константинопольском соборе, который утвердил низложение Николая Мистика и признал Константина Багрянородного законным наследником императора.
Однако успех папской курии не был в дальнейшем закреплен. С начала X столетия смуты в Средней Италии ослабили политическое могущество пап: в те годы знатная римлянка Мароция по своему произволу смещала и назначала римских первосвященников. В это время, конечно, папы и мечтать не могли о супрематии над Константинополем и, напротив, искали поддержки византийских войск как во время борьбы против арабов Гарильяно, так и позднее.
Таким образом, взаимоотношения с папским престолом, которые в 60-х годах IX в. развивались весьма драматически и грозили привести к разрыву между Константинополем и Римом, позднее сложились вполне благоприятно для Византии: ослабление папства, с одной стороны, и заинтересованность пап в поддержке византийских войск, с другой, принуждали римскую курию к союзу с василевсами.
Третьей важнейшей внешнеполитической проблемой, стоявшей перед византийским правительством, была северобалканская. И на Балканах византийским войскам и дипломатам приходилось вести упорную борьбу, поражения в которой были чреваты большими опасностями, поскольку они открывали противнику путь к самой столице.
Арабская опасность заставила сблизиться с Византией славянские города на Адриатическом побережье. В 866 г. Дубровник был осажден арабской эскадрой, и, хотя город упорно сопротивлялся, стало ясно, что дубровчанам своими силами не отразить врага. Тогда в Константинополь было послано посольство, прибывшее уже после переворота Василия I; император немедленно откликнулся на просьбу дубровчан: большая византийская эскадра под командованием друнгария флота Никиты Орифа была послана в Адриатическое море. Арабы не приняли боя и, сняв осаду Дубровника, продолжавшуюся 15 месяцев, отошли в свои воды. В дальнейшем дубровчане, а также хорваты и сербы принимали участие в военных действиях против арабов на территории Италии.
Некоторое время спустя Дубровник и другие славянские города Адриатики (Котор, Задар, Сплит) признали суверенитет Византии: в 70-х годах была образована фема Далмация, включавшая узкую прибрежную полосу и несколько лежавших у берегов островов. Далматинские города платили империи подать[423].
Правительство Василия I поддерживало также сношения с независимыми сербскими племенами: велись переговоры об отправке в Сербию религиозной миссии, чтобы завершить крещение сербов, начатое значительно ранее; другое посольство ко двору Василия I прибыло от славянского племени неречан[424].
Более оживленными были в ту пору византино-болгарские сношения. Болгария в середине IX в. вела дипломатическую борьбу на два фронта: на северо-западе с Немецким королевством и на юго-востоке с Византией. В 845 и 862 гг. болгарские послы посетили двор немецкого короля, но достигнуть соглашения им не удалось, и в 853 г. болгарские войска приняли участие в походе моравского князя Ростислава против Людовика Немецкого — впрочем, неудачно. Обострение отношений с немцами заставляло болгарского князя Бориса обратиться к Византии; по-видимому, около 853 г. Борис возобновил договор о дружбе[425]; в 860 г. послы Бориса снова вели переговоры с константинопольским правительством[426]. Однако вскоре после 860 г. болгарский князь опять меняет свою ориентацию[427]. Смуты в Германии заставили Людовика Немецкого обратиться за помощью к Борису: уже в 863 г. болгарские войска действовали совместно с отрядами Людовика. Положение болгарского князя осложнялось тем обстоятельством, что Болгария оставалась языческой страной и потому правители христианских государств не склонны были рассматривать болгарского князя как равного себе. Поэтому политическая обстановка (не говоря уже о внутренних, социальных условиях) толкала Бориса к принятию христианства. Естественно, что переговоры Бориса с Людовиком Немецким затрагивали вопрос о крещении болгар.
Вопрос о принятии христианства болгарами приобрел в 60-е годы IX в. чрезвычайную остроту[428]. Это было время, когда отношения между Римом и Константинополем достигли особенного напряжения. Обе стороны стремились играть роль воспреемника Бориса, рассчитывая таким путем подчинить своей власти новую паству. Еще в мае 864 г. папа предполагал, что Борис будет крещен западными священниками, однако этого не произошло: военная демонстрация византийских войск, подтянутых к болгарской границе, решила колебания болгарского князя. Ослабленная голодом страна не в силах была воевать с Византией, и Борис предпочел не ввязываться в опасную авантюру, но принять новую веру от византийского духовенства. В 864 г. он был крещен[429] и получил в честь константинопольского василевса новое имя — Михаил. Вслед за князем стали крестить знать, а затем и крестьян.
Однако союз болгар с Византией продержался недолго. Борис-Михаил стремился добиться организации независимого болгарского патриаршества, что ни в коей мере не отвечало интересам византийской политики. Тогда он решил использовать противоречия между Константинополем и Римом: он обратился к Николаю I, и тот, стремясь оторвать Болгарию от союза с Константинополем, согласился на создание самостоятельной болгарской церкви, во главе которой должен был стоять, правда, не патриарх, а архиепископ. Для продолжения христианизации в Болгарию направилась духовная миссия во главе с двумя второразрядными епископами. Разумеется, действия Николая I в отношении Болгарии еще более обостряли римско-константинопольский конфликт.
В 867 г. Николай I умер, так и не поставив болгарам архиепископа. Адриан II, стремившийся к сближению с Византией, тоже не спешил с назначением архиепископа, несмотря на напоминания Бориса-Михаила. Тогда болгарский князь обратился в Константинополь, и на Константинопольском соборе 869–870 гг. было признано (несмотря на сопротивление папских легатов), что болгарская церковь должна подчиняться Константинополю; вместе с тем за ней признавалась автономия. Это была победа византийской дипломатии: византийцам удалось воспрепятствовать установлению церковного союза Болгарии с папством и политического союза ее с Немецким королевством.
Прошло не более четверти столетия, и союзник Византийской империи превратился в ее могущественного противника. Значительно усилившаяся к концу IX в. Болгария претендовала на ряд пограничных областей. Уже в 894 г. новый болгарский правитель Симеон (893–927) начал военные действия против империи, воспользовавшись в качестве предлога для войны обидным для престижа Болгарии перенесением центра болгаро-византийской торговли из столицы империи в Фессалонику. На первых порах византийские войска под командованием Никифора Фоки Старшего успешно действовали против болгар и принудили Симеона заключить перемирие. Но в 896 г. в битве при Болгарофигоне Симеон нанес византийцам сокрушительное поражение; византийское правительство заключило мир, приняв на себя обязательство платить ежегодную дань. В 904 г. когда византийцы оплакивали печальную судьбу Фессалоники, разграбленной арабским флотом, Симеон потребовал территориальных уступок: болгаро-византийская граница была передвинута далеко на юг, и межевые знаки стояли теперь в непосредственной близости от Фессалоники. В 912 г. Симеон снова грозил войной, и когда правительство Александра оказалось не в состоянии выплатить дань, которую он потребовал, Симеон начал военные действия