Когда вражеский флот отступил, Константин IV смог заняться другим, менее серьезным врагом – булгарами, воинственным языческим племенем, которое расселилось по северному берегу Дуная, откуда все чаще и чаще проникало на территорию империи. Однако здесь он добился меньших успехов. Бесплодная морская экспедиция 680 года еще больше поощрила проникновение булгар в Византию. Захватчики быстро основали сильное государство, которое, пусть и в иной форме, существует по сей день, и даже вынудили императора согласиться ежегодно платить своему правителю за защиту. Это стало для Византии не столько бедой, сколько унижением, но выгода состояла в том, что таким образом укрепился общий мир, который продлился до конца правления Константина и позволил ему заниматься самыми сложными внутренними проблемами.
В 678 году император написал папе римскому, предложив Вселенскому церковному собору раз и навсегда разрешить нерешенные богословские вопросы, на что папа с энтузиазмом согласился. В начале осени 680 года делегаты стали массово стекаться в Константинополь; их было 174 из всех уголков христианского мира. В середине ноября Шестой Вселенский собор провел первое заседание в Купольном зале императорского дворца. Всего этих заседаний состоялось 18, и они растянулись на следующие десять месяцев. Константин лично председательствовал на первых одиннадцати и на последнем, состоявшемся 16 сентября 681 года, когда он официально одобрил почти единогласно принятые решения. Учение о Единой Воле по решению собора было несовместимо с учением о человеческой природе Спасителя, который, наоборот, обладал «двумя естественными Волями и двумя природными Энергиями, без разделения, изменения, разъединения или смешения». Тех, кто придерживался иных взглядов, предавали осуждению и проклятию.
После заключительной речи императора последовали громогласные аплодисменты. Четыре года спустя, когда Константин IV умер от дизентерии в возрасте 33 лет, он мог поздравить себя не только с тем, что оставил империю более сильной и объединенной, чем она была на протяжении всего этого столетия, но и с тем, что нанес монофелитству удар, от которого оно так и не оправилось.
Когда жена Константина IV Анастасия родила ему сына, императору едва исполнилось 17 лет. Было, как представляется, ошибкой назвать мальчика Юстинианом: юноша, который унаследовал трон через 16 лет, отличался буйным нравом и вознамерился брать пример со своего тезки. Кое в чем ему это удастся: будучи умным и энергичным, он проявлял все задатки способного правителя. К несчастью, он унаследовал и некоторую долю безумия, которое омрачало последние годы жизни Ираклия и вновь проявилось у стареющего Константа. Константин IV умер прежде, чем это свойство стало явным, однако оно быстро завладело его сыном Юстинианом II, превратив его в чудовище, единственными характерными чертами которого стали патологическая подозрительность по отношению ко всем окружающим и неутолимая жажда крови.
Начало его правления было довольно многообещающим. Триумфально войдя в Фессалоники, он переместил большое количество славянских сельских жителей и крестьян в фему[30] Опсикий на южном берегу Мраморного моря. За этим последовали еще несколько переселений, и через пять-шесть лет в Малой Азии поселились около четверти миллиона иммигрантов. Такие серьезные миграции неизбежно привели к резким переменам в социальных условиях. В начале века главным влиянием пользовались землевладельцы; к концу столетия важность приобрел новый класс свободных и независимых крестьян. Улучшение условий жизни привело к росту рождаемости и к постоянному увеличению площадей возделываемой земли, а благодаря растущему населению местное народное ополчение становилось все более многочисленным и в любое время готовым к действию. Проблемы начались, лишь когда Юстиниан II непомерно повысил налоги. По этой причине после возобновления войны с мусульманами в 691 году около 20 000 воинов-славян дезертировали в армию противника, что привело к потере Армении. Говорят, что разгневанный Юстиниан II приказал убить все славянские семьи в Вифинии; женщин и детей хладнокровно убивали тысячами и бросали в море.
Документ, в котором больше всего рассказывается о жизни во времена Юстиниана II, – записи синода 165 восточных епископов, который император собрал в 691 году, чтобы урегулировать вопросы, оставшиеся нерешенными после Пятого и Шестого Вселенских соборов, и который впоследствии стал известен как Quinisextum[31], или Трулльский собор. Его участникам пришлось провести большую часть своего времени, занимаясь поразительно тривиальными вопросами. К примеру, мы узнаем, что отшельники, одевающиеся в черное, носящие длинные волосы, ходящие по городам и посещающие мирян, должны остричь волосы и уйти в монастырь; что шесть лет покаяния назначается тем, кто ходит к гадалкам, «показывает медведей или других животных, обманывая простых людей», или продает талисманы на удачу и амулеты; что запрещаются танцы в исполнении женщин, а также любые танцы в честь языческих богов; что запрет распространяется на любые комические, трагические или сатирические маски, на переодевание мужчин в женщин и на обращение к Бахусу во время сбора винограда и что от церкви будут отлучены те, кто «дерзко или соблазнительно завивает волосы».
Все было бы хорошо, если бы Юстиниан II, который не пригласил на синод ни одного представителя из Рима, не отправил папе Сергию I 102 утвержденных синодом канона с безапелляционным приказом их одобрить. Поскольку некоторые из этих канонов напрямую противоречили римским традициям, папа, разумеется, отказался, после чего Юстиниан приказал Захарию, экзарху Равенны, арестовать его и привезти в Константинополь на суд. К несчастью для него, папа Сергий был гораздо популярнее и обладал большей властью, чем его предшественники Вигилий и Мартин. Императорское ополчение и в Равенне, и в Риме наотрез отказалось повиноваться приказу. Вскоре после того, как Захарий прибыл в Латеранский дворец, здание окружили, и экзарх оказался пленником жителей Рима. Рассказывают, что лишь после личного вмешательства папы он вылез из-под папского ложа и сбежал.
Когда эта новость достигла Константинополя, у Юстиниана II случился очередной припадок гнева, однако подданные не проявили сочувствия. К своим 23 годам он уже был настолько непопулярен, что мог сравниться только с Фокой. Юстиниан II настроил против себя и старую аристократию, и новое крестьянство; он потерял Армению; его сборщики налогов (прежде всего его главный логофет – лишенный сана священник Феодот и его сакелларий[32] Стефан Персидский – евнух огромного роста и ужасного вида, который всегда носил хлыст) не останавливались перед пытками, если считали, что таким образом могут вытрясти из людей несколько лишних золотых монет для своего повелителя (самой распространенной пыткой было подвесить жертву над медленным огнем и держать так, пока человек не потеряет сознание). Понятно, что сильнее всего пострадали богатые аристократы. Они терпели эти вымогательства, сколько могли, а потом подняли мятеж.
Их предводителем стал профессиональный солдат по имени Леонтий, который впал в немилость и был брошен в тюрьму. Пока он сидел там, некий монах сказал ему, что однажды он наденет на голову императорскую диадему, и это пророчество настолько поглотило все его мысли, что после освобождения в 695 году Леонтий пошел маршем на тюрьму и освободил всех заключенных, многие из которых были его старыми товарищами по оружию. Они сразу поддержали его и вместе двинулись к храму Святой Софии, призывая всех встречных к ним присоединиться. Когда они пришли к собору, патриарх, который недавно чем-то обидел императора и опасался самого худшего, не колеблясь поддержал мятежников. К утру при поддержке венетов Леонтия провозгласили василевсом, и переворот закончился. Юстиниана арестовали, заковали в цепи и провели по Ипподрому. Благодаря его долгой дружбе с отцом Леонтия ему сохранили жизнь; вместо казни ему пришлось претерпеть ставшие уже обычными увечья – отрезание носа и языка, после чего его сослали в Херсон. Алчным министрам Юстиниана повезло меньше: их привязали за ноги к тяжелым повозкам и протащили от Августеона до Воловьего форума, где сожгли заживо.
Абсолютно ничем не примечательное правление Леонтия ознаменовалось лишь одним событием – захватом Карфагена мусульманами в 698 году, после чего экзархат в Африке прекратил свое существование. Новоиспеченный император послал довольно большой флот для освобождения города; по иронии судьбы именно это и привело к его свержению. Вместо того чтобы вернуться и сообщить, что они потерпели поражение, моряки решили поднять мятеж, провозгласив василевсом человека из своих рядов – Апсимара, чье германское имя торопливо сменили на Тиберия. Когда флот прибыл в Константинополь, прасины поддержали мятежников, и их поддержка оказалась решающей. Леонтий совершенно предсказуемо лишился носа, а также некоторого количества волос, необходимого для появления на голове тонзуры, и был сослан в монастырь.
Тиберий II оказался гораздо более успешным правителем. В 700 году он даже вторгся в находящуюся под властью мусульман Сирию, планируя вернуть часть Армении (к несчастью, ему это удалось лишь на короткое время). Однако в 705 году его тоже низложили. Юстиниан II после десяти лет в ссылке вернулся в столицу, страстно желая мщения. Он бежал из Херсона в 693 году и обратился за защитой к хазарскому кагану Ибузиру, который принял его и отдал ему в жены свою сестру, немедленно получившую имя Феодора. Затем пара поселилась в Фанагории, у входа в Азовское море, в ожидании того, как станут разворачиваться события. В 704 году они получили известие, что к хазарскому двору прибыл посланник императора, предложивший большую награду за Юстиниана – живого или мертвого. Это сообщение подтвердилось через несколько дней: к Юстиниану прибыл отряд солдат. Он быстро определил двоих из них как своих потенциальных убийц и пригласил в дом отдельно от о