[249], получавшие необходимые для этого сведения от соответствующих отделов окружных управлений. В первую очередь Главным штабом учитывались запросы гвардейских частей, куда направлялись окончившие Пажеский и Финляндский корпуса и лучшие выпускники военных училищ, а также потребности в офицерах западных приграничных округов.
В подготовке офицеров для взводного и ротного звеньев строевого управления определяющую роль играли юнкерские училища, которых к 1871 г. насчитывалось 16. За исключением Новочеркасского казачьего юнкерского училища, все остальные были окружного подчинения и лишь по учебной части являлись подконтрольными Главному управлению военно-учебных заведений. В течение 1870-х гг. в составе юнкерских училищ произошли следующие изменения: в 1872 г. образовано Иркутское училище смешанного состава (для пехотных и казачьих юнкеров), в 1878-м Оренбургское и Ставропольское училища преобразованы в сугубо казачьи, в 1879 г. из-за недостаточного числа обучающихся было закрыто Гельсингфорсское училище; а с 1876 г. при юнкерских училищах открыты приготовительные классы, дополнившие по своему предназначению (подготовка к поступлению) уже существовавшие военные прогимназии. К 1881 г. своих юнкерских училищ не имели лишь Финляндский, Западно-Сибирский и Туркестанский военные округа.
Штатный численный состав юнкерских училищ за период с 1871 по 1879 г. возрос с 3270 мест до 4500, в том числе пехотных юнкеров – с 2670 до 3380, кавалерийских – с 270 до 450, казачьих – с 330 до 670[250]. Окончившие училища, как правило, возвращались в те части, откуда они были направлены. Выпускники делились на два разряда: окончившие по первому разряду производились в офицеры, а по второму – получали звание портупей-юнкеров и представлялись к офицерскому чину своим войсковым начальством после прохождения испытательного срока и при наличии вакансий.
Военно-учебные заведения обеспечивали потребности военных округов в офицерах далеко не полностью (так, в 1871 г. по списочному составу в войсках их недоставало 1042 человек, или около 4 %[251]). Поэтому в качестве еще одного источника пополнения офицерского состава весьма активно использовалось производство в офицеры нижних чинов из числа вольноопределяющихся, имевших высшее или среднее образование, а также из унтер-офицеров при условии наличия у них определенной выслуги лет. Но в обоих случаях от этих лиц требовалось сдать экзамен по программе юнкерского училища. В период Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. в связи с возрастанием некомплекта офицеров допускалось исключение из этого правила: разрешалось, в частности, производство в офицеры нижних чинов за военные отличия, без сдачи экзамена. Однако в военное время преимущественно использовался другой источник пополнения командных кадров – возвращение на службу отставных офицеров.
В целом за 1871–1879 гг. в войска округов прибыло следующее количество офицеров: 1) выпущенных из военно-учебных заведений с присвоением офицерских чинов – 4900; 2) путем производства из портупей-юнкеров, унтер-офицеров и вольноопределяющихся – 14 тыс.; 3) возвращено из отставки – 52 00[252]. По отдельным военным округам эти цифры и их соотношение варьировались в зависимости от многих обстоятельств. Небольшое число (около 500 человек) прибыло за этот период на военную службу в армию переводом из других ведомств, а также посредством переименования из гражданских чинов в военные.
К 1880 г. некомплект офицеров в войсках был преодолен и по списочному составу даже имелся их избыток в 1700 человек. Вместе с тем в двух, весьма существенных отношениях комплектование военных округов офицерским составом оставалось неудовлетворительным. Во-первых, очень большой была доля офицеров, не прошедших полный курс военно-учебных заведений и лишь сдавших экзамен по программе юнкерских училищ. Их фактическая подготовка оставляла желать много лучшего. Во-вторых, имелся существенный разрыв между числом офицеров, поступающих в войска, и их количеством, потребным по штатам военного времени (к 1881 г. он составлял до 14 тыс. человек[253]). Решение обеих этих проблем затянулось на долгие годы.
Сложной оставалась задача подготовки для войск военных округов унтер-офицерских кадров. Ранее она решалась за счет выпускников школ («батальонов») кантонистов – детей солдат, числившихся со дня рождения за военным ведомством на основе крепостного права и с 7-летнего возраста направлявшихся в эти школы. После упразднения кантонистов Военное министерство перешло к комплектованию войск унтер-офицерским составом из лиц, призванных на действительную службу и отслуживших в частях военных округов положенный им срок, то есть из сверхсрочников. Для улучшения их подготовки министерством в 1871 г. было издано специальное Положение о подготовке нижних чинов к унтер-офицерскому званию. Согласно ему, обучение производилось непосредственно в военных округах, в специальных полковых учебных командах с двухгодичным сроком обучения. Кроме грамоты, общеобразовательных предметов кандидаты в унтер-офицеры изучали воинские уставы, военно-уголовные законы. После производства выпускных испытаний (с участием представителей полковых и бригадных штабов) они производились во взводные унтер-офицеры с соответствующим денежным содержанием и установленными льготами. В 1875 г. таким образом войска получили 4801 унтер-офицера, в 1876-м – 5901[254]. Предусматривалось и продление сроков службы старослужащих унтер – офицеров.
Определенные позитивные сдвиги происходили в организации обучения и подготовки личного состава. Сокращение сроков службы и появление новых видов вооружения поставили на повестку дня введение специального подготовительного обучения новобранцев. Оно организовывалось в соответствии с проектом Положения об обучении молодых солдат, принятым в декабре 1876 г. Первоначальная подготовка новобранцев осуществлялась непосредственно в ротах в течение четырех месяцев под руководством одного из ротных офицеров, которому помогали «учителя» из числа наиболее опытных нижних чинов (за каждым из них закреплялось не более шести молодых солдат). В Положении подчеркивалось, что «успех обучения молодых солдат главнейше зависит от обращения с ними» и что «полного успеха можно достигнуть только терпеливым и толковым объяснением того, что он должен делать, а не взысканиями»[255].
Новобранцы изучали сведения, «знание коих обязательно для каждого рядового» (основные церковные молитвы, назначение солдата и присяги, требования воинской дисциплины и основных воинских уставов), с ними проводились занятия по строевой, огневой и физической подготовке, фехтованию (владению штыком). Предусматривалось дозированное увеличение учебных нагрузок. Во время первоначального обучения молодые солдаты могли по нескольку раз привлекаться к нарядам на службу, но только вместе со своими учителями. Таким образом, в повседневную жизнь военных округов вошла учебная программа, получившая много позже наименование «курс молодого бойца».
С учетом усложнения военного дела Военное министерство добивалось, чтобы в военных округах проявлялась забота об умственном развитии нижних чинов. Несмотря на мнение генералитета николаевского времени, возражавшего против открытия солдатских школ, таковые со временем получили развитие. В военных округах создавались полковые школы, учебные команды по обучению солдат грамоте. По данным «Ежегодника русской армии», можно видеть некоторые успехи в обучении солдат грамоте, достигнутые к середине 1870-х гг.[256]:
Таблица 6
К середине 1870-х гг. процент грамотных солдат в пехотных дивизиях округов поднялся до 36 %[257]. Во всех полках, бригадах и батальонах создавались ротные библиотеки.
После Русско-турецкой войны повышенное внимание стало уделяться созданию в военных округах специальных школ и учебных команд по родам оружия. Так, в октябре 1879 г. было введено Положение о школах и учебных командах артиллерийских войск. Каждой батарее, парку, крепостной артиллерийской роте и местной артиллерийской команде полагалось иметь школу, а всем артиллерийским бригадам и управлениям крепостной артиллерии – учебные команды. В школы зачислялось до 10 % штатного числа рядовых[258]. Срок обучения артиллерийскому делу в школах и учебных командах составлял один год. Предметами обучения наряду с изучением русского языка и арифметики являлись различные разделы теории и практики артиллерийской стрельбы, для пешей и конной артиллерии также обязанности по конной части, а для крепостных команд – основы фортификации. Успешно завершившие курс направлялись из школ на вакантные должности бомбардиров, а из учебных команд – фейерверкеров (казаки – урядников).
В соответствии с требованиями времени происходили положительные изменения в боевой подготовке, но ее главный недостаток все еще состоял в несоответствии тактических принципов, положенных в основу строевых уставов, уровню развития стрелкового и артиллерийского вооружения. Среди руководящего состава многих военных округов существовала недооценка огня. К тому же в 1870-х гг. образцы поступавшего в военные округа оружия часто менялись.
Большое влияние на организацию обучения войск оказывали идеи М.И. Драгомирова (в 1863–1869 гг. профессор кафедры тактики Академии Генштаба, с 1869 г. – начальник штаба Киевского военного округа, в 1873–1877 гг. – начальник 14-й пехотной дивизии, активный участник Русско-турецкой войны, с 1878 по 1889 г. – начальник Академии Генштаба, с 1889 г. – командующий войсками Киевского ВО). В его учебнике тактики и других трудах, на которых воспитывалось не одно поколение офицеров, утверждался принцип «учить войска тому, что необходимо на войне», проводилась мысль о недопустимости шаблона в военном деле, утверждалось уважительное отношение к солдату. В 1871 г. Драгомиров составил инструкцию «Опыт руководства для подготовки частей к бою» и «Проект инструкции для полевых занятий войск», в ряде отношений опережавшие действовавшие тогда уставы и наставления, в частности, они предусматривали обучение войск активному маневрированию и смене способов ведения боевых действий в зависимости от обстановки. Серьезное значение М.И. Драгомиров придавал ведению огня в рассыпном строю. Вместе с тем слабым местом его тактических воззрений оставалось устаревшее представление об определяющей роли в бою сомкнутого строя и штыкового удара.