3 февраля 1909 г. царь утвердил доклад А.Ф. Редигера «О преобразовании пехоты и изменении дислокации войск», а вскоре еще ряд документов по значительной реорганизации полевой и тяжелой артиллерии, инженерных частей. В армии в мирное время упразднялись все резервные и крепостные войска, выделялись из штатов рот отдельные команды (пулеметная, разведки, конные ординарцы, денщики и т. д.), прежде отнимавшие до 25 % личного состава из строя. С этой целью кадр пехотного полка был увеличен на 20 офицеров и 377 нижних чинов. Для формирования после объявления мобилизации резервных войск в составе полевых полков мирного времени по образцу немецкой армии создавались «скрытые кадры» – 19 офицеров и 232 нижних чина на резервный полк. Эта мера давала в военное время 35 резервных (второочередных) дивизий. Введение скрытых кадров в полевых частях не только маскировало возможности развертывания русской армии, но и значительно способствовало повышению уровня подготовки кадров резерва, обучавшихся вместе с войсками первой очереди. Вся пехота была сведена в единообразные 4-батальонные пехотные и 2-батальонные стрелковые полки.
Забегая вперед, следует отметить, что новая для русской армии система развертывания с использованием скрытых кадров не успела глубоко прижиться в сознании российского высшего командного состава. Уже летом 1914 г. при развертывании первого комплекта второочередных дивизий выявилось стремление командиров кадровых частей оставить себе самое лучшее из личного состава, оружия и снаряжения. Генерал К.Л. Гильчевский, которому в июле 1914 г. было поручено формировать 83-ю второочередную дивизию из скрытых кадров 48-й пехотной дивизии, отмечал, что полученный им на укомплектование контингент запасных «состоял из пожилых солдат, бывших даже в японской войне. Настроение было небоевое. Воинский порядок соблюдался слабо. Большинство офицеров относились к своим обязанностям безучастно»[609].
В целом все описанные мероприятия позволили при незначительном сокращении общей численности войск в мирное время (на 10 тыс. человек) увеличить количество корпусов в военное время с 32 до 37 и дивизий с 95 до 105. Общее число батальонов за счет ликвидации отдельных подразделений уменьшилось с 1828 до 1812[610].
Аналогичные мероприятия были проведены и в артиллерии: расформированы резервные артиллерийские бригады, в полевых частях создан кадр для развертывания резервов в военное время. Усиливалась полевая артиллерия, было начато формирование мортирных подразделений и частей тяжелой полевой и армейской артиллерии, которая к тому моменту фактически отсутствовала. Легкая артиллерия организационно вошла в состав пехотных дивизий и стрелковых бригад, а мортирные дивизионы – в корпуса. Также корпусам впервые передавались саперные батальоны. Тяжелая артиллерия придавалась армиям.
Распределение солдат по округам к этому времени показано в таблице 18.
Таблица 18
Количество нижних чинов в военных округах на 1 января 1911 г.[611]
Преобразования в армии 1909–1912 гг. представляли собой компромисс между мизерным бюджетом военного ведомства и насущными потребностями военно-сухопутных сил, достигнутый «исключительно благодаря организационным мерам»[612].
В то же время царское правительство так и не смогло подступиться к целому ряду коренных проблем армии: реорганизации пехотного полка и артиллерийской батареи, изменению законодательства об обязательной военной службе. Здесь ограничились полумерами. В 1912 г. закон о воинской повинности был несколько модернизирован, однако существенных изменений не претерпел, а некоторые категории льгот даже расширились. Первый призыв по новому закону осенью 1912 г. дал дополнительно лишь 21 тыс. человек при общем объеме призыва в 455 тыс. человек[613]. (Они были распределены между округами, в наибольшей степени страдавшими от нехватки людей: Кавказским, Туркестанским, Приамурским.)[614] Таким образом, от службы в действующих войсках как бы отсекалась огромная категория людей, независимо от их возраста и физического здоровья5.
Дальнейшее нарастание напряженности в Европе, Балканский кризис, втягивавший в свою орбиту все большее число государств, продолжавшаяся гонка вооружений ведущих держав заставляли русское военное руководство непрерывно корректировать программу развития военно-сухопутных сил. В 1910 г. в Государственную думу была внесена десятилетняя программа развития армии, не принятая, однако, из-за финансовых соображений. В целом до 1912 г. финансирование армии шло в рамках программы, утвержденной в 1908 г., – явно недостаточной и рассчитанной прежде всего на минимальное пополнение материальных запасов. Лишь в начале 1912 г. Военному министерству удалось добиться существенного повышения годовых расходов государственного бюджета на армию – до 70 млн рублей (в 1911 г. они составили 53,8 млн рублей).
Новым этапом и подлинным прорывом в военном строительстве должна была стать «Большая программа по усилению армии», принятая царским правительством в октябре 1913 г. В рамках программы кардинально пересматривалось финансирование военных расходов: помимо обычного бюджета Военного министерства выделялось 430 млн рублей единовременно и 140 млн рублей ежегодно[615].
Согласно ей армия России должна была в мирное время увеличиться на 11,8 тыс. офицеров (на 28 %) и 480 тыс. нижних чинов (на 39 %), причем на долю пехоты приходилось 57 % роста численности, артиллерии 27 %, кавалерии 8 % и технических войск 3 %[616].
В рамках этой программы существенно усиливались войска ключевых приграничных округов: в Варшавском и Кавказском округах формировалось по одному корпусу, в Омском – пехотная дивизия, в Петербургском – стрелковая бригада, в Туркестанском – два пехотных полка. Части Приамурского округа увеличивались на 50 тыс. человек[617]. Кроме того, вводились три состава полков мирного времени – нормального (по 60 рядов в роте), усиленного (84 ряда) и полного состава (100 рядов). При этом полки последних двух типов должны были располагаться преимущественно в западных округах с расчетом, что в случае объявления мобилизации они почти не требовали запасных контингентов[618].
В артиллерии планировался давно назревший переход от громоздких 8-орудийных батарей к более гибким и управляемым 6-орудийным. Каждой пехотной дивизии в европейских округах предполагалось придать бригаду из девяти батарей (54 орудия), а стрелковой бригаде – 4-батарейный дивизион. Кавказский, Туркестанский и Сибирские округа получали наряду с полевой горную артиллерию.
Большое внимание было уделено развитию конницы. Расчеты показывали, что при столкновении с объединенными силами Тройственного союза (Германия, Австро-Венгрия, Румыния) кавалерия противника почти в два раза будет превосходить русскую кавалерию. В связи с этим считалось необходимым сформировать в европейских округах 22 новых 6-эскадронных полка (в первую очередь – 2 в Варшавском, 2 в Виленском, 4 в Московском, 2 в Одесском, 1 в Петербургском и 4 полка в Приамурском округе)[619].
К сожалению, «Большая программа», рассчитанная на 4 года (до 1917 г.), в связи с началом войны не получила почти никакого воплощения, выделенные деньги в значительной мере остались неосвоенными.
Серьезной проблемой накануне войны стало пополнение боеприпасов и снаряжения. Это была, пожалуй, наиболее дорогостоящая часть предвоенных мероприятий, имевшая к тому же препятствие в виде недостаточно развитой промышленной базы по производству боеприпасов. Значительный отпуск дополнительных средств на пополнение боеприпасов начался лишь в 1912 г., когда Военному министерству удалось добиться на эти цели дополнительно 59 млн рублей (при общем годовом бюджете министерства в 70 млн рублей)[620]. Уже постфактум, в 1915 г., военный министр В.А. Сухомлинов утверждал, что накануне войны «пополнены запасы военного времени и неприкосновенные запасы в такой степени, что ко дню мобилизации армии недостаток некоторых предметов сравнительно с установленными нормами возможно было считать исключением»[621]. Другое дело, что, как вскоре выяснилось, нормы расхода боеприпасов сильно устарели.
И все же, несмотря на многочисленные трудности, мероприятия по реформированию армии к началу войны дали значительные результаты. Многие современники подчеркивали высокую боевую выучку кадровых русских солдат и офицеров, владение ими передовой тактикой боя и стрелковым делом. В этом им в большой мере помог горький опыт войны на Дальнем Востоке, какового не имели армии других европейских держав. По мнению профессора Н.Н. Головина, «в 1914 г. кадры русских войск должны быть поставлены на первое место, как по сравнению с нашими союзниками, так и с противниками»[622].
Высший начальствующий состав окружных управлений и штабов должен был с началом войны занять ключевые должности в руководящих структурах полевых армий. Таким образом, на окружные аппараты выпадала значительная кадровая нагрузка и высокая мера ответственности за ход и исход войны. Что же представлял собой высший руководящий состав военных округов накануне Первой мировой войны? Надо отметить, что в исследуемый период высшие командные и штабные должности в округах подверглись достаточно сильной ротации. Как было показано выше, только в 1906 г. на должности командующих округами и их помощников было назначено соответственно 5 и 4 генерала. Подобная тенденция сохранилась и в последующем: в 1908 г. вновь назначено было 3 командующих и 3 их помощника, в 1910-м – 2 и 2, в 1911-м – 1 и 2, 1912-м – 2 и 4