Так: во-первых, производство вылазок у него затруднительно (отсутствие редюитов прикрытого пути и удобства сообщений); во-вторых, траверсы, предложенные им для прикрытия верков от рикошетного огня, средство недостаточное, а на прикрытом пути даже и вредное; в-третьих, отсутствие казематов для жилья гарнизона и, в-четвертых, недостаточная высота эскарпа.
Основные принципы фортификационных форм Вобана были прежде всего усвоены его талантливым противником нидерландским инженером Кегорном; ему часто приходилось руководить обороною тех крепостей, которые осаждал Вобан. Надо полагать, что они учились друг у друга. Нужно только удивляться, с каким искусством Кегорн исповедовал те же принципы, что и Вобан, но при совершенно других условиях обстановки: он работал для Нидерландов на местности низменной и болотистой. Им построены крепости: Мангейм, Нимвеген, Берген-оп-Цоом, Бреда, Намюр и Грёнинген. Он применял три способа укреплений: фронты – бастионный, тенальный и полигональный. Кегорн явился и антагонистом Вобана: для противодействия постепенной атаке последнего и возможного затруднения ведению подступов он широко пользовался вылазками; устроил редюиты во входящих плацдармах прикрытого пути и внутренние – в сухие рвы и на фоссебреи; отнимал землю у атакующего, необходимую для ведения осадных работ; изобрел мортирку (Кегорнову), очень удобную для их обстрела; устроил закрытую оборону, ставя пехоту и артиллерию в казематы.
Основные принципы Кегорна: 1) возможно сильный перекрестный огонь по местности и взаимная поддержка верков; 2) сильно развитые, с самостоятельной обороной, наружные и внутренния постройки (ряд преград – упорство обороны и необходимость атаки на два равелина и и бастион); 3) полное удобство и развитие вылазок до последнего момента обороны (водяные и сухие рвы, редюиты); 4) заставлять противника строить батареи из приносимого материала (дно сухого рва на фут выше уровня грунтовых вод); 5) рвы должны получать возможно сильную оборону пушечную и ружейную до последнего момента (казематированные фланги орильоны, эскарпные и контрэскарпные галереи, кофры); 6) каменные одежды должны быть скрыты от поражения даже с батарей на гребне гласиса (анвелопа, контргарды и фоссебрея с земляными отлогостями и гребень прикрывающих построек, значительно высший гребня прикрываемых стен); 7) необходимо возможно удешевить фортификационные сооружения, в коих камень представляет наиболее дорогую часть (по вычислениям германского инженера Штурма, укрепленный по 1-му способу Кегорна шестиугольник, несмотря на большое количество камня, обходится на 1/3 дешевле общей стоимости шестиугольника Вобана).
На деле идеи Кегорна и рекомендуемые им средства усиления обороны применены были частями почти во всех построенных им нидерландских крепостях; в других же государствах Кегорн нашел одобрение своей системы лишь в России, где Петр Великий, лично исправив первую систему Кегорна уничтожением орилонов и передачею обороны рвов на главный вал, применил ее к укреплению Кронштадта с суши.
Живым идеям Вобана и Кегорна по атаке и обороне крепостей, идеям, полным своеобразного творчества и боевого духа, не закладываемым в шаблоны и рамки рецептов на все случаи, чем грешили в то время предложения многих инженеров, наследовал систематизм Кармонтеня, позднее Фуркруа и других инженеров «французской школы», задержавших развитие фортификационного искусства вплоть до Монталамбера и принесших печальные плоды даже в наше время (в войну 1870—1871 гг.).
Кармонтен стремился улучшить «системы» Вобана, которых на самом деле не было, и омертвил фортификацию, внеся в нее шаблонизм. Впрочем, он внес нечто и новое: лучше прикрыл одежды от поражения издали, увеличил равелины, придал необходимое командование веркам для обстрела поверхности гласиса.
Последователи его (Шатильон, Дювиньо, Добенгейм и Лесаж) усовершенствовали его бастионную систему (мезиерскую), расположив на капиталях бастионов передовые люнеты, которые хотя затрудняли обстреливание впереди лежащей местности, но, заставляя вести атаку сначала против них, таким образом послужили зарождением идеи современных фортов.
Целая плеяда последователей разработывали идеи, начертанные упомянутыми инженерами. Некоторые из них намечали и новые пути, как, напр., Ротберг, отдававший предпочтение полигональному начертанию над бастионным; Белидор, значительно усовершенствовавший минное искусство; маршал Саксонский, предложивший нечто вроде временных верков с бревенчатою эскарповою одеждой, наподобие употреблявшейся галлами при Цезаре; он же располагал в 2 верстах от укрепленного ядра линию 36 башен, удаленных на 500 шагов одна от другой, усиленных реданами и связанных непрерывной оградой; Филей предлагал перед серединою куртины небольшие бастионы, фланги которых обороняли ров перед фасами бастионов; это была переходная ступень к капонирному расположению, позднее разработанному Монталамбером; Реверини предложил скрывающиеся лафеты и вместе с Монталамбером был настойчивым проповедником закрытой пушечной обороны из казематов.
Дух и дисциплина войск в армиях, комплектовавшихся по системе вербовки, были невысоки. Дисциплина основывалась не на сознании долга, а на страхе наказания. Солдат должен был бояться палки капрала больше, чем вражьей пули. Грабежи, дезертирство, а в бою трусость свидетельствовали о низком уровне моральных и духовных сил в войсках того времени. Зло пустило глубокие корни, и самые строгие наказания не могли его искоренить.
Военная литература продолжала развиваться в области военного искусства, теории военного дела и военной техники; если в предшествовавшем периоде преобладали труды по части артиллерии и инженерного искусства, то в эту эпоху предметами исследования преимущественно стали вопросы военного искусства в обширном смысле (Монтекукули, Фекьер, Пюисегюр, Фоляр, Морис Саксонский)[9].
Для ближайшего ознакомления с военным искусством эпохи рассмотрим походы Тюренна в 1674 и 1675 гг. и принца Евгения Савойского в 1706 г.
Две последние кампании Тюренна в 1674—1675 гг. В конце Тридцатилетней войны Тюренн служил в войсках герцогов Веймарских, командовавших остатками шведской армии Густава Адольфа; здесь он усвоил основные принципы военного искусства великого короля и перенес их впоследствии во Францию.
Аахенским миром (1668 г.) окончилась 1-я нидерландская война Франции с Испанией, благодаря вмешательству Голландии, составившей с Швецией и Англией тройственный союз против Людовика XIV, которому пришлось отказаться от части своих завоеваний и возвратить Франш-Конте Испании; большую же часть Фландрии он удержал за собой.
Расстроив тройственный союз, Людовик решил снова начать войну с Голландией, вторгнувшись в ее пределы, сломить ее сопротивление и добиться своей цели. Это и было причиной 2-й нидерландской войны (1672—1679 гг.).
Вторая нидерландская война. В начале войны политическая обстановка была весьма благоприятна для Франции: она была в союзе с Англией, Швецией, с епископом Мюнхенским, с курфюрстами Кельнским и Бранденбургским, герцогами Нейбургским и Савойским и папой. Остальные германские владетели и Дания соблюдали нейтралитет.
Был принят план войны, предложенный Тюренном, а именно: сосредоточить войска на базе во владениях кельнских и мюнстерских. И оттуда произвести вторжение в Голландию долиною р. Рейн с наиболее уязвимой стороны, а затем двинуться на столицу ее Амстердам, отнюдь не разбрасывая сил по крепостям и даже срывая их. План этот был исполнен только отчасти.
Стотысячная французская армия, вторгнувшись в Голландию, осадила Маастрихт и могла бы идти прямо на Амстердам, но разбросалась для завоевания мелких пограничных крепостей и потеряла время; голландцы, чтобы спасти страну, наводнили ее, прорвав плотину. Министр Лювуа отпустил 20 000 пленных, взявши за них выкуп по 4 экю с головы; это дало талантливому Вильгельму Оранскому готовую армию. К 1673 г. ему удается, кроме того, привлечь на сторону Голландии Австрию и Испанию, а в 1674 г. Бранденбург, Данию и остальную часть Германии. С этого времени война Франции с Голландией сделалась общеевропейской войной.
При таких обстоятельствах главным врагом Франции являлись Австрия и все германские государства, предводимые ею, поэтому и главным театром войны должна была быть местность по обоим берегам Среднего Рейна; но не так смотрели на дело Людовик XIV и его всесильный министр Лювуа: в 1674 г. главная армия короля действовала в Франш-Конте, Шомберг — в Пиренеях, Конде в испанских Нидерландах, а на Среднем Рейне, в Эльзасе, должен был обороняться Тюренн с армией в 10 000 человек.
Театром предстоящих военных действий должна была служить долина Среднего Рейна от Базеля до Майнца. Стратегическими пунктами были важнейшие города – Кольмар, Мюльгаузен, Страсбург и Майнц, а также пункты переправ через Рейн в Страсбурге, Майнце, Маннгейме и Филиппсбурге и горные проходы через Вогезы и Шварцвальд (Люцельбургский, Сен-Мари и Бельфорский). Важнейшими оборонительными линиями были упомянутые горные хребты, а также притоки Рейна: с правой стороны – Шуттер, Кинциг, Ренхен, Неккар и Майн, а с левой – Илль, Цорн, Зуффель, Модер и Лаутер. В описываемую полосу местности входили часть Вюртемберга, герцогство Баденское, Палатинат, Эльзас и часть Лотарингии.
Тюренн должен был с армией в 10 000 человек оборонять р. Рейн на пространстве от Базеля до Майнца (300 верст) и в то же время обеспечивать нейтралитет Швейцарии. Он расположил свои главные силы у Гохфельда, близ Саверна, и имел обеспеченную переправу у Филиппсбурга. Имперская армия в 10 000 человек под начальством герцога Лотарингского и графа Капрары сосредоточилась у Гейдельберга. К ним должен был также присоединиться герцог Бернонвиль, двигавшийся из Богемии, что дало бы им значительное численное превосходство над армией Тюренна. Узнав об этом, последний решился предупредить соединение противников и искать боя с ближайшими неприятельскими войсками.