Во время Столетней войны англичане большею частью стратегически наступали и тактически оборонялись, весьма искусно избирая позиции. Такой образ действия вызывался как целями войны, так и составом армии, имевшей отличную пехоту и уступавшей французам в кавалерии.
Управление войсками было хорошо организовано. Армии правильно содержались, и дисциплина строго поддерживалась.
Чтобы познакомиться с характером боев из эпохи Столетней войны, рассмотрим сражение при Креси (26 августа 1346 г.). Английский король Эдуард III высадился в этом году в Нормандии с армией в 32 000 чел. (в том числе 4000 кавалерии, 10 000 пеших лучников, 12 000 уэльской и 6000 ирландской пехоты), опустошил страну между р. Сеной и Соммой, а потом вторгнулся в графство Понтье и остановился у Креси, решившись принять бой. Французский король Филипп VI следовал за ним с армией около 100 000 человек, так как в составе ее было 12 000 рыцарей; остальное составляли 6000 генуэзских арбалетчиков и коммунальная пехота. Одним словом, эта армия имела характер чисто феодального типа.
Эдуард расположил 10 000 войск на склоняющейся к стороне противника местности, правым флангом к врагу, а левым к лесу. Войска стали в три линии (баталии, как тогда называли): в первой – 2000 лучников, 800 рыцарей и 1000 английских пехотинцев под начальством наследника короля принца Уэльского; во второй, в виде частного резерва, под начальством Аронделя и Нортгемптона – 1200 лучников и фаланги из 800 рыцарей и части пехоты. Третья линия, под начальством короля Эдуарда, в составе лучников, фаланги из 700 рыцарей и части пехоты, имела значение общего резерва и расположилась сзади, на высоте. Остальные войска, а также лошади спешившихся рыцарей (вся кавалерия была спешена), расположились позади позиции в вагенбурге, устроенном из повозок обоза.
Перед боем Эдуард объехал войска, ободрил их и, узнав, что французская армия двигается очень медленно, приказал им подкрепиться пищей. Войска отобедали, после чего, сняв шлемы, отдыхали, сохраняя надлежащую боевую готовность.
Французская армия двигалась в страшном беспорядке, без всяких мер охранения. Узнав о близости противника, король Филипп приказал приостановиться и перестроиться на три отряда, причем 300 рыцарей, 6000 генуэзских арбалетчиков и часть пехоты должны были составить авангард; 4000 рыцарей и соответствующая часть пехоты – образовать главные силы под начальством графа д’Алансона, а остальные войска должны были составить третью линию под личным начальством короля Филиппа. Распоряжения короля не были приведены в исполнение; конница продолжала движение, а пехота не могла сквозь нее протиснуться. Высланные вперед на рекогносцировку 4 рыцаря донесли королю о расположении англичан на позиции и советовали, ввиду утомления войск, отложить бой до следующего дня. Король принял было совет, но рыцари, относясь с презрением и ненавистью к врагу, не хотели остановиться и продолжали движение. Беспорядок был ужасный. Между тем сам король Филипп, увидев англичан, потерял хладнокровие и, забыв о первоначально принятом им решении, приказал маршалам устраивать войска к бою. Генуэзским арбалетчикам приказано двинуться вперед; после 20-верстного марша, пробиваясь между кавалерией, они были сильно утомлены и не могли с успехом держаться против лучников принца Уэльского, осыпавших их тучами стрел. Генуэзцы, понеся значительные потери, повернули назад, но французы, подозревая их в измене и исполняя приказание графа д’Алансона, а по иным показаниям самого короля, начали рубить генуэзцев. Произведенным смятением во французских войсках воспользовались английские лучники, участившие стрельбу и нанесшие французам значительный урон.
Наконец французские рыцари, очистив себе место, построились в боевой порядок, разделившись на два крыла под начальством графов Алансонского и Фландрского. Они двинулись в атаку, охватывая оба фланга англичан, причем им удалось потеснить фланги первой линии принца Уэльского. На подкрепление им подоспела вторая боевая линия Нортгемптона и Аронделя, пытавшихся восстановить бой; но тем не менее успех склонялся на сторону французов. Принц Уэльский обратился за помощью к королю, но Эдуард приказал передать принцу, что он должен заслужить недавно пожалованные ему шпоры и что честь этого дня должна принадлежать ему, принцу. Слова эти воодушевили англичан, и они с удвоенной энергией продолжали бой, в котором особенно отличалась уэльская пехота, искусно ссаживавшая рыцарей с коней и потом без труда добивавшая их на земле. Многие французские начальники, баннереты и знатнейшие рыцари были убиты, и беспорядок боя начал уже давать себя чувствовать. Тогда король Филипп двинулся вперед с резервом, но потерял коня и почти насильно был вывезен с поля сражения и отправился в Амьен. Французская армия, оставшаяся без предводительства, пришла в совершенный беспорядок. К ночи бой постепенно затихал, превратившись в ряд мелких бессвязных стычек.
Король Эдуард не мог оценить размеров одержанной им победы и на ночь приказал на фронте позиции развести большие костры, а войскам быть в полной боевой готовности. Утром он выслал 3000-й отряд на рекогносцировку, который выяснил царивший в рядах французской армии беспорядок, причем многие ее части уничтожил. Для преследования французов была двинута английская кавалерия в конном строе. Она истребила беспорядочные толпы французов, еще остававшихся на поле сражения.
Потери французов были значительны: 11 принцев, 80 баннеретов, 1200 рыцарей, 4000 всадников остальных категорий и около 30 000 пехоты легли на поле сражения.
Мы видим, что нельзя сравнивать две армии, столкнувшиеся в сражении при Креси, по отношению организации их и управлению. Французская армия Филиппа VI, хотя и была составлена из тех же элементов, как и армия Филиппа II Августа при Бувине (1214 г.), но за 120 лет разложение феодальной системы наложило свою печать на армию и на ведение боя: здесь замечается хаотический беспорядок перед боем и в бою, отсутствие дисциплины и управления войсками, а равно и непонимание значения пехоты и подготовительного боя.
У англичан, наоборот, были отличная дисциплина, управление войсками, бережливость в расходовании резерва, правильное пользование пехотой и подготовкой боя метательным оружием; своевременная поддержка боевых частей и искусное пользование кавалерией для разведки и преследования на другой день.
Через 10 лет, в 1356 г. Черный Принц при Мопертюи, в окрестностях Пуатье, имея всего 21 000 войск, снова нанес решительное поражение французской армии, состоявшей из 60 000 человек под личным начальством короля Иоанна Доброго, который был взят в плен[26].
Тяжелые поражения, испытанные французскими армиями во время Столетней войны, убедили в несостоятельности вооруженной силы, основанной на ленной системе, коммунальных милициях и бандах авантюристов.
Эта же война ослабила и унизила феодальную аристократию и в то же время укрепила королевскую власть, дав ей надежную опору в городском сословии; кроме того, она привела к сознанию возможности положить прочные основы внутренней и внешней безопасности государства учреждением постоянных войск.
Факт появления в Европе постоянных войск в XV веке показывает, насколько мало она заимствовала идей от классических народов древности, а шла в решении вопросов военной культуры на основании личного опыта. Не могли не знать, что постоянные армии были в Македонии со времен Филиппа, отца Александра Великого, а также при римских императорах. У турок в первой половине XIV столетия был корпус постоянных войск – янычары. При дальнейшем исследовании мы убедимся, что то же самое наблюдается и в других областях военного дела – в стратегии и тактике.
Великие идеи в культуре военного дела, выработанные народами классической древности, были слишком высоки для новых. Потребовалось почти 2000 лет опыта и работы, пока, наконец, в военном искусстве Наполеона мы видим окончательное воспроизведение идей великих полководцев древности.
Мысль о создании постоянной армии, находящейся на жалованье у короля, приведена в исполнение французским королем Карлом VII. В 1445 г. сформировано было 15 ордонансовых конных рот, каждая из 100 «полных копий». В каждом копье было 6 человек: и конный латник (gens d’armes), 1 в средне-тяжелом вооружении – кутильер, 2 лучника, 1 паж и 1 слуга. Двое последних боевого значения не имели; следовательно, в 100 копьях ордонансовой роты было 400 воинов, а во всех 15 ротах было 9000 человек, в том числе 6000 воинов. Ордонансовые роты были размещены по всей стране небольшими группами по 20–30 человек, содержались на средства провинций, а жалованье получали от короля.
В боевом порядке латники стояли в первой шеренге довольно просторно (en haye), по крайней мере, имея по два шага на человека по фронту; за ними, на значительном расстоянии (от 20 до 30 шагов), находилась шеренга кутильеров и, наконец, обе шеренги аршеров (лучников).
Весьма часто аршеры спешивались для занятия отдельных местных предметов и обороны их, и тогда, обыкновенно, находились впереди латников и кутильеров или, по крайней мере, отдельно в стороне от них.
Ордонансовые роты обратились вскоре в отборное войско, отлично снаряженное и вооруженное. Предводимые такими людьми, как Баярд, Тремуйль, Ля-Марк и др., ордонансовые роты покрыли себя громкой славой в Итальянских походах, предпринятых французскими королями; лучшие представители французского дворянства считали за честь вступить в эти роты и на службу короля.
Ордонансовые роты заменили ленное ополчение, которое все реже и реже созывалось; масса дворян обратилась к мирным занятиям и отвыкла от военного дела. Впоследствии, с распространением огнестрельного оружия, преобладанием пехоты и развитием наемничества, эти роты потеряли значение и в XVI веке уже исчезли со сцены.
Желая избавиться от дорогой наемной пехоты, Карл VII основал во Франции