– Мы были прежде подвластны персам, – говорил он, – и платили им дань; владетель же Гуржистана (царь Грузии) сокрушил могущество персов, подчинил нас своей власти, и теперь мы платим дань ему. Воюй ты один с Ираклием, и, если победишь, тогда тебе будем повиноваться.
Ибраим-хан Шушинский, от которого властитель Персии требовал аманатов, отказался их выдать и не признавал его шахом. Почти все остальные ханы были в большом опасении и не знали, что делать. Каждый из них сам по себе был не в силах сопротивляться Ага-Магомет-хану, а соединиться вместе для совокупного действия мешали им взаимные раздоры. Ага-Магомет-хан видел это и потому действовал весьма энергично. Шекинский и шемахинский ханы, будучи бессильнее шушинского, страшась наказания, приняли посланников весьма ласково и высказывали свою готовность покориться, но, по персидским обычаям, медлили окончательным решением. Дербентский Шейх-Али-хан встретил посланника «с уважением», наделил его подарками и отправил своего доверенного к Ага-Магомет-хану, с уверением в своей готовности ему покориться. Человек ветреный и коварный, Шейх-Али-хан не думал уже теперь о подданстве России и совершенно склонился на сторону Ага-Магомет-хана, увлекшись обещанием, что будет сделан наибом всей Ширвани. Бакинский Хусейн-Кули-хан, которого уполномоченный находился в Георгиевске, для заключения условий о подданстве, просил Гудовича оказать ему помощь русской флотилией и спрашивал, может ли он надеяться на такую помощь в случае нападения Ага-Магомет-хана на Баку. Гудович уклонился от прямого ответа хану.
Мустафа-хан Талышинский, ближайший сосед занятому нами острову Capo, также не согласился признать над собою власти персидского правительства и просил принять его в подданство России. Он сообщил, что Ага-Магомет-хан имеет неприязненные виды против нас; что он, при страшных истязаниях, умертвил некоторых чиновников гилянской провинции за то, что они не захватили в Энзели русского судна.
Вслед за тем получено было сведение, что персияне вторгнулись во владение талышинского хана, разорили многие деревни и захватили его жен и много женщин. Мустафа укрылся в горах, а брат его и многие из талышинцев ушли на остров Capo под покровительство русской эскадры.
Одновременно с движением персиян по берегу Каспийского моря против талышинского хана Ага-Магомет-хан снарядил до шестидесяти киржимов (перевозных береговых судов) с десантом и направил их также к талышинским берегам. Когда десант этот, остановившись близ острова Capo, стал высаживаться на берег, то начальник русской эскадры, имея приказание не допускать на Каспийском море никаких чужих военных судов, послал от себя пакетбот, который лишь только стал угрожать отступлению киржимов, как храбрые войска персиян поспешили сесть опять на суда и отошли к устью Ленкорани. Один из киржимов подошел к пакетботу с заявлением, что персияне не имеют никаких враждебных замыслов против России, но получили только приказание своего шаха наказать хана Талышинского.
Таким образом, желание Ага-Магомет-хана подчинить своей власти ханов Азербайджана осталось на этот раз неисполненным. Возвратившиеся посланники привезли своему повелителю ответы большей частью неудовлетворительные и известия о том, что ханы, повиновения которых он требовал, не признают его шахом и решаются противиться ему до последней крайности. Оставалось силою достигнуть того, чего нельзя было получить добровольно.
Захвативши в свои руки Сальяны, город, принадлежавший дербентскому хану, Ага-Магомет-хан стал деятельно собирать войска для действия против непокорных ему ханов. Главным сборным пунктом был назначен город Ардевиль, где устраивался и склад для провианта; другим складочным местом избран Тавриз.
Соседние ханы с лихорадочным вниманием следили за сбором персидских войск, стараясь угадать, куда будет направлен первый удар; все говорили, что шах идет в Карабах. Желая скрыть истинное намерение, Ага-Магомет-хан, собравши ополчение в 50 000 человек, сам объявлял, что идет на Шушу.
Положение Карабаха было в то время самое печальное и затруднительное. Повсеместный голод от неурожая, продолжавшегося три года сряду, возвысил цены на все произведения и в особенности на хлеб, так что четверть пшеницы, по тогдашним ценам, стоила 45 руб. Народ бедствовал и унывал, но Ибраим-хан не хотел, однако же, подчиниться требованиям властителя Персии, готовился к встрече врага и просил помощи у своего союзника царя Грузинского Ираклия. Последний послал ему войска под начальством сына своего царевича Александра. При содействии грузинских войск шушинцы успели разбить передовой отряд персиян и выгнать их из Карабаха, но эта неудача не остановила Ага-Магомет-хана. Он набрал новые войска, более значительные числом, с намерением вторично вторгнуться в Карабах, разорить его и двинуться в Грузию под тем предлогом, чтобы наказать царя Ираклия за его союз с Ибраим-ханом Шушинским.
Подобное поведение и поступки Ага-Магомет-хана не могли быть оставлены без внимания нашим правительством, и потому Гудович предписал военным судам, находившимся на Каспийском море, охранять владычество и единство русского флага и следить за поступками и движениями персиян. Для лучшего же обеспечения в этом отношении, а также для покровительства русской торговле в Персии и, наконец, для охранения острова Capo, как безопасного пристанища для русского купечества, Гудович приказал оставить у этого острова значительное число военных судов.
В то время у персидских берегов находилось четыре наших военных судна, из которых два прикрывали остров Capo. Хотя этих судов и было достаточно для отражения всех покушений Ага-Магомет-хана со стороны моря, но Гудович признал, однако же, полезным приготовить к выходу в море еще один корабль, и по его ходатайству было сделано распоряжение об усилении каспийской флотилии постройкою нескольких военных судов в Казани и Астрахани.
«Принятые вами предварительные меры осторожности, – писала императрица Екатерина Гудовичу, – против покушений Ага-Магомет-хана, усилившегося в большой части Персии, мы в полной мере одобряем, быв уверены, что все таковые покушения не предуспеют, по крайней мере, нанести беспосредственный вред пределам нашим, и что вы в пограничных народах потщитеся сохранить тишину и к нам приверженность.
Правда, чем далее помянутый хан распространяться будет к западу, тем вящие предстанут ему трудности; сверх того, ни лета его, ниже образ властвования, жестокостями сопровождаемый, не обещают ему долговременных и совершенных успехов. По смерти же его и при знатном перевороте счастья все сии замыслы в ничто обратятся, и Персия паки разделится, как оная была со времени кончины шаха Надира и при самом усилении в ней двух правителей: Керима и Али-Мурат-ханов. С другой же стороны, не можем опасаться и тесного сближения тут с турками, где взаимная ненависть, из разности обеих сект и из других давних причин проистекающая, глубоко вкоренилась; но тем не менее нужным признали мы, как для лучшего на будущее время обеспечения границ наших, так и для предположения однажды навсегда системы нашей относительно края оного, начертать для вас следующие наставления:
Первое. Царя Карталинского и Катехинского, яко вассала нашего, сходно с собственным нашим достоинством и интересами, обязаны мы защищать против неприязненных на него покушений. Согласие его с шушинским ханом и общее их действие много восспособствуют в затруднении дальних успехов Ага-Магомет-хана; но, дабы и паче усилить царя Карталинского против сего беспокойного человека, соизволяем, чтоб вы подали помянутому царю пособие положенными по тракту с ним двумя полными батальонами пехоты, к которым сверх обыкновенных орудий отделить несколько из артиллерии, прежде ему обещанных. Но поелику перевоз и употребление орудий большого калибра в том крае неудобны, для того и заменить оные легкими, не выше шестифунтовых пушек и тому соразмерных единорогов, определяя к оным людей, потребных для действия ими. Смотря же по обстоятельствам и по лучшему вашему на месте соображению, можете присовокупить и другие два батальона, остерегаясь только, дабы оные не были напрасною жертвою в отдаленности и тем при потере людей не подвергнулась предосуждению честь оружия нашего.
Второе. Утверждая нашего тайного советника шамхала Тарковского в его верности и благонамеренных расположениях, не оставьте склонять его на то, чтобы и он часть войска своего обратил против Ага-Магомет-хана; то же самое внушите и другим приверженным нам владельцам, подкрепляя их вашим пособием, для чего позволяем вам: во-первых, по усмотрению вашему, с наблюдением хозяйства, на таковые войска действительно отряжаемые против неприязненных покушений помянутого хана, делать помощь из суммы, на чрезвычайные расходы по начальству вашему отпускаемой, а затем от корпуса, вам вверенного, производить всякое движение и действие, каковые только за полезные найдете, сообразно общему положению дел и края сего, с предосторожностию, дабы не обнажить границ наших, иметь в обуздании кабардинцев и тому подобных и не выходить из готовности обратиться на случай новых каких-либо беспокойств от других соседей наших.
Третье. Взирая равнодушно на положение персидских южных провинций, не можем не иметь особенного внимания на край Азербайджанский и на области, к морю Каспийскому прилежащие. Когда преемник Керим-хана в наместничестве шахском, Али-Мурат-хан, под конец правления своего, располагался провозгласить себя настоящим шахом и, чувствуя, что к произведению того в действо необходимо нужны были и наше признание и наша помощь, прислал, вследствие сего, к покойному генерал-фельдмаршалу князю Потемкину-Таврическому своего эмиссара, для предварительного соглашения о посольствах, о дружбе и даже о союзе, мы в то время, поддавшись на его искание, между прочим, за непременное условие предполагали оставить отчасти в непосредственном владении нашем, отчасти же под покровительством нашим области, при Каспийском море лежащие, и весь край Азербайджанский. В сем виде от покойного генерал-фельдмаршала отправлен был полковник, что ныне генерал-майор, Тамара. Но смерть Али-Мурат-хана и восставшие уже тогда от Ага-Магомет-хана беспокойства воспрепятствовали событию сего плана. А как в рассуждении означенных областей приморских и к западу лежащих наши предположения суть непременны, для того и ныне дозволяем вам принимать всех таковых владельцев под нашу верховную власть и покровительство, начав с уцмия Каракайдакского и потом ханов Бакинского, Талышинского и других, де