Снисходя на просьбы Ираклия и соглашаясь с мнением Гудовича о необходимости наказать Шейх-Али-хана Дербентского и Ага-Магомет-хана за их неприязненные поступки против России, императрица поручила составить из числа войск, находившихся на Кавказской линии, отдельный самостоятельный отряд для экспедиции в Персию.
В состав этого отряда назначались: Кавказский гренадерский полк, два полка мушкетеров, один егерский корпус, 30 эскадронов драгун, 3000 человек из лучших легких войск, 33 орудия полевой артиллерии и 20 понтонов. Независимо от этого, Гудовичу приказано было отправить с линии в Астрахань два батальона мушкетеров для производства десанта и для подкрепления благонамеренных к нам ханов и, по возможности, озаботиться обеспечением наступающего отряда продовольствием, без значительных запасов которого успех действий в тех странах справедливо признавался невозможным.
Так как главные действия предполагались по берегу Каспийского моря, то для обеспечения продовольствия повелено было устроить в Астрахани запасный магазин, в котором заготовить к весне 1796 года 70 000 четвертей муки, с пропорцией круп, и 40 000 четвертей овса. Из Астрахани провиант этот легко мог быть доставлен в Баку или иной пункт, смотря по надобности.
Войскам действующего отряда приказано иметь подвижной магазин с запасом продовольствия на три месяца и, сверх того, на вьюках сухари и крупу на один месяц. Для составления вьючного транспорта Гудовичу поручено было искупить до 1200 верблюдов[475].
Гудович стал деятельно готовиться к походу, вполне уверенный, что ему будет поручено начальство над войсками, но, к прискорбию своему, скоро узнал, что ошибся в своих предположениях. Оставаясь на линии, он должен был заботиться только о продовольствии действующего отряда, начальство над которым вверено было генерал-поручику графу В А. Зубову, которому подчинены: каспийская флотилия, отряд генерал-майора Савельева и войска, находившиеся в Грузии под начальством полковника Сырохнева.
«Готовясь сам на экспедицию в Персию, – писал Гудович графу Платону Александровичу Зубову, – утешаю себя тем, что достается оная на исполнение братцу вашему, графу Валериану Александровичу, достойному генералу, душевно мною почитаемому».
Спустя месяц Гудовичу было сообщено, что граф Зубов отправлен уже на Кавказскую линию для принятия начальства над войсками и снабжен инструкцией, в которой указана цель и направление действий, виды и намерения правительства к уничтожению враждебных замыслов Ага-Магомет-хана и к обеспечению наших границ.
«Приведя к желаемому концу дела империи нашей в Европе, – писала императрица графу В.А. Зубову, – и утвердя пользы подвластных нам народов прочным и наивыгоднейшим образом в сей части света, желали мы устремить все попечения и заботы наши, оградив империю в сих странах миром и безопасностью, к распространению торговли и всех тех частей, от коих истекает обогащение государств и народов, и, пребывая в мире, пользоваться плодами людных, пространных и богатых приобретений наших.
Не ослабевая в сем стремлении нашем непоколебимо утвердить сии миролюбивые и благие намерения, простерли мы внимание наше и на азиатские пределы и с прискорбием видим в областях, объемлющих море Каспийское и составляющих древнюю монархию персов, что на развалинах многих богатейших городов и изобильных областей, от начала века сего опустошаемых безначалием и всеми неистовствами и лютостями от того проистекающими, возникает злое мучительство свирепого и коварного Ага-Магомет-хана, насильственная власть коего еще более отягощает судьбу давно уже бедствующих там ханов и подвластных им народов.
От начала века сего кровавые междоусобия их, разоряя области и города, ввергая народы в нищету и отчаяние и отъемля повсюду личную и имущественную безопасность, тем самым соделывали персов в нынешнем столетии мятежными и к браням склонными. Порочное правление последних законных шахов их от (из) роду столь чтимого ими и доныне поколения Софиев, расстроили основания, на коих утверждены были порядок, благосостояние, изобилие, богатство и спокойствие государства сего; возникшие по причинам сим дерзостные предприятия и бунты известных Мир-Вейса и сына его Мир-Махмута повергли все пространство областей сильной сей державы во все те бедствия, коим блаженный и вечно достойный памяти император Петр Великий вступлением с войском своим в области персидские искал положить предел занятием некоторых провинций по удобности и удержанием от мятежей, хотя сопредельных Российской империи и связанных взаимною пользою торговли, которую по должной уверенности и при взаимном спокойствии и по естественному богатству земель и многих народов, обитающих и в отдаленнейших пределах Азии, считал он быть важнейшею и для Российской империи наивыгоднейшею. Обретенные им трудности, а паче безвременная кончина сего великого государя положили на тот раз конец мудрым и дальновидным намерениям его, всегда мужественно устремленным к истинным пользам и ко славе империи, трудами его в славе и в пользах утвержденной.
Восстановление единой токмо тени законной власти шаха коварством, кратковременное прекращение междоусобий в Персии похищением насильственной власти лютыми убиениями и бесчеловечными мучениями предоставлено было судьбою Тохмасн-Кули-хану, который, по соединении во власть свою всех областей персидских и по умерщвлении шахов, законных государей своих, дерзнул похитить власть и название шаха Надира. Тогда увидел, что государства, чем более привержены междоусобиям и разорениям, от коих следующая нищета и отчаяние наполняют ополчения воинами неустрашимыми и ввергают необходимостию народы в новые брани, тем менее на спокойствие от них сопредельным государям считать и на бессилие областей находящихся в гибельном положении сем полагаться можно, ибо мир утвердить и сохранить удобовозможнее с народом, управляемым порядком и законною властью; народу спокойному, в богатстве, в изобилии и в неге живущему, безопаснее быть соседом, чем народу мятежному, гибелью и нищетою влекомому к отчаянию и к презрению жизни. Народ, погруженный в бедствия междоусобий, разоряя и пожирая внутренность, – извне еще более опасен. Он тогда только ничтожным быть кажется, когда разделенные внутри части оного восстают одна на другую и взаимными поражениями занимают и изнуряют силы свои, решительно не превозмогая одна другую. Но коль скоро произволением судеб исчезнут противодействия сии, и явится власть, соединяющая противоборствовавшие силы воедино, и если, подобно шаху Надиру, предуспеет жестокостями утвердить неограниченное и слепое повиновение, а притом и воинство предуспеет ободрить успехами и победами, тогда, воздвигаясь из казавшегося ничтожества, народ тот может произвесть усилия, каковых бы он в изобильном и спокойном положении явить не мог. События с шахом Надиром свидетельствуют вышеизреченное: успешная война, им произведенная против Порты Оттоманской, повергнувшая все области ее в Азии в трепет, поражение и истребление многочисленных ее ополчений, завоевание от Порты областей, прежде к Персии принадлежавших, и, наконец, уничтожение сей сильной и тогда гордой державы принуждением к миру, для персов выгодному, а паче завоевание царства Великого могола в Индии и других в Великой Татарии, ясно доказали, что может в свирепостях хотя и изнуренный народ, но движимый нищетою и отчаянием, соединенный надеждою грабежа и обогащения, руководимый предприимчивостию и сопровождаемый лютостями и беспощадою.
Напротив того, восстановлением и утверждением личной и имущественной безопасности, а паче введением непоколебимого правосудия восстановляются народы в бытие мирное и, приобретая способы, поощряются сохранением от насилия собственностей, торгов и промыслов, к мирным и полезным обществу трудам, коими народы обогащаясь – а паче те, кои подобно персам, столь щедро одарены природою и изобилием от богатства земель их, – и водворяя посреди себя взаимную безопасность и избыточество, отвлекаемы будут от пагубных ополчений и, вдаваясь в торги и промыслы, соделаются себе и обществу своему, а не менее того и сопредельным народам полезными; для коих и охранение их в таковом для всех выгодном положении соделается нужным, а потому и бытие обеспечено будет.
Персия, положением своим простираясь от пределов Российской империи при Каспийском море с одной стороны, до богатейших и люднейших областей Порты Оттоманской в Азии и до моря Персидского с другой, до океана, до пределов Индии и до Великой Татарии, вмещает много богатых областей и роскошных городов, коим посредством успокоения и уверенности дорог, если бы открылись токмо возможности к торговле, то не токмо потекли собственные богатства персов, но посредством счастливого положения и сосредоточия торгов Индии, России и Турции вскоре бы открылись беспредельные связи торговли меж сими обширными, людными и богатыми областями, доднесь разрушаемыми едиными насилиями и грабежами алчных хищников Персии.
Таковое желаемое состояние дел в Персии, весьма различное от настоящего его положения, крайне выгодно и полезно для России быть может. Восстановленное спокойствие и порядок в Персии откроет нам богатый торг не токмо при берегах моря Каспийского, но и внутри пределов персидских областей. Посредством сих последних удобовозможно будет открыть путь в Индию и, привлекая к нам богатейший торг сей кратчайшими путями, чем тот, коему следуют все народы европейские, обходя мыс Доброй Надежды, все выгоды, приобретаемые европейцами, обратить возможно будет в пользу нашу. Соседство Персии будет для нас не токмо крайне выгодно по причинам сим, но и безопасно, поелику и при случае соединения всех сил народа сего воедино, – что, однако же, польза империи нашей взыскивает предостерегать и не допускать до утверждения – более уверенности иметь будем сохранять мир и дружбу с правителями народа, связанного взаимными выгодами и интересованного обоюдными пользами в соблюдении тишины и спокойствия и с народами имущими большие связи по торговле и пребывающими в довольстве, в богатстве и роскоши, чем с лютым и коварным хищником, дерзко отвергшим не токмо прежде сего приобретенные выгоды предками нашими, но и отложившим всякое уважение к достоинству Российской империи и соединяющим насилиями и корыстями народ, разорениями, междоусобиями и нищетою в исступление и отчаяние приведенный.