Молим Всевышнего, дабы послал на вас всех святую свою милость и дабы великий пророк наставил вас на путь правды. Теперь же, по данной нам от Бога власти, повелеваем считать россиян за благодетелей, чинить послушание светлейшей сестре нашей, или кому от нее приказано будет».
Оставаясь в лагере русских войск, Шейх-Али-хан пользовался возможною свободою: ему возвращена была сабля и разрешено видеться с сестрою. Главнокомандующий оказывал ему полное расположение, которое, как увидим ниже, он употребил во зло самым изменническим образом.
Устроив внутренние дела Дербентского ханства и поставив в отдельных его частях наибов и правителей, граф Зубов взял аманатов от знатнейших из дербентских жителей и, присоединив к себе первый Чугуевский полк, прибывший с генерал-майором Платовым, и Донской полк Орлова, выступил 24 мая по направлению к Баку. В Дербенте был оставлен генерал-майор Савельев с тремя батальонами пехоты, 200 казаков и четырьмя полевыми орудиями[488].
За несколько дней до выступления в поход главнокомандующий получил высочайший манифест, обращенный к персидскому народу, с приказанием сделать его известным в городах и селениях. Переведенный на языки турецкий, персидский, грузинский и армянский, манифест этот был доставлен в большом числе экземпляров к кавказскому генерал-губернатору Гудовичу и астраханскому губернатору Алябьеву, с тем чтобы и они со своей стороны приняли меры к распространению его по городам и селениям чрез купцов и других людей, имеющих торговые дела в Персии или Турции.
«Намерение и желание Российской империи, – писала императрица, – пребывать в тишине и добром согласии с соседственными ей владетелями в государстве Персидском, издавна пред светом доказаны великодушием и добровольною уступкою знатных областей, завоеванных праведным и победоносным оружием вечной славы достойного императора Петра Великого. Со вступления нашего на престол мы не в ином виде обращали внимание наше на сей край пределов наших, как для соблюдения мира и спокойствия и для укоренения и приращения там равно на обе стороны выгодной и полезной торговли между обоюдными подданными, основанной на договорах торжественных и ничем не испровергаемых.
Нередко в сем похвальном и благом предмете нашего попечения встречали мы противность и нарушение со стороны руководимых корыстию и другими пристрастиями некоторых частных персидских начальников в тех местах, куда наши подданные для промыслов своих приезжали и где различным образом угнетаемы и обижаемы были. Но по сродному нам великодушию всегда старались мы пресекать и не допускать сии неприятности до дальних следствий, довольствуясь удовлетворениями, иногда не вовсе соразмерными обиде, а особливо могуществу способов, от Бога нам дарованных к одержанию оного по неограниченному нашему произволению. Таковое снисхождение испытал в нас и сам Ага-Магомет-хан, ныне коварностию и свирепством своим властвующий беззаконно во всех областях персидских, когда, будучи ханом Астрабадским, дерзнул, вопреки народного права и доброй веры, задержать насильственно зашедший наш туда фрегат, причинив начальствующему оным, флота нашего капитану графу Войновичу разные обиды и оскорбления.
Не поколебались бы мы и ныне в сих наших кротких и миролюбивых расположениях, если бы помянутый хищник Ага-Магомет, движимый необузданным своим властолюбием, не распространил, наконец, насильствия и лютости свои в оскорблении прав и достоинства империи нашей, даже до впадения в Грузию и до завладения самой столицы, от нескольких уже лет предавшегося покровительству нашему царя Карталинского и Кахетинского, откуда по разграблении там и разорении храмов Божиих, по опустошении земель увлечением в неволю великого числа христиан и по совершении многих других неистовств, обратился к берегам моря Каспийского на разорение народов и на гонение ханов, спокойно своими уделами управляющих, к нам приверженных и торговле нашей всегда благоприятствующих.
Предприятия столь дерзкие, испровергающие все то, что достоинства, польз и выгод империи нашей касаться может, и рассылаемые им фирманы к пограничным и даже подвластным нам владетелям, очевидно устремленные на возмущение пограничного спокойствия, на разрушение существовавшего тут мира и доброго согласия и на истребление всех прежде бывших, полезных и выгодных сношений между обоими государствами, налагают на нас хотя неприятный, но необходимый долг, противоположить оным преграды сильные и удобные к их уничтожению. Вследствие чего, призвав в помощь Всевышнего, праведным нашим начинаниям всегда щедро поборствующего; уважая собственное достоинство наше и благо нашей империи, неоднократно помянутым мятежником оскорбленные, безопасность пределов и уверенность предавшихся покровительству нашему; внемля гласу человечества, им не щадимого даже в крови родных его братий, и снисходя на прошение царя Карталинского и Кахетинского и многих благонамеренных ханов и владетелей дагестанских, взывающих защиту и покровительство наше, – повелели мы знатной части наших морских и сухопутных сил, под предводительством нам любезно верного, от армии нашей генерал-поручика, нашего генерал-адъютанта, лейб-гвардии Измайловского полка секунд-майора, конно-гренадерского военного ордена полка шефа и орденов наших: Св. Апостола Андрея, Св. Александра Невского и военного Св. Георгия и прусских
Черного и Красного орлов кавалера и Римской империи графа, Валериана Зубова вступить в персидские пределы, ради надлежащего отвращения всех неудобств, могущих произойти от распространения и утверждения в оных беззаконно похищенной власти лютым и коварным Ага-Магомет-ханом, доднесь явившим себя явным врагом России, нагло отвергшим все трактаты, коими при ограждении пределов безопасностию приобретены были подданным нашим преимущества и выгоды, присвоенные взамен уступки персидских областей, завоеванных победоносным оружием вечно достойной славы императора Петра Великого, стремящимся поработить тяжкому своему игу не только владельцев, на равном с ним или еще на предпочтительном праве учредившихся, но и частных людей, стяжавших имущество трудами своими, лишая и тех и других достояния их, а иногда и самой жизни, и, наконец, лютостями и угрозами дерзая возмущать и вопреки собственных польз обращать против империи нашей мирных и благорасположенных к нам владетелей, из коих многие наслаждались покровительством и милостию нашими.
Возвещая сим решимость нашу и объяснив достаточно важные причины, на оную нас побудившие, имеем мы тут главным предметом то, чтобы совершенно успокоить всех обывателей и жителей государства всякого состояния и чина, и всех вер и родов, природных и иностранных, как то: грузин, армян и других, в сих странах мирно и спокойно в различных промыслах упражняющихся, что от вступления и пребывания там наших победоносных войск не только никому в личности или имуществе не воспоследует никакой обиды и никакого притеснения, но паче каждый в том и другом ограждаем и охраняем будет, согласно с данными от нас точными повелениями всем начальствующим над теми войсками строго наблюдать, чтоб никто напрасного вреда или неправды не терпел. В случае же какого-либо преступления сея нашей воли, виновников предавать скорому осуждению и наказанию, а обиженным доставлять полное и безотлагательное удовлетворение.
Утверждая нашим императорским словом, всегда свято и ненарушимо хранимым, безопасность общую и частную всех вышереченных обывателей, ожидаем и требуем от них во взаимство, чтоб оставались спокойно в своих жилищах, не опасаясь, после столь торжественной уверенности, им даемой, никакого притеснения их особе или расхищения их имения и укрываясь, под предлогом ничем не оправдываемого страха, не рассеивали своих пожитков; кольми паче имеем мы право уповать, что никто из них не дерзнет, присовокупясь к общему их и нашему врагу Ага-Магомет-хану или сообщникам его, подавать им явно или тайно деньгами или съестными припасами какое-либо вспоможение или пособие. Но если бы, паче чаяния, сие случилось и дошло до сведения наших начальников, то преступник таковой признан будет за врага нашего и яко таковой преследуем со всею воинскою строгостию в лице и имени своих. Сверх того, он и ему подобные подвергнутся на Страшном суде перед всемогущим Богом ответу за все бедствия, кои будут неизбежным последствием столь ужасного преступления.
Но, полагаясь на правоту дела, нами восприятого, надеемся, что не только никто вновь к помянутому врагу не пристанет, но паче уловленные досель в его виды коварством или насилием его удалятся от его мучительной власти и, обретя надежное убежище под сению оружия нашего, присоединятся к оному на содействие к конечному его истреблению, для восстановления во всем Персидском государстве мирного бытия и для утверждения каждого владетеля в полной власти, независимости и свободе. В сем предположении, обнадеживаем мы равномерно, и под тем же непреложным обязательством нашего императорского слова всех тех, кои, познав свое заблуждение и раскаясь в оном или низвергнув возложенное на них насилием иго, прибегнут к покровительству войск наших, что они не только от них приняты будут со всякою приязнию, но и получат достойную мзду за их благонамеренность.
А дабы все благие намерения наши, здесь довольно пространно изъясненные, были всем известны и никто неведением их отговариваться не мог, повелели мы сей наш императорский манифест, подписанный нашею рукою, переведя на разные языки, в той стране употребляемые, напечатать и рассеять во всенародное известие, как в государстве Персидском, так и в прилеглых к оному областях, приглашая всех тамошних обывателей всякого достоинства и звания способствовать успеху тех наших намерений, яко клонящихся к обоюдной пользе и обоюдному благу, в ожидании чего обнадеживаем их всех нашею императорскою милостию и нашим благоволением».
Манифест этот был тотчас же отправлен графом Зубовым, при особом извещении, утвержденном императрицею, к владельцам Дагестана: шамхалу Тарковскому, сыну его Мегтию, беку Бойнакскому, уцмию Каракайдакскому и кадию Табасаранскому. Точно так же главнокомандующий разослал его ханам Бакинскому, Шемахинскому, Шушинскому (Карабахскому), Талышинскому, Текинскому и отправил несколько экземпляров на остров Capo, к находившемуся там нашему консулу Скибиневскому, с поручением стараться распространить его между торгующим населением.