Однообразная семейная жизнь чеченца изредка нарушается немногочисленными праздниками, свадьбами да болезнью или смертью родственника или соседа. Попечение о больных также лежит на женщине: она и ходит за больным, и лечит его, употребляя для того известные ей домашние средства. Но если медицинская помощь окажется несостоятельной и больной отойдет в вечность, общий плач подымается в сакле. Когда родственники больного видят, что наступает последний час, посылают за муллой, который читает над ним ясын — отходную молитву.
Во время чтения женщины громко плачут, бьют себя в грудь, царапают лицо, рвут волосы, это продолжается до тех пор, пока больной не скончается. С его смертью женщин тотчас же выгоняют из комнаты или силой заставляют прекратить плач, как выражение скорби, совершенно противное духу ислама. Природа женщин берет, однако же, свое. Скрывая свое горе, она томится и ищет случая выплакать его и тем облегчить душу. Выбрав время, она отправляется в лес, забирается в сарай или просто в темный угол соседней комнаты, и там, без голоса, без слов, льет горючие слезы.
Мулла между тем готовит умершего к погребению. Кладет его на чистую дубовую доску, берет кувшин воды и омывает тело, которое потом и оборачивает несколькими кусками полотна или белой шерстяной материи, иногда заворачивает в халат, концы которого завязывает на голове и ногах.
Положив вату в рот, глаза и уши усопшего, мулла завязывает саван двумя неширокими полосами холста над головой покойного и ниже его ног. Приготовленное к погребению тело оставляют на постели, и родственники тихо оплакивают его.
Печальное известие о кончине скоро разносится по аулам, и все соседи из окрестностей, мужчины и женщины, родные и знакомые, спешат к сакле умершего, причем мужчины-родственники покойного обязаны привести с собою барана или принести деньги семейству умершего, иначе оно прекратит с ними всякую родственную связь.
Похороны являются для женщин настоящим праздником, потому что только по этому случаю им позволяется собираться из других аулов и составлять свое общество. Отправляясь в дом умершего, они идут отдельно от мужчин и с приближением к аулу начинают плакать. Плач происходит так: одна из самых опытных и красноречивых принимает на себя обязанность запевалы. Ударяя себя в лицо то одним, то другим кулаком, она поет хвалебную песнь умершему, причем после каждого периода ее песни остальные женщины в один голос вскрикивают: гададай! – что по-чеченски означает беда. С таким пением женщины доходят до двора, посреди которого лежит постель, а на ней платье покойника. Сидящие вокруг постели женщины этого аула, завидев приближающихся соседок, встают и также начинают оплакивание, но уже с новою церемонией: четыре дальние родственницы умершего становятся посредине, а все остальные женщины их окружают. Одна из родственниц перечисляет доблести, которые отличали покойного в жизни, называет мудрые планы, которые он задумывал, но, увы! – скорая смерть помешала привести их в исполнение. На все эти восхваления толпа окружающих женщин отвечает одним словом гададай и ударами кулаком в грудь.
Случается, что женщины, войдя в саклю, располагаются вокруг вдовы или матери покойного. Последняя сидит неподвижно в изорванном платье, с распущенными волосами, с открытой грудью, с печальным видом и опущенной на грудь головой. Приглашенный на эту печальную церемонию хор плакальщиц начинает свою импровизацию, которая иногда произносится и самой вдовой. Одна из женщин, особенно хорошо умеющая перечислять добродетели и воинственную отвагу, начинает речитативом первый куплет, а прочие плакальщицы исподволь, одна за другой присоединяют свои голоса и называют подвиги покойного, доброту его сердца, любовь к семье и подруге, навсегда лишившейся и ясных дней, и нежных ласк своего возлюбленного.
– Она осиротела, как ласточка со своими птенцами, – поет запевала. – Кто защитит и утешит горькую? Кто даст приют сиротам ее? Кто подавал ей руку радости – того уж нет. Уснул тот непробудным сном, чья грудь так сладостно согревала несчастную, уснул и оставил другу своему, своим родным и знакомым только одну скорбь неутешную…
При этих словах вдова бьет себя в грудь и царапает до крови лицо.
Все смолкает после плача женщин как бы для того, чтобы дать вдове оправиться и приготовиться к оплакиванию умершего мужчинами, которые до этого оставались во дворе. Они входят в комнату по одному или по два, молча опускаются на колени перед вдовой, не произнося никакого утешительного слова, раздирают до крови свои лбы.
С появлением крови на лице встают и молча, с поникшей головой выходят на открытый воздух.
Конечно, странно было бы предполагать искренность чувств в таком плаче и самоистязании: этого в действительности нет ни капли. Едва окончится церемония оплакивания, как между присутствующими начинается самый оживленный разговор, среди которого забывается и горе, и печаль, точно у беседующих все благополучно и никто не умирал. Здесь важны не слезы, а приверженность старине, буквальное исполнение патриархальных обычаев, из-за которых чеченец царапает себе в кровь лицо, чтобы не нарушить завет предков.
Поздно вечером расходятся по домам посетители, а «те, которые пришли из дальних аулов, остаются ночевать у семейства покойника. Таким образом собирается в доме семейства покойника каждый день около двухсот женщин, и этот сбор продолжается три дня и иногда целую неделю. Число посетителей зависит от большего или меньшего числа родных и знакомых умершего: чем больше он имел родных и знакомых, тем больше народа собирается на его похороны. Что касается мужчин, то они преимущественно собираются в день похорон, когда их бывает нередко человек до пятисот, считая в том числе и мальчиков, приходящих с торбочками, чтобы класть в них мясо, которое достанется на их долю на похоронах».
Положив покойника на арбу, его отвозят или относят к могиле, согласно требованиям мусульманской религии, в самый день его смерти. Исключение делается в случае неожиданной, скоропостижной смерти, и тогда умершего хоронят в течение трех дней, чтобы дать возможность родным и знакомым повидаться в последний раз и проститься с умершим, тогда как при продолжительной болезни, предшествовавшей кончине, прощание совершается при посещении больного.
Сопутствуя печальной церемонии до конца аула, женщины по выходе из него возвращаются в дом умершего, а сев в кружок, начинают опять оплакивать его, пока их не позовут есть.
Если на пути печальной процессии встречается другое кладбище, она останавливается, и мулла читает молитву за упокой всех усопших (доадер), причем все присутствующие, подняв руки, держат их так несколько секунд обращенными ладонями к лицу.
В могиле сбоку делается углубление, в которое и кладут покойника головой на запад, а лицом к Мекке, чтобы он лежал на правом боку. С ним вместе кладут молитву, написанную муллой и представляющую собой текст из Корана. По народным верованиям, душа умершего при всеобщем воскресении достигнет эдемских ворот не прежде, чем по прочтении этой молитвы или текста.
Закрыв доской, которую устанавливают с наклоном к ногам умершего, углубление, куда положен покойник, могилу засыпают землей. После этого мулла берет с могилы горсть земли и садится с ней читать молитвы из Корана, а потом рассыпает эту горсть по могиле. Ему подают кувшин с водой и полотенце или кусок полотна, которое он берет потом себе.
Присутствующие отходят на значительное расстояние от могилы, а оставшийся рядом с ней мулла снова читает молитву и три раза поливает из кувшина могилу в головах похороненного. Исполнив это, быстро удаляется от могилы. «По поверью мусульман, – говорит Ипполитов, – или, как уверяют муллы, по сказанию их священных книг, в то время, когда налитая на могилу вода касается тела умершего, он оживает и спрашивает присутствующих: зачем они оставляют его одного? Горцы верят, что тот, кто услышит этот голос, становится навсегда глухим. Вследствие-то подобного убеждения они и отходят от могилы на такое расстояние, чтобы нельзя было слышать ни слов, ни голоса мертвеца».
После этого прямо на кладбище происходит угощение. Если в это время кто-нибудь пройдет мимо, его или приглашают принять участие в поминках, или же непременно вынесут ему чего-нибудь съестного. Блины составляют почти у всех непременную принадлежность стола во время поминок, кроме того, готовят сладкое тесто из кукурузной муки, смешанной с медом, с маслом и обжаренной на огне. На поминки режут корову или несколько баранов. Мясо режется на куски, все хлебное и мучное – треугольниками и раздается всем присутствующим.
На следующий день после похорон до рассвета в дом покойника собираются все женщины, которые были при похоронах, и с первым лучом солнца отправляются на кладбище. Главное действующее лицо в этой церемонии – вдова или мать умершего, ближайшие родственницы ведут ее под руки посреди толпы, которая хором поет последний прощальный привет умершему. За несколько шагов до места погребения вдова вырывается из рук, бежит вперед и падает на могилу. Причитая и громко рыдая, она остается в таком положении до тех пор, пока ее не оторвут от могилы, затем процессия молча возвращается домой.
Мулла отправляет на могилу муталима (ученика), который и читает там молитвы три дня и три ночи. Иногда же чтение Корана одновременно происходит и в доме умершего.
На другой день после погребения родственники устраивают похоронный пир, для которого режут много скотины и баранов. Во дворе собирается народ, пришедший на похоронную тризну, его размещают группами по пять человек и подают столько говядины и баранины, чтобы каждому досталось по значительной порции.
Обычай требует, чтобы все родные и знакомые время от времени собирались, как говорится, потужить о покойнике. Тогда, не доходя до дома шагов десять, они начинают завывать, при этом один бьет себя в грудь, другой рвет на себе волосы, а третий царапает лицо. Каждый вновь пришедший останавливается перед толпой, все приподнимаются и читают особую молитву, в конце которой при слове