фата’а хватаются за бороду. Во многих общинах вдова в течение года остается в одном и том же платье и белье, которое было на ней в день смерти: это заменяет траур. Последний иногда носится в течение двух и даже трех лет.
Горцы твердо убеждены, что на том свете покойник остается лежать на своей постели до тех пор, пока по нем не сделают поминок, оттого родственники и стараются устроить поминки как можно скорее, несмотря на значительные расходы. Поминки отличаются всегда большим великолепием, чем похороны, на них собирается больше народа, на поминках недостаточно зарезать много скота, необходимо приготовить значительное количество пива и араки, починить и привести в исправный вид одежду покойного – черкеску, бешмет, башлык и другие вещи, которые предназначены в качестве приза тем, кто в честь покойного пускает своих лошадей на скачку. Из всех лошадей, которых приводят на показ родственникам, выбирают четырех лучших, которых за день до поминок отправляют в дальний аул к одному из родственников или знакомых. Во время такого переезда проводник держит в руке белый значок, а каждый из четырех всадников держит ветвистые палки с привешенными к ним яблоками и орехами. Палки передают почетным старейшинам аула, где назначен ночлег всадникам, а одна предназначена тому, у кого всадники ночуют. «На следующий день, – пишет Чах Ахриев, – рано утром, они выезжают от него в обратный путь, причем проводник их меняет свой значок. Сначала они едут шагом, а когда остается верст пятнадцать до аула, то пускают своих лошадей во весь опор. Между тем каждый из хозяев отправленных лошадей собирает наездников, чтобы встретить с ними свою лошадь. Обязанность встречающих состоит в том, чтобы подгонять скачущую лошадь. От побоев и от большого пространства, назначаемого для скачки, все скачущие лошади обыкновенно сильно утомляются и еле-еле могут дотащиться до места, так что даже первая лошадь доходит до него только рысью».
Первая прискакавшая лошадь получает приз – черкеску покойного, вторая – бешмет, третья – башлык и ноговицы, а четвертая – рубашку и штаны. Одновременно со скачкой устраивается стрельба по мишени, и первый попавший в цель получает козла. Затем следует угощение, совершенно такое же, как и на похоронах, а после него родственники умершего просят хозяев лошадей, участвовавших в скачке, подвести своих лошадей к старику, который и посвящает их памяти усопшего. Взяв в одну руку чашу с пивом, а в другую три чурека и кусок баранины, старик говорит, обращаясь к лошади, выигравшей первый приз, что хозяин ее позволяет покойному (называется имя) свободно ездить на ней на том свете куда угодно и заставляет лошадь выпить пиво, а хозяину отдает чуреки и баранину. Остальные лошади посвящаются ранее умершим родственникам, и притом тем, на которых укажет осиротевшее семейство. После посвящения лошадей их наездникам выносят палки, увешанные яблоками и орехами, с которыми они в течение часа джигитуют перед собравшейся толпой.
Эти поминки носят название постельных, в отличие от больших поминок, которые устраиваются только по мужчинам и иногда через два года после смерти. Большие поминки окончательно разоряют семейство, а между тем необходимы, потому что, по установившемуся обычаю, вдова без них не может снять траура и вторично выйти замуж.
Над могилами умерших ставят памятники, или деревянные, с шаром наверху, или каменные. На памятниках часто вырезают различные принадлежности и инструменты, употреблявшиеся покойным при жизни. Так, на памятниках, поставленных над могилами женщин, вырезают ножницы, иглы и т. д., на памятниках мужчинам – оружие, а духовным особам – кувшинчик, четки и подстилку, на которую обычно становятся мусульмане во время молитвы.
Нигде не были в таком почете могилы убитых в сражении с русскими, как в воинственной Чечне и на остальных территориях, подвластных Шамилю. Над могилой шахида (мученика), потерявшего жизнь в бою за веру, кроме столба с чалмой и надписью, ставилось еще и высокое, до трех сажен, конически обточенное бревно, имеющее вид копья, с длинным цветным вымпелом, всегда обращенным к востоку.
Беспрерывная и энергичная война, идущая в Чечне, приносила ей большие потери. Множество кладбищ и могил на равнине и в горах, на высотах и по ущельям, остались безмолвными свидетелями бесчисленных павших, над которыми высятся памятники с копьями. Издали они кажутся фалангой рыцарей, вооруженных копьями с развевающимися разноцветными флюгерами. Вся Чечня – Большая, Малая и Нагорная – полна этими немыми свидетельствами потерь горцев и их отчаянной борьбы с русскими. Все эти памятники придают стране какой-то грустно-величественный характер. Под ними похоронены лучшие и самые храбрые люди, потому что народ не каждому убитому ставил подобный памятник, чтобы иметь право на этот почетный знак, высочайшую награду смелому джигиту, надо было заслужить его или долговременной храбростью, или каким-нибудь блестящим подвигом. Церемония водружения такого копья с вымпелом на могиле шахида была чрезвычайно величественна и рассчитана на то, чтобы возбудить в каждом присутствующем храбрость и самоотверженность.
«Я видел в Чечне, – пишет барон Сталь, – не одну из этих церемоний и уверен, что каждый чеченец, который присутствует при этом, возвратится домой с неодолимой жаждой смерти на поле битвы и надеждой, что ему поставят на могиле подобный почетный памятник. Тот, кто ввел у чеченцев эту церемонию, был великий знаток человеческого сердца, в котором врожденно чувство честолюбия и которому сладостна мысль, окончив доблестно земную жизнь, увековечить себя в памяти сограждан».
Когда убитый в бою чеченец был уже похоронен по магометанскому обряду, в ауле созывалась сходка, на которой решали: поставить ему на могиле знак шахида или нет. Если решение было положительным, тогда изготовляли памятник, и родственники покойного верхом в сопровождении всех жителей и приезжих из соседних аулов с песнями и выстрелами из винтовок отправлялись со знаком к старейшине, делали ему подарки, за которые он платил тоже подарками и потчевал прибывших аракой и бузой. От старейшины все отправлялись к могиле, где собирался весь аул от мала до велика. Здесь под выстрелы и импровизированные в честь убитого песни водружался на его могиле шахид или длинное копье с длинным канаусовым стягом, обычно белого, красного или голубого цвета. Присутствующие потчевали друг друга напитками и пели песни. Затем, сев верхом и выстроившись в одну шеренгу лицом в сторону неприятеля, всадники молча выхватывали винтовки и делали залп, как бы давая знать неприятелю, что убитый будет отмщен. После этого весь строй поворачивался к аулу, родине покойного, и производил новый залп в честь селения, в котором родился герой, чтобы возвестить всем его жителям, что убитому отдается должная честь за его подвиг в бою. В заключение производилась джигитовка, после которой вся толпа всадников отъезжала домой.
Шамиль хорошо понимал, как сильно действует подобная церемония на дух чеченцев, поощрял и поддерживал эти обряды. В Ичкерии почти при каждом ауле есть целые группы шахидов, веющих своими разноцветными флагами. Сам имам как бы в пример другим поставил памятник с великолепным шахидом некогда знаменитому в Чечне наибу Шуаип-мулле.
Могилы пользуются большим уважением у чеченцев. Отправляясь на работу, они заходят на кладбище поклониться праху родственника. Возвращаясь же с работы – если с покоса, то кладут на могилу пучок травы, а при уборке или при посеве хлеба сыплют на могилу зерна. Накануне пятницы, или недельного дня, семья умершего печет блины, готовит сладкое тесто или варит кукурузу и разносит это по родным и знакомым, прося помянуть покойного. В дни, установленные для поминок, закалывают быка или корову и приготовленную из него пищу стараются разделить между всеми, даже незнакомыми жителями селения, а в прежнее время в день поминок нередко освобождали пленного. Существовало поверье, что если в день поминок облегчить участь пленного, душа скончавшегося, в честь которого совершаются поминки, если она страждет в пламени ада, будет тоже облегчена[223].
Глава 4
Сословия чеченского народа и его управление в период независимости. Суд и расправа. Права собственности и наследства. Управление Чечни, введенное Шамилем. Деление на наибства. Военная организация и набеги чеченцев
Неравенство сословий – это следствие общественных переворотов и насилия. Чем больше разных сословий и чем разнообразнее их права, тем безошибочнее можно заключить, что народ вынес на своих плечах многие бури, стонал под иноплеменным игом или сам силой оружия покорил и подчинил своей власти прежних обитателей края. В обществе же юном, возникшем недавно и притом на девственной земле, не испытавшем тревог общественной жизни, нет оснований, на которых могли бы утвердиться понятия об особых правах, дающих преимущество одному сословию и обязывающих подчиняться другое.
Все общины чеченского племени вышли, по сказанию самого народа, из Ичкерии и верховьев Аргуна, пришли на новые места с одинаковыми правами, и потому чеченцы народ демократический, не имеющий ни князей, ни дворян. Общественный быт этого народа отличался той простотой и патриархальностью, какая свойственна первобытным обществам, которых не коснулись еще современные понятия о началах гражданственной жизни. Оттого у чеченцев нет сословного деления, какое существует у других кавказских народов или составляет характеристику обществ, европейски организованных.
Все чеченцы пользуются одинаковыми правами и составляют один общий класс узденей без всякого подразделения на сословия. «Мы все уздени», – говорят чеченцы, понимая под этим словом людей, зависящих только от себя[224].
При существовавшем в народе равенстве уважение и почетное звание приобреталось богатством, умом, заслугами, строгим исполнением главных догматов религии, постом, молитвой и разного рода благотворительностью. Чувство благодарности есть в природе каждого. Человек, получая помощь в нужде, проникается благодарностью и расположением к благотворителю. На этом расположении и родственных связях и основывалось влияние некоторых семей, приобретших вес, выдвинувшихся, так сказать, из толпы. Семья, имевшая перевес над другими благодаря значительной численности, естественно, становилась во главе других, потому что была гораздо сильнее. Сила и значение весьма заманчивы, в особенности когда на них основано благосостояние человека. Поэтому и чеченцы при отсутствии у них аристократического класса стремились к преобладанию, и каждая семья кичилась перед другой древностью своего происхождения, прошлой и настоящей силой и в особенности влиянием, которым она пользовалась во время полной независимости чеченцев д