на другом: «Это герой, искусный в войне и бросающийся на врага как лев».
Кроме орденов Шамиль награждал отличившихся эполетами вроде наших солдатских драгунских, причем левый был меньше правого, и на обоих делались надписи вроде следующих: «Господину мужества и храбрости» или: «Одни трусы оборачиваются назад». Разного рода подарки, почетное оружие, одежда, лошади, бараны и деньги бывали наградой достойных.
Источником для расходов на награды, содержание должностных лиц и на военные надобности была образованная Шамилем казна, известная под именем бейтульмаль, составленная из доходов, поступавших к имаму, как главе духовенства и главнокомандующему. Не считая зяката, или взносов десятой части с годовой жатвы и сотой скотины из каждого стада, поступавшего на содержание духовенства, мечетей, школ, бедных, вдов и сирот, средства, поступавшие в казну, состояли главным образом из податей и части хумуса.
Размер податей, вносимых жителями, не был строго определен, он зависел от произвола начальства и материального благосостояния, подлежавшего податной повинности. Впрочем, Шамиль издал строгий наказ не подвергать несостоятельных никаким взысканиям. Подати взимались не только тем, что давала земля, или деньгами, но и всем, что жители пожелают отдать, оттого казне принадлежали целые табуны лошадей, значительные стада рогатого скота и овец и множество оружия.
Вторым источником доходов был хумус. По мусульманскому праву, вся добыча делится на пять равных частей: четыре делятся поровну между участвовавшими в ее захвате, а пятая составляет хумус. Последний также делится на пять равных частей: завил-курба, что в переводе означает близкие к пророку; маса-алех — достойному достойное; ибн-сабиль – сын божьего пути; масакин — бедные; и фукар — нищие.
Первая часть хумуса поступала в казну только в том случае, если добыча была взята у единоверцев-мусульман, добыча же, взятая от неверных, по самому ее названию – близкие к пророку – шла в раздел между потомками Курайша, или племени курайшитов, к которому принадлежал пророк Магомет и которые ныне известны под именем сеидов. Раздел между такими лицами производился поровну, причем мужчины получали вдвое больше женщин.
На вторую часть хумуса – масаалех — имели право отшельники (дервиши) и ученые. Деньги выдавались по выбору Шамиля тому, кого он признавал достойным, и в том объеме, какой находил нужным. Впрочем, таких достойных лиц в Дагестане было очень немного, и масаалех поступал в казну и расходовался на общественные нужды.
По шариату, ибн-сабиль выдается безвозмездно в виде пособия лицам, отправляющимся в Мекку на поклонение гробу Магомета, и бедным, отправляющимся на войну против христиан. Шамиль изменил это положение, разрешив паломничество в Мекку только людям состоятельным, а все деньги зачислял в казну. Тем же, кто шел на войну с неверными и у кого не было средств, он выдавал оружие из общественного арсенала, бывшего при доме имама, лошадь – из общественного табуна, а рабочий скот и баранов – из общественных стад. Две последние части хумуса – масакин и фукар — выдавались тем, кто не имеет возможности добыть себе пропитание собственным трудом, как то: калекам, сиротам и людям, совершенно разоренным войной.
Из этого видно, что только две части хумуса, масаалех и ибн-сабиль, были источниками, пополнявшими общественную казну – бейтульмаль, или, как чеченцы называли ее, байтнул-мош. Сюда относились и пленные, взятые при набегах значительными партиями, так как пятая часть денег, вырученных за их продажу, также поступала в казну.
Пополнению казны служили и штрафы, взыскиваемые за разного рода преступления, и, наконец, конфискация имущества казненного преступника[243].
Кроме этих источников дохода Шамиль ввел еще два налога, которые шли исключительно на военные расходы. Налоги эти взимались независимо от обычных податей, и один из них состоял из денежного взноса, а другой из взноса скотом. Первому подлежали зажиточные вдовы и люди, неспособные отбывать воинскую повинность: старики, калеки и пр. Каждый из них вносил от 25 копеек до 2 рублей в год, и на эти деньги приобретался в Чечне фураж для кавалерии. Второму подлежали владельцы стад, отдавая по одному барану из сотни, они шли на пропитание войска.
По правилам шариата, общественная казна находится в непосредственном и безотчетном распоряжении имама, как лица, облеченного доверием всего народа и стоящего вне всякого контроля.
Шамиль не воспользовался, по крайней мере внешне, предоставленным ему правом, а передал казну в ведение особого казначея, жившего в резиденции имама, в чьем доме находилась и сама казна.
Все расходы производились по разрешению последнего, с большою аккуратностью и бережливостью. В израсходованных суммах Шамиль давал отчет избранному им совету, конечно, только для вида, потому что все расходы производились им и казна находилась в его неограниченном распоряжении.
Из общественной суммы отпускалось содержание мугаджирам (бежавшим в горы мусульманам), иногда деньги отпускались и на содержание пленных, но очень редко, по большей части пленный кормился и составлял собственность того, кому удалось захватить его во время набега. Набеги имел право совершать не только наиб, но и любой смелый горец, набравший себе нескольких товарищей и охотников до добычи.
Хищнические набеги отдельных незначительных партий чеченцев ничем не отличались от набегов черкесов. Действия же чеченцев, появлявшихся в наших пределах значительными партиями, заключались преимущественно в нападении на колонны, посылаемые в лес за дровами или сопровождавшие транспорты, на жителей, занимавшихся полевыми работами, и на скот, выгоняемый на пастбище, и то только на передовых линиях. Действия же неприятеля против станиц, городов и укреплений были весьма редки. Успех нападения в лесу на транспорт или на так называемую оказию основывался на внезапном появлении и быстром натиске, причем нельзя не сказать, что чеченцы были очень искусны в подобных случаях. Выросшие в краю, покрытом лесом, отличные и ловкие стрелки, чеченцы отлично пользовались прикрытием и во время боя в лесу имели преимущество перед нашими отрядами. Спрятавшись в чаще леса, засев за срубленными деревьями, они следили за движением колонны и встречали наши войска меткими убийственными выстрелами или, сделав залп, бросались в шашки и, прорвав цепь, врывались в обоз. Нападение они совершали преимущественно тогда, когда транспорты должны были следовать цепью. Вообще, при нападении чеченцы отличались дерзостью и смелостью, но были весьма нестойки в случае решительного отпора, несмотря на то что трусость у чеченцев вызывала всеобщее презрение, а иногда влекла за собою более суровое наказание. За малейший признак трусости, по постановлению Шамиля, на рукав струсившего воина нашивался кусок войлока, который он должен был носить на себе впредь до отличия – единственного способа смыть с себя позорное пятно.
На жителей, занимавшихся полевыми работами, чеченцы нападали или с одной стороны, или одновременно с разных сторон, врезались в середину, рубили и захватывали в плен.
Извещенные пикетами и выстрелами о приближении неприятеля, жители, бросая свои работы, спешили к нашим ближайшим резервам, которые располагались на центральных пунктах и число которых зависело от величины пространства, на котором производились полевые работы.
Нападение чеченцев на скот отличалось от нападения на жителей тем, что никогда не совершалось всей партией, а возлагалось на нескольких наездников, которые гнали скот к своим товарищам. Те, составляя главные силы и скрываясь в лесу или в овраге, оказывали помощь, только если замечали преследование наших войск.
Вообще, предприятия чеченцев большими массами редко удавались, и потому они предпочитали действовать небольшими партиями с мелкой целью простого грабежа. Предупредить такие вторжения при всей бдительности кордона не было никакой возможности. Кроме ловкости и смелости чеченцев, разных хитростей, которые они применяли при переправах, сама местность, по которой протекает Терек, способствовала им. Берега этой реки, поросшие лесом и камышом, не только позволяли хищникам скрытно подходить к месту переправы, но и, совершив ее, скрываться по нескольку дней в чаще леса в ожидании добычи. Нужно было видеть пустоту и непроходимость леса, растущего, например, между Амир-Аджи-Юртом и станицей Каргалинская, а также камышовые заросли у города Кизляра и ниже его, чтобы понять, что там не только могут скрываться по нескольку дней хищники, пробравшиеся за Терек незаметно от кордонов, но даже находить убежище партии, замеченные и выслеживаемые нашими казаками.
Дагестанские горцы
Глава 1
Географическое положение племен, населяющих Дагестан, и их деление на сообщества. Краткий топографический очерк местности, занятой каждым сообществом. Экономический быт дагестанских горцев: производительность почвы, земледелие, промышленность и торговля
Составляя житницу Западного Дагестана, Чечня с ее богатыми горными пастбищами, склонами гор, покрытыми дремучим лесом, с ее равниной, орошаемой множеством рек, и богатой растительностью представляет резкий контраст с соседними бесплодными и каменистыми областями Дагестана, населенными общинами аварского племени, известного у нас под именем лезгин.
Собственно говоря, слово лезгин неизвестно туземцам, и ни одна община не называет себя этим именем. По объяснению некоторых, слово лезгин на турецком языке означает горский житель.
Это общее название, не относящееся исключительно к какой-либо нации. Другие утверждают, что лезгин означает разбойник, хотя и неизвестно на каком языке. Наконец, третьи называют многие общины, населяющие Дагестан,