вершенно правы, потому что медицинские познания их докторов были крайне ограниченны, а лекарства мало действенны.
В серьезных болезнях горец не доверяет нашим докторам и вверяет себя своим доморощенным, от врачевания которых большей частью умирают. Для лечения туземцы употребляют преимущественно симпатические средства. От зубной боли, например, по их понятию, можно избавиться, вбив железный гвоздь в дерево, растущее на могиле святого. Если это не поможет, необходимо сделать из гвоздя, пробывшего некоторое время в таком дереве, кольцо и носить его на пальце. От многих болезней помогают заговоры, которые мулла или произносит, или пишет на бумажке, и эту бумажку потом носит больной. Дети и даже лошади бывают обвешаны подобными заклинаниями, зашитыми в лоскутки материи, которые носят на шее, они предохранят от укуса змеи, сглаза, порчи, колдовства и прочих наговоров.
У кого из джаробелаканцев болят ноги, от ревматизма или других причин, тот, не обращаясь к доктору, отправляется в четверг к кургану баш-кала в двух верстах от Закатал по дороге к Муганлинской переправе. Это огромная куча камня, покрытая растительностью, вокруг которой растет несколько тутовых деревьев.
Об этом кургане существует у джарских лезгин легенда о Тимур-Ленге, предводителе монголов. Предание говорит, что Тимур имел обыкновение после разорения какой-нибудь страны собирать в одно место головы убитых его воинами неприятелей. Головам этим он тщательно вел счет, так как в их количестве видел свое могущество. После нашествия на Грузию он пришел за Алазань, в область северной Кахетии, в состав которой входил тогда и Закатальский округ, и после поражения грузин приказал собрать их головы на то самое место, где находится курган, и сложить их пирамидально. Мало того, он приказал уничтожить и всех детей, которые были собраны, перевязаны и уложены в этой же куче[272]. Столь зверский поступок Тимур-Ленга породил у лезгин поговорку, которую говорят, рассердившись: «С тобой надо поступить так, как Тимур делал сахирман (токовня[273])».
Место, где сложены головы, получило название баш-кала, то есть башня из человеческих голов, и так как, по преданию, кладка была произведена в четверг, то в этот день и приписывают этому кургану целительную силу. Больной должен обойти баш-кала три раза и, по уверениям туземцев, получит исцеление – или полное, или отчасти, но никогда еще не случалось, чтобы больной вовсе не получил исцеления.
Народная медицина горцев была в руках знахарей и знахарок, мало полезных при лечении внутренних болезней, но отлично изучивших лечение переломов костей и ран, нанесенных огнестрельным оружием. Внутренние болезни, как, например, холеру, они лечили потогонными средствами– настоем горячей воды на корице и гвоздике, давали больному особый род глины и старались утолить его жажду самой холодной водой. От всех этих средств народ умирал…
Почти против всех недугов, кроме ревматизма, оспы, рака, ушибов и порезов, применялись три главных средства: кровопускание, рвотный камень да горячая вода с сахаром.
«Кровопускание, – пишет Руновский, – по большей части производится собственно в тех частях тела, которые подверглись страданию. Таким образом открывают кровь из рук, из ног, из губ, изо лба, из-под языка. При внутренних болезнях кровь открывают чаще из рук… Пиявки припускаются точно таким же способом. При встретившейся надобности наливают в посуду воды и напускают туда пиявок без счету, сколько можно больше; потом опускают в воду руку, ногу или другую часть тела, которая требует облегчения, и держат ее до тех пор, пока впившиеся в нее пиявки, сколько бы их ни было, не отвалятся сами собою».
Чтобы остановить кровь, насыпают на ранку немного соли и перевязывают бинтом, при порезах употребляют изгарь пережженной шерсти, преимущественно овечьей, которая останавливает кровотечение гораздо быстрее, чем, например, паутина.
Глазные болезни всех видов лечат женским молоком, которым ежедневно промывают глаза больного, а от оспы дают больному внутрь ту же самую оспенную материю, скатанную вместе с хлебным мякишем в пилюли. Средство это, по словам горцев, оказывается весьма действенным. Больных, страдающих белой горячкой и сумасшествием, считают одержимыми нечистой силой. Против них стихи из Корана считаются таким же радикальным средством, как хина против малярии. Молитва изгоняет нечистого духа, но он оставляет свою жертву только после долгих истязаний. Общеупотребительным средством при таком лечении бывает чашка воды, над которой мулла читает молитву и потом обрызгивает этой водой всю комнату, чтобы изгнать из нее шайтана. У больного спрашивают имена тех, в чьем образе являются к нему шайтаны и мучают его. Естественно, больной не понимает этих вопросов и не отвечает на них, тогда берут серу, зажигают и подносят к носу страждущего. От удушливого запаха серы больной мечется и кричит, его связывают и продолжают подкуривать, уверенные, что причина его упорства – угрозы шайтана, требующего, чтобы он не произносил требуемых имен. Среди такой пытки и крика больной иногда называет наобум несколько имен, которые мулла записывает на бумажку и бросает ее в огонь, считая, что с сожжением бумажки, сжигаются и казнятся нечистые силы. В заключение мулла пишет молитву и, привязав ее к больному, кладет под его голову Коран, чтобы шайтаны не могли к нему приблизиться. «После этого, если больной начнет постепенно поправляться и выздоравливает, мулла приходит в восторг; если же больной остается в одном положении или же сделается ему хуже, то в таком случае родственники заменяют лечившего муллу другим, более способным, до тех пор, пока больной не умрет или же муллы сами не откажутся лечить его».
Совершенно иначе происходит лечение ран и ушибов. Результаты дагестанских хирургов невероятны, нет почти ни одной раны – за исключением, конечно, чисто смертельной, – которую бы туземные медики не вылечили, и притом так, что пациент не подвергается уже затем никаким дурным последствиям. На него не действуют ни времена года, ни температура, он не чувствует никогда ломоты и болезненных ощущений ни во время плохой погоды, ни перед ее наступлением. Так, Шамиль был вылечен своим тестем, Абдул-Ази-сом, от сквозной раны, удар был нанесен в грудь штыком, прошедшим через легкое и вышедшим в спину. Его тесть применил лекарство, в котором были перемешаны равные части воска, коровьего масла и древесной смолы, но как именно, сам бывший имам объяснить не может. При подобном лечении почти всегда употребляется шкура только что зарезанного барана, которой на первых порах перевязывают рану.
Ампутацию дагестанские хирурги производили не иначе как в суставах. По словам туземцев, все подобные операции совершались простым кинжалом, быстро, с незначительной болью и не имели потом дурных последствий. Оставшаяся часть опускалась тотчас же в кипящее коровье масло и затем в самом непродолжительном времени заживала. В Дагестане не было вовсе или были весьма редкие примеры, чтобы тот, кому сделали ампутацию, умирал, в особенности под ножом хирурга.
Что же касается внутренних болезней, их лечение не идет ни в какое сравнение с лечением ран. Горские хакимы, или лекари, действовали при лечении внутренних болезней на ощупь, наобум и в большей части случаев проявление болезни приписывали нечистой силе, поселившейся в больном, или порче, сглазу. По понятиям горцев, сглазить можно не только людей и животных, но даже предметы неодушевленные: камни, траву и т. п. По уверениям туземцев, от сглаза заболевают дети и вымирают целыми семействами, овцы издыхают целыми стадами, хлеб на корню или в закромах портится без всякой видимой причины, и все это происходит только от взгляда или похвалы человека, обладающего дурным глазом. Этой вредной способностью могут обладать как мужчины, так и женщины, но степень порчи бывает различна у каждого. Есть глаза, взгляд которых производит порчу мгновенно, есть такие, которые действуют медленно. Сам Шамиль, по его словам, испытал на себе порчу от дурного глаза. Однажды, рассказывал имам, его родственник Хаджио Дебир-Каранайский похвалил зубы Шамиля, и они тотчас же все заболели, а один даже выпал без всякой видимой причины.
«Цвет глаз не имеет в этом случае никакого особенного значения, потому что вредоносная сила заключается не в самом органе, а в способности, которую сообщила природа человеку. В книге Шакиб сказано: человек, причиняющий вред своим взглядом, не подвергается в смертных случаях ни кровомщению (кыссаз), ни денежному штрафу (дийет), потому что он убивает неумышленно, а единственно воззрением своим, причем из глаз его отделяется тонкое невидимое вещество, которое, проникая в другого человека через поры, причиняет ему собою вред».
Чтобы предохранить население от вреда, который может быть нанесен людьми, пользующимися недоброкачественностью своих глаз, существовало постановление, согласно которому лица, уличенные в порче своим взглядом, подвергались домашнему аресту и даже тюремному заключению.
Против сглаза знахари и знахарки применяли разные средства, которые, как говорит Руновский, можно разделить на теоретические и практические. К первым относятся молитвы, которые носят в виде амулета, нашептывания и наговаривания, а ко вторым – снадобья, употребляемые знахарями и знахарками, последние преимущественно и занимаются этим делом. Их часто приглашают, чтобы объяснить причину болезни, они же почти всегда и назначают больному лекарство.
Растопив олово, знахарка выливает его с разными нашептываниями в сосуд и держит его над головой больного. Повторяя это несколько раз, она следит за тем, какую форму примет застывающий металл. Форма гусеницы означает, что больной страдает глистами. Если расплавленный металл, застывая, принимает форму птичьего клюва, знахарка, обращаясь к присутствующим, говорит:
– Не надо больше умывать дитя, оно красиво, и потому неудивительно, что кто-то его сглазил. Дурные глаза будут всегда вредить ему, если вы будете умывать его и показывать его здоровье и красоту.