(покрывало), красные или желтые сафьяновые туфли или башмаки. Поверх рубахи надевают красный канаусовый или из другой материи бешмет с серебряными петлицами (тёс-тюйме) на груди, иногда пришивают по бокам серебряные бубенчики. Поверх бешмета носят красный сафьяновый пояс с большими пуговицами из серебра и такими же большими застежками (кусак) с вделанными в них бледно-мутного розового цвета меккскими камнями. В одной из ноздрей и в ушах носят серебряные или стальные кольца-серьги, а на руках серебряные и медные браслеты. «Молодые и замужние женщины носят часто на лбу или под подбородком серебряное украшение бет-аяк, состоящее из серебряных цепочек и колечек, укрепленных концами к серьгам, вдетым в разодранные их тяжестью уши».
Серебряные украшения – это страсть ногайской женщины. Бедная, оборванная и грязная, она прикрепляет к своим лохмотьям несколько серебряных монет или даже разрозненные и изломанные серебряные крючки и довольна тем, что имеет блестящую безделку.
Головной убор замужней женщины составляет небольшой платок или просто кусок холста, обмотанный вокруг головы, поверх которого накидывается неизменный татар, опускающийся сзади почти до пяток. Богатые женщины носят белую канаусовую чадру (то же покрывало), обшитую по краям золотыми монетами, а бедные ограничиваются простым холстинковым покрывалом, но и те и другие тщательно скрывают от посторонних свое лицо, выставляя для любопытных только один глаз.
Девушки до замужества вместо татара носят меховые шапочки с красными верхушками, обшитыми крест-накрест или серебряным галуном, или тесемками из литого серебра, с серебряной маковкой на верхушке. Этот убор весьма красив на гладко причесанных блестящих смолистых волосах, в которые заплетается шаш-бау — белое полотенце, скрученное жгутом и опускающееся сзади почти до самой земли. Бешмет также носят и девушки, но они больше любят кафтан из ярко-красного сукна, надеть который считают самым большим щегольством.
По образу жизни ногайцы более оседлы, чем калмыки. Хотя очень немногие из ногайцев живут в саманных, а тем более деревянных саклях, зато почти все, за исключением самых бедных и одиноких, имеют в ряду своих кибиток базы, окопанные кругом и обнесенные или просто глиняными, или глиняно-кирпичными стенами. У них есть конюшни, в которых с достаточным удобством помещается мелкий, а при нужде и рогатый скот.
Оседлые ногайцы живут в мазанках, расположенных обычно весьма хаотично и тесно. Закубанские же ногайцы все живут оседло в домах, так что в их аулах редко можно встретить кибитку.
Все семейство кочующего кара-ногайца, как бы велико оно ни было, помещается в одной кибитке, только у некоторых, более богатых, есть вторая кибитка для низших членов семьи, кладовой и кухни. В кибитке всегда грязно, душно и тесно.
Кибитка кара-ногайца обита снаружи войлоком и для входа имеет небольшое отверстие, закрываемое также войлоком. Сверху кибитки сделана отдушина для выхода дыма, в ненастную погоду ее закрывают большой полостью, прикрепленной к жердям кибитки. Такой дом не более как в полчаса может быть разобран и уложен на арбу, на другую арбу еще скорее укладывают хурда-мурда, домашнюю утварь, и семейство готово в поход. Такие кибитки называются терме, в отличие от ошев — кибиток, не разбираемых при кочевке, а устанавливаемых прямо на арбу со всем скарбом, курами и собаками. Там же помещается и семейство.
Если подобное жилище очень удобно летом, зимой оно плохо защищает от стужи, страшной степной вьюги и сильного холодного ветра, со свистом врывающегося в дыры. «Тогда детишки кара-ногайца, голые или в одних оборванных рубашонках, прячутся под овчины и дрожат как лист, а хозяин кибитки с более взрослыми членами семьи сидит, скорчившись, возле скромного огонька и отогревает окоченевшие свои руки».
Небольшая кучка кизяка мало спасает от холода, недостаток топлива значительно ощущается кара-ногайцами. Заготовление его входит в обязанности женщин, которые, несмотря ни на какую погоду, укутанные в свои закоптившиеся от дыма чадры и легко одетые, бродят «как тени по степи» и с большим трудом собирают небольшие кучки бурьяна и изредка кизяка.
Во время продолжительных шуранов (жестоких степных метелей) в кибитку, где с трудом помещается семейство ногайца, загоняют телят, овец, коз, чтобы они не погибли. Крупный скот, лошадей и верблюдов, оставляют на произвол судьбы. Нередко гибнут целые стада, и на другой день ногаец из богатого становится таким же байгушем (нищим), как и многие его собратья.
Эта невзгода заставляет ногайца осенью, по возвращении с заработков, устанавливать свою кибитку в ложбине, защищенной от ветра, и там он всю зиму предается полнейшему бездействию. Все домашние хлопоты, обязанности и заботы лежат на женщине. Столь интенсивный труд делает их неопрятными и чрезвычайно апатичными ко всему. Они доят коров, носят воду, заготовляют кизяк и запасаются бурьяном на топливо, ткут сукно, выделывают овчины, кормят детей, обшивают и одевают мужа, разбирают и собирают кибитку при перекочевках, готовят еду и, случается, отправляются в поле пасти скот. Сам ногаец остается праздным зрителем утомительного труда своей жены и старается облегчить его только тем, что обзаводится несколькими женами.
Ногаец может иметь несколько жен, и все они, по мусульманскому закону, не только рабы своего мужа, но и старшего члена семейства. Последний пользуется особым уважением всех членов семьи, его слово – закон для всех остальных, ему принадлежит лучший кусок пищи. Имущество нераздельно: каждый трудится на общую пользу. Женатые сыновья живут вместе с отцом до тех пор, пока он сам не отделит их, то есть даст кибитку, несколько голов рогатого скота и овец. Между женщинами в семье также существует иерархия. Младшая слушает старшую, жена хозяина повелевает всеми женщинами, даже младшими женами своего мужа.
Ссоры и драки бывают редко, но если и случаются, кончаются обычно бранью и плевками, и суд главы семейства скоро решает спор и уничтожает ссору. Супружеская нравственность высока: незаконнорожденных детей почти нет у ногайцев, в особенности у кара-ногайцев[134].
Глава 2
Религия ногайцев и их суеверия. Праздники. Народные забавы: борьба и танцы. Свадьба, рождение и похороны. Ногайские песни
Распавшись на несколько отдельных племен, ногайцы не сохранили самобытности в обычаях. Так, бештау-кумские и калаусо-джембойлуковские ногаи, большая часть родственников которых живет за Кубанью, переняли много обычаев от черкесов и кабардинцев. Заимствование привело к тому, что многие обряды у этих ногайцев оказались смешанными, не похожими ни на ногайские, ни на черкесские. Кара-ногайцы также не сохранили многих своих исконных обычаев, а заимствовали их у соседей.
Исповедуя ислам, ногайцы принадлежат к двум разным течениям: калаусо-джембойлуковцы, калаусо-саблинцы, бештау-кумцы, закубанские и кара-ногайцы следуют Омарову учению суннитского толка, а остальные принадлежат к последователям Али шиитского толка.
Хотя ногайское духовенство само малограмотно, оно приняло на себя обязанность обучать юношество правилам благочестия и строгому отправлению религиозных обрядов. Впрочем, многие из ногайцев, сознавая несостоятельность своего духовенства в этом отношении, отдают детей на воспитание к затеречным татарам, где те и обучаются татарской грамоте.
Кади, наибы, ахуны, эфенди и муллы сумели захватить в свои руки власть, как духовную, так и гражданскую. На ногайском духовенстве лежит обязанность соединения новобрачных, отправления обрядов погребения, раздел и распределение наследства, разбор жалоб, касающихся совести или супружеских отношений по всем правилам шариата. Духовенство совершает обрезание новорожденных, но, впрочем, не исключительно, это может совершить любой ногай, знакомый с этим делом, даже женщины нередко занимаются этим ремеслом.
Словом, ногайское духовенство вмешивается во все дела, какие вообще, по его мнению, относятся к религии и нравственности народа. Приобретая этим значение и силу и желая сохранить их за собой, духовенство не могло одобрить появлявшихся в новейшее время проповедников, или шейхов, и, конечно, принимало меры, чтобы устранить их под разными предлогами, объявляя их поучения вредными для народа.
Религиозные обряды и праздники закубанских, да и вообще всех ногайцев, будучи сходны с обрядами прочих мусульман суннитского толка, весьма немногочисленны. В течение всего года они отправляют только два главнейших религиозных праздника: Ораза-Байрам или, как называет простой народ, просто Вайрам и Курбан-Байрам.
Каждый ногаец, даже самый бедный, запасается заранее к празднику жертвенным бараном, чуреком и чаем. Затем избирают внутри аула место для праздника, куда все и собираются. По окончании поста, предшествующего празднику, едва на горизонте покажется светлый рог луны, как во всех закоулках аула подымается шум и гам.
– Вайрам! Вайрам! – кричат правоверные и, упав ниц, совершают радостную молитву Аллаху.
Котлы кипят в этот день и у бедного и у богатого, только содержание в котлах бывает не одно и то же. Повсюду слышен радостный шум, музыка и пение, народ снует из кибитки в кибитку, из сакли в саклю. Все одеты по-праздничному в новое разноцветное платье. Муллы в новых чалмах, «все в новых чекменях, в красных сафьяных сапогах, в чистеньких светленьких туфлях; зажиточные в тонком синем, черном, зеленом или красном сукне; бедные – в черкесском; все подпоясаны ярких цветов шелковыми поясами, на которых повешены коротенькие ножи – единственное всегдашнее оружие ногайца – оправленные у одних в серебро, у других в золото… Девушки, эти скромницы при посторонних, резвые наедине, одетые в шелковое платье и термаламовые бешметы или в парчовые фуфайки и глянцевитый атлас, в цветные шальвары из канауса и в эти ревнивые чадры и с опускающимися до самой земли ко