Прошли годы; по горным тропинкам, бледный, худой, с всклокоченными волосами, в изорванной чухе, бродил сумасшедший Бессо, с хохотом и безумной радостью поглядывая на свои исцарапанные ноги, все думал, что на них надеты новые и хорошие калабаны»[164].
Глава 3
Свадебные обряды осетин. Еда. Семейный быт. Рождение и похороны. Хвалебные песни и импровизация
Многоженство в обычае у осетин. Если мужчина в состоянии прокормить трех или более жен, то не преминет воспользоваться своим положением. Жених прежде всего должен внести за невесту выкуп, или, по-осетински, ирад, и быть равного с ней положения. Равенство браков соблюдается очень строго, старейшина (дворянин) ни за что не выдаст дочь за фарсалака (однодворца).
Любой женившийся на девушке более низкого происхождения делает ее незаконной женой, и дети, родившиеся от такого брака, получают название кавдасардов — нечто вроде крестьян. Такие жены считались раньше простыми работницами в доме, а прижитые дети со всем их будущим потомством оставались у отца и могли переходить по наследству к его законным детям.
Сватовство происходит между родителями и часто начинается с колыбели. Выкуп платится родителями жениха родителям невесты или постепенно, пока девушка растет, или сразу перед свадьбой.
Осетинские свадьбы большей частью играют во время празднования Башкирки, с 15 ноября по 1 декабря.
За неделю до праздника родители жениха посылают к родителям невесты ирад и, если он принят, снаряжают трех или более сватов, которые во время праздника отправляются вместе с женихом в селение, где живет его будущая супруга, и, остановившись в доме ближайшего родственника или хорошего знакомого, не смеют показываться даже у дверей сакли невесты.
За час до рассвета хозяин дома, где нашел приют жених со сватами, будит своих гостей и подает им в постель араку, пиво (багапи), шашлык и пирог с сыром (хабизджица). Наевшись, гости снова спят до обеда, который устраивается для них в доме невесты. На этом обеде жених не смеет сесть, стоит у порога и ест только то, что передадут ему сваты. Невеста на этом пиршестве не присутствует. В некоторых общинах все время, пока длится обед, жених стоит перед пирующими с восковой свечой, сальной плошкой или лучиной в руках.
До еды все присутствующие должны выпить три тяжелых тоста, без чего сваты не вправе взять в рот ни куска мяса. В деревянные стаканы (ноазен) наливается арака, а в большие турьи и маленькие козлиные рога (по-осетински сика) – пиво. Каждый сват обязан взять в руки четыре стакана, а под мышки два больших турьих рога. Хозяин дома берет такое же число сосудов, и начинаются тосты.
– За здоровье жениха, – произносит один из присутствующих, – и исполнение его намерения приобрести хорошую невесту, богатый ирад от отца невесты и счастливую жизнь!
Сваты и хозяин опорожняют стаканы.
– За здоровье невесты и счастье в замужестве.
Опорожняются оба больших турьих рога.
– За здоровье сватов! Желаем им благополучно закончить сватовство!..
Выпиваются козлиные рога.
Обязанность сватов нелегка, и пожелание благополучного окончания поручения имеет основания, потому что часто, неловко передав желание родителей жениха о приданом, которое должны дать родители за своей дочерью, сваты служат причиной расстройства свадьбы, ссоры, драки и иногда возвращаются домой, отказавшись от сватовства.
За тостами следует обед, который должен быть настолько обилен, чтобы приготовленных кушаний хватило на отправку их в тот дом, где ночевали жених и сваты и где потом они будут ужинать. Обеды и ужины в честь жениха и сватов часто бывают у всех по очереди жителей селения и тянутся все две недели праздника Башкирки.
Перед началом каждого обеда читают особую молитву, призывая благословение на сватов и жениха.
– О, святой Георгий! – произносит кто-то из старших. – Мы тебя молим, даруй нам милость твою, да будут дни эти благоприятны для сватов, женихов и невест! Пошли молодым счастливую супружескую жизнь, невозмутимую, не расторгаемую разводом.
Разгул и общее веселье, характерные для этих обедов, нашли выражение в народной песне:
Никогда не гуляли так,
Как теперь гуляем!
Ой, тайрира! Ой, рира!
Но слишком мы пьем,
И себе и хозяину мы в тягость!
Ой, тайрира! Ой, рира!
Как рекой напиток льется, а все просят нас пить!
Грешен, грешен с нами и наш почтенный хозяин.
Ой, тайрира! Ой, рира!
Не знаем сами, что делать?
Должно ли тягу дать?
Ой, тайрира! Ой, рира!
Две недели, сроку много! Все гуляй да гуляй!..
Но расплата за невесту будет очень тяжела.
Ой, тайрира! Ой рира!
Для чего же, для чего же
Много просим мы?
Ой, тайрира! Ой рира!
Отец невесты нам столько не даст, с нами подерется
И хорошенько нас побьет!
Ой, тайрира! Ой рира![165]
С окончанием праздника 1 декабря сваты отправляются к родителям невесты и объявляют, какое приданое те должны дать за дочерью. Получив согласие, сваты ночью берут невесту за руку и выводят за дверь, где ее ждет жених. Руку невесты молча передают в руку жениху, тот целует ее, бежит к хозяину, у которого ночевал, благодарит за хлеб-соль, садится на коня и скачет домой с приятным известием. Сваты остаются в доме невесты и пируют еще два дня.
Выкуп бывает разный, в зависимости от происхождения и достатка невесты: за дочь старшины платят от тридцати до ста коров и сверх того 50 рублей деньгами. За дочь фарсалака (однодворца) 15 коров. Выкуп может состоять и из разнородных предметов, например 20 быков, 10 коров, ружье, котел для пива и пр. В настоящее время по большей части выкуп платят деньгами. Выкуп должен быть непременно определенный, иначе жена будет незаконной. Девушки, купленные за уменьшенный ирад, и пленные, купленные у хозяина, считаются незаконными.
При полной выплате выкупа, независимо от того, платился он по частям или за один раз, родители невесты обязаны были задать в этот день пир для всех родных и знакомых с обеих сторон, притом такой же роскошный, как и в день свадьбы.
Угощение у осетин происходит, если хороший день, на дворе, если дурной – в сакле. Разместившись у стен домов, гости принимаются за еду. Женщины пируют отдельно от мужчин, но и те и другие не ожидают угощения и просьб хозяина. Каждый сам черпает себе водку и берет руками нарезанную на доске говядину.
Богат или беден осетин, его ахсавар (ужин) всегда одинаков и состоит из нескольких лепешек, испеченных без дрожжей, которые он ест с крупной солью, басу (супа из фасоли и кукурузы) и цахдон (соленой воды с чесноком), которой приправляют кардзин (чурек из просяного теста) или хлеб из того же проса. Едят осетины не в определенное время, а когда кто хочет и порознь, отец в одном углу, мать в другом, а дети – где придется. Осетины едят дурно и мало. Только в праздники и в важных случаях, во время пиров, они узнают вкус говядины, которую подают вареной или жаренной на вертеле, едят хабизджину (пирожки с сыром) и дзикка (крошеный сыр, сваренный в масле). В праздники они готовят также уаллибих-та (пышки). Пышки делают из пшеничной муки, начиняют сыром, жарят в масле, а если его нет, пекут прямо в золе.
Необходимую принадлежность званых обедов составляют буза, пиво, арака и кумала — беловатая жидкость, похожая на квас, которая служит прохладительным напитком в жару. Ее обычно держат в лалуме — бурдюке из козьей шкуры. Богатые пьют кобылье молоко, считая его вкусным и здоровым. Чеснок, редька, красный стручковый перец и в особенности лук – это особое лакомство и верх гастрономических наслаждений туземца.
Свадьбы по любви у осетин не существуют, да и самое слово «любовь» им непонятно. Жених берет в жены ту девушку, которую хотят его родители, и смотрит на нее не как на подругу жизни, а как на рабу или прислугу, обязанную вечно работать для него. Жених может видеть невесту только украдкой, мимоходом или в доме своих родных, и спросить жениха: здорова ли невеста или когда свадьба? – считается жестоким оскорблением.
Не всякий осетин в состоянии заплатить выкуп за невесту, а потому более ловкие молодые люди крадут невест – что считается особою честью и достоинством для жениха, тогда похищенная девушка бесспорно принадлежит похитителю, который или совсем не платит выкупа, или платит значительно меньше установленного. Похищение должно быть, однако же совершено с согласия невесты и пройти с большим удальством, иначе пойманный рискует поплатиться жизнью. Те же, кто не мог похитить невесту и не имел средств заплатить выкуп, поступали в дом невесты работниками, и часто лишь после восьми лет служения жених получал право вступить в брак с избранницей. Из-за этого среди осетин встречается очень много взрослых и перезрелых холостяков.
Бедность, с одной стороны, и значительная величина ирада – с другой, лишали осетина возможности заплатить законный калым за нескольких жен, поэтому вместе с законной женой он обычно обзаводился и несколькими незаконными – и дешево, и выгодно из-за приобретения впоследствии значительного числа кавдасардов. Последние составляли в Осетии целое особое племя, лишенное многих гражданских прав в сравнении с остальным населением. Они со всем своим потомством сначала были достоянием своего отца, а потом переходили по наследству к его детям. Отец мог дарить их, продавать, закладывать, выдавать девушек замуж, а выкуп брать себе. Свадьба кавдасарда происходила без всякой церемонии: женщина просто переходила из родительского дома к мужу. Другими словами, осетины собственными силами увеличивали число рабочих рук в семье, приобретая в лице незаконной жены прислугу, дарившую их одновременно и сыном, и крестьянином. К тому же такую жену можно было взять на время или с условием, которое оговаривалось при женитьбе, что, если она окажется неспособной или дурного поведения, муж отошлет ее обратно к родителям, а детей оставит у себя в услужении.