хехес — потомки выходцев из алагирского клана – и рабы, которыми мог владеть любой осетин. Высшие сословия старались не родниться с низшими. Неравный брак считался бесчестьем.
В Тагаурском клане были следующие сословия: алдары, или тагеаты — высшее сословие, первое название дано им русскими, а под вторым они известны народу; кавдасарды — то же, что кумиаки в Дигории; фарсалаки или фарсаги – вольный народ; и, наконец, рабы.
По преданию, некто Тагаур, выходец из Армении, поселился первым в ущелье, образуемом Тереком ниже Дарьяла, и стал родоначальником алдаров. К нему присоединились беглецы из разных кланов, спасавшиеся от кровной мести, и таким образом поселение дало начало тагаурцам. Тагаур считался у них коренным жителем, его благосостояние было лучше, чем у всех. При этом Тагаур присвоил себе право единолично брать пошлину с проходящих и проезжающих по Тагаурскому ущелью.
Алагирцы не имеют никаких сословий, но добивались, хотя и тщетно, чтобы всех их поголовно признали равными в правах с русскими дворянами.
Куртатинцы ведут свой род от Куртана, брата Тагаура, и имели сословие кавдасардов.
В нарском, мамисонском, закинском и зрукском кланах также нет сословного деления. В Студигории, хотя и слившейся с дигорцами, но считающей себя отдельным сообществом, существует высшее сословие, известное под именем царгосат, остальные сословия те же, что и у дигорцев. Наконец, в клане существует высшее сословие – гогоаты.
Таким образом, до освобождения в 1867 году зависимых сословий осетины делились на четыре основных сословия: алдаров (баделят, царгосат и гогоат), фарсалаков, кавдасардов, или кумиаков, и гурзиаков, или кусаков. Высшим сословием были алдары — нечто вроде дворянского сословия. Второй класс составляли фарсалаки – сословие вольных людей, самое многочисленное. К третьему разряду принадлежали кавдасарды, что в переводе означает рожденные в яслях. Это все рожденные от неравных браков. Наконец, четвертый класс составляли гурзиаки (кнехи, кусаки) – крепостные или рабы, купленные или взятые в плен.
Звание алдара приобретается рождением, но не заслугами. Сословие алдаров пользовалось правом наказывать подвластных без всякого суда, по личному произволу. Алдары обязаны были защищать и охранять каждого из живущих на их земле, будь то фарса-лак, кавдасард или гурзиак. У тагаурцев звание фарсалака было наследственным, никто не мог приобрести его ни покупкой, ни заслугами. У дигорцев же в это сословие мог попасть любой, если владелец отпускал его на волю. Фарсалаки считались людьми совершенно свободными и находились только в некоторой зависимости от алдаров, поскольку жили на их земле или в их аулах. Если фарсалак не исполнял своих обязанностей, алдар мог прогнать его со своей земли. Фарсалаки имели право и сами переходить от одного алдара к другому, но должны были оставить свой дом, половину засеянного хлеба и накошенного сена в пользу оставляемого алдара. Фарсалаки имели право владеть кавдасардами, рабами и землей.
Кавдасард, или кумиак, – это сын от неравного брака владельца с женщиной более низкого сословия. Кавдасарды были собственностью той алдарской фамилии, к которой принадлежала их мать, выйдя замуж, и не могли быть ни проданы, ни переданы. При дележе имущества между наследниками кавдасарды оставались неделимыми и принадлежали всем членам семейства, оттого их отношения со своими владельцами были чрезвычайно запутаны. Кавдасарды обязаны были жить там, где желали их владельцы, и исполняли все назначенные ими работы. За неисполнение приказаний и уклонение от работы алдары имели право наказывать их телесно и даже убить. В последнем случае убийца не нес никакой ответственности, а платил только остальным членам семьи известную пеню, как за причиненный материальный ущерб. Положение этого сословия с каждым годом становилось все тягостнее.
Недостаток рабочих рук в Осетии привел к искусственному образованию зависимого сословия кавдасардов. Богатый осетин, женившись на женщине низшего сословия, приобретал новую работницу, притом для таких видов деятельности, которые казались неподходящими его первой жене равного с ним происхождения. Дети, рожденные от второго брака, росли в доме отца вместе с детьми от старшей жены и назывались младшими братьями. Первоначально они считались независимыми, и их положение в доме было похоже на положение свободного, но бедного человека, которому покровительствует богатый и сильный родственник. За убийство отца или его законных сыновей кавдасарды мстили как за ближайших родственников, и наоборот. За кровь кавдасарда платилось то же самое, что и за кровь свободного человека, он мог жениться на женщине свободного сословия, если мог внести установленный калым. По смерти отца кавдасард имел право оставить его дом и даже получал в наследство некоторую часть имущества. Законные сыновья, теряя в отходящем кавдасарде рабочие руки, всеми силами противились отделению кавдасардов, поэтому уступали им в наследство по возможности меньшую часть имущества, а иногда силой не выпускали их на волю. В любом случае, оставался ли кардасард добровольно или насильно при наследниках умершего, он хотя и служил им, но услуги его были добровольны, а не обязательны. Отделившийся кавдасард не платил никакой поземельной подати старшим братьям и пользовался правами свободного человека, хотя и сохранял данное ему от рождения звание.
«Таково было положение кавдасардов в период первоначального образования в Осетии этого разряда зависимых. Но с изменением общественного строя осетин, когда высшие сословия… получили при нашем правительстве несравненно большие гарантии своих прав и, следовательно, влияния на сословия низшие, вместо родственных отношений между алдарами и фарсалаками, с одной стороны, и кавдасардами – с другой, явилась полная вражда, нисколько не ослабевшая с течением времени. Этот сословный антагонизм выражался в постоянном споре между кавдасардами и их старшими братьями, причем первые доказывали, что обязательные их отношения к владельцу, в доме которого они родились, прекращаются со смертью этого лица; между тем как последние присваивали себе право владения кавдасардами по крайней мере в течение трех поколений, считая от первого владельца, приобретавшего кавдасардов»[181].
Как бы то ни было, мало-помалу кровная связь сословия кавдасардов со своими владельцами переродилась в то, о чем мы говорили выше. Они сохранили за собой только право владеть рабами, полученными по наследству или купленными, но у тагаурцев потомки этих рабов также становились кавдасардами.
В Куртатинском сообществе для кавдасардов существовало особое право, по которому с прекращением рода владельцев кавдасарды делили между собой все имущество, оставшееся после этой семьи, и становились фарсалаками.
Сословие кусаков — рабов – находилось в полной зависимости у своих владельцев, повиновалось им слепо, исполняло любые работы по их приказанию и терпеливо и безропотно переносило самые жестокие наказания. Владельцы могли продавать своих рабов, дарить их поодиночке или целыми семьями и даже умерщвлять по собственной прихоти. Кусаки не имели никакой собственности, все, чем они владели, составляло собственность их господина, но за то последний обязан был доставить своему рабу средства к пропитанию. Раб мог получить свободу по воле своего господина, но не мог судиться с владельцем, который был его защитником, покровителем и единственным судьей.
В официальных документах они были известны у нас под именем безобрядных и беззадатных холопов, то есть тех, кто не имеет ни семейных, ни общественных прав и составляет имущество своего господина. За оскорбление и убийство таких лиц владелец получал возмещение как за ущерб, нанесенный его имуществу. Они не имели права вступать в брак, но их половые отношения были совершенно свободны, так что рождение девушкой детей не считалось за бесчестье, а, напротив, поощрялось владельцами, видевшими в этом свою материальную выгоду. Положение рабов в Осетии было самое безотрадное и возмутительное.
Три главные начала руководили жизнью осетина: уважение к старшим, кровная месть и гостеприимство. Об уважении к старшим мы имели случай поговорить при описании домашнего быта осетин, что же касается кровной мести, то, по понятиям народа, всякая пролитая кровь должна быть отомщена.
Когда осетины привозили в дом труп убитого, из раны его доставали кровь, и все родственники мазали себе ей лоб, глаза, щеки и подбородок, заклиная друг друга отомстить убийце. Иногда доставали из раны пулю в твердой уверенности, что эта пуля вернее сразит виновного.
Любой час дня и ночи, по мнению осетин, одинаково хорош для мщения, кроме первых двух недель Великого поста. В эти четырнадцать дней, известных под названием тутуроба, всякая вражда прекращалась, и виновный в чьей-либо смерти мог выходить из дома без оружия, не опасаясь мести[182]. В остальное время кровная месть шла с размахом. Самый близкий родственник наследовал долг – рано или поздно, но умертвить убийцу своего родственника. Открытая сила, хитрость и предательство равно допускались в этом деле.
Почти после каждого убийства следовала явная война между родом убитого и родом убийцы. Когда война становилась тяжелой для обеих сторон, родственники преступника начинали хлопотать о примирении (берджалы). Враждующие семейства могли быть примирены двумя способами: платой за кровь или браком.
Получив согласие противников на примирение, стороны выбирали по нескольку посредников (терхопелег), соблюдая при этом, чтобы со стороны истца было одним посредником больше. Посредники, посовещавшись, определяли величину вознаграждения в пользу детей убитого мужского пола, а если их не было, то его родственников по мужской линии. В случае разногласий лишний посредник со стороны убитого оканчивал спор и имел право увеличить наказание или штраф.