Если на пути встретится сакля одного из близких родственников жениха, то музыканты непременно остановятся перед нею. Все слезают с лошадей и входят в саклю. Там молодые сначала кланяются до земли огню, разложенному на полу посреди сакли, потом здороваются с хозяевами. Под звуки музыки начинается угощение; присутствующие дарят деньги музыкантам, а те громогласно благодарят дарящих. Невесту дарят платками или материями и привешивают их к ее головному убору. Отсюда новобрачные, сев опять на лошадей, отправляются далее. Весь поезд останавливается перед домом жениха, и, при звуках музыки, один из присутствующих открывает танцы. Из дому жениха выходит разряженная женщина и также пляшет. Всех присутствующих потчуют в это время вином из серебряной чашечки.
Армяне любят танцевать на открытом воздухе, под такт своих оглушающих оркестров, или зурначей, получивших свое название от зурны — особого вида рожка. Кроме рожка, в армянском оркестре состоят: волынка, скрипка, бубен и барабан. Все это пищит, скрипит и стучит немилосердно, между тем как такт, усердно отбиваемый турецким барабаном, сливаясь с этой адской мелодией, производит ужасное действие на уши непривычных слушателей.
Под такт такой музыки армянки передвигаются плавно, безо всякой живости: высокие каблуки их башмаков препятствуют им свободно ходить, не только плясать. Недостаток живости в ногах они заменяют игрою рук, «которая у них действительно весьма недурна и даже иногда доходит до такой степени искусства, что могла бы даже заставить позабыть, что пляшущие имеют еще и другие члены, ближе приноровленные для танцев».
При начале музыки и под такт хлопанья в ладоши выходит на средину молодая женщина. Она двигается плавно, умея придать своим движениям грациозность и привлекательность. Оживленные взгляды, мимика рук и стройная прямая талия говорят в пользу танцующей. Обойдя круг, она останавливается против одной из подруг, и та должна, сменив ее, продолжать начатую пляску.
«После девиц выходит мужчина; при появлении его музыка переменяет тихий такт на скорый, и пляска делается живее; движения пляшущего быстры и сопровождаются особенно трудным вывертыванием ног, то на самых пальцах, то на каблуках, требующим большой силы и навыка, хотя притом не заметно усилий и нет необыкновенных прыжков; руки пляшущего также тут участвуют, но он держит их как человек, готовый боксировать».
По окончании пляски является мать новобрачного. Она выходит с большим медным блюдом, на котором положены две тонкие и продолговатые лепешки, а на них горячие угли, посыпанные ладаном. Старуха три раза обходит новобрачных, сидящих на лошадях, ломает лепешки в куски и бросает их под ноги лошадям. Круговой обход делается в память умерших родственников, а бросание лепешек под ноги лошадей в знак того, чтобы на полях молодой четы всегда был хороший урожай.
Молодые сходят с лошадей, а за ними и все присутствующие; начинаются поздравления, лобызания и проч.
Прежде чем идти в свой дом, молодые отправляются в саклю соседа, но музыканты опередили их; став в дверях, они не пускают молодых и требуют платы. Уступив обычаю, молодые платят деньги и, войдя в саклю, кланяются огню, после чего начинается пляска и попойка. Из сакли соседа отправляются в дом жениха. При входе во двор жениха невесту просят идти в комнату, но она отказывается, ожидая подарка; тогда отец жениха дарит ей деньги, скот или что-нибудь другое. Едва молодая двинется, как музыканты снова заступают ей дорогу и требуют платы. Пока дружка ведет переговоры о размере платы, из толпы выделяется соседка и сует молодой кусок коровьего масла. Новобрачная должна, входя в дом супруга, помазать маслом снаружи и внутри притолоку двери, для того чтобы ей жить счастливо и кататься как сыр в масле.
Молодые и здесь кланяются огню, но едва только невеста кончает этот обряд, как две женщины хватают ее под руки, отводят в угол сакли, где и сажают за занавеской. Начинаются угощения, пляски и попойка такие, что ни сам жених, ни присутствующие не вспоминают о новобрачной, обреченной на скучное одиночество.
В некоторых селениях молодую, вместе с ее супругом, уводят в женское отделение, куда, впрочем, вход мужчинам не воспрещается. Оставаясь по-прежнему под покрывалом, молодая сидит рядом со своим мужем, сохраняя глубокое молчание. Они не могут принимать участия в танцах и остаются праздными зрителями того, как танцуют другие. В честь молодых девушки поют свадебную песню, вроде следующей:
1
Подруга наша ярче солнца,
Ее глаза огнем горят…
А муж – как статен и красив,
Как он богат своей женой,
Землею, домом, и стадами,
И плодоносными полями.
2
Молить же будем всегда Бога,
Чтоб он их счастьем наградил,
Хороших деток подарил
И их богатства не лишил;
И они помолятся за нас,
Когда нас замуж выдадут.
3
Подруга наша (такая-то),
Нас никогда не позабудет,
Как не забудем мы ее.
Мы будем дружно с нею жить,
Любовь и ласки с ней делить;
В трудах всегда ей помогать…
После ужина, обыкновенно начинающегося в четвертом часу пополуночи, гости расходятся. На другой день, часу в десятом утра, на двор жениха приводят двух или трех баранов и несколько кур. Новобрачный одним ударом должен отсечь голову барану; то же самое делают шафера с остальными баранами и курами, и немедленно отправляют их на кухню. Вечером приглашаются на ужин все гости, бывшие накануне на свадьбе.
По выходе замуж молодая закрывает свое лицо платком, оставляя открытыми только глаза и нос; при встрече с посторонними она прячет свое лицо в чадру или в платок. Кроме мужа, сестер и малолетних детей, она не может ни с кем говорить – тестю и теще отвечает знаками, а муж не должен называть ее по имени. Когда, вскоре после свадьбы, в доме случится кто-нибудь из почетных гостей, молодая подносит ему чашу вина и целует его руку, а если он останется ночевать, то в прежнее время молодая обязана была омыть ему ноги.