От полученного ушиба Омар сильно заболел и вскоре после того, по сказанию шиитов, скончался. Абу-Левлу благополучно достиг Персии и был принят там под покровительство. Персидский вельможа, для предупреждения всякого дальнейшего подозрения, назвал его Баба-Шуджаэль-Дин – что означает ревнитель процветания религии, «намекая этим на то, что, после смерти Омара, власть его наследовал Али и учение последнего стало распространяться…».
В день праздника каждый шиит, по обычаю, старается как бы нечаянно облить другого водою. Избавиться от этого можно только платой денег. Обливание же призывает, по верованию туземцев, на обливаемого счастье и великое благополучие. Будучи убежден в пользе обряда, шиит окатывает водою своего друга, не обращая внимания на то, в каком бы платье тот ни был; облитый не сердится, потому что он сам также суеверен и считает это счастьем для себя.
Суеверие магометан лежит в основании их религии.
Признавая Бога в едином лице, магометанская религия учит верить в существование меляйне — бесплотных ангелов, сотворенных из света, из коих два ангела пребывают у каждого человека и записывают один добрые его дела, другой – все дурные.
По учению мусульман, архангел Джибраил (Гавриил) со слов самого Творца Вселенной диктовал Магомеду Коран и обязан разносить все приказания Всевышнего. Кроме того, существуют и другие ангелы, имеющие каждый определенное назначение: Азраил – ангел смерти, Михаил управляет достоянием мира, а Исрафаил будет трубить в день Страшного суда.
По представлению магометан, шайтан (Сатана, черт) был прежде старший из всех ангелов, но изгнан из рая за ослушание приказания Бога – поклониться Адаму.
Народ верит в существование добрых и злых духов (джинны), сотворенных из огня и питающихся костями, остатками человеческой трапезы.
Существование их обусловлено тем же, чем и человеческое: они пьют, едят, плодятся и умирают, подвергаясь точно так же в будущей жизни наградам и наказаниям.
Магометане признают Страшный суд и воскресение мертвых. По их понятию, когда тело опущено в могилу, то являются туда два грозных ангела, Накир и Мюнкяр.
– Веришь ли ты в единого Бога и пророка его? – спрашивают они покойника. – И какие в продолжение земной жизни делал ты похвальные и предосудительные поступки?
Если покойник окажется верующим и не очень грешным, то тело его оставляется в покое, а в противном случае предается мучениям (чистилища). Только одни души пророков поступают в рай тотчас после смерти, все же остальные поступают в чистилище, где или наслаждаются, или мучаются, смотря по заслугам умерших. Там же остаются навсегда и души кяфиров (неверных), которые хотя и отличались праведными делами, но, не будучи мусульманами, не могут поступить в джапнат (Магомедов рай).
По учению ислама, после Страшного суда праведные поступят в рай, а грешники в ад, где кяфиры (неверные) будут страдать вечно, а мусульмане будут отправлены туда на срок, по истечении которого поступят в рай. Над адом находится пули-серат – такой мост, который тоньше волоса и лезвия сабли; по нему пройдет весь род человеческий: праведники легко и свободно, а грешники слетят с него в бездонную пропасть ада.
По сказанию мусульман, рай Магомеда находится на седьмом небе, и воображение человека не может нарисовать картину тех наслаждений, которые в нем уготованы. У самого входа рая находится озеро чистой воды, столь обширное, что надо месяц пути, чтобы обойти его окружность; одна капля этого чистейшего водоема утоляет жажду навсегда. Шафран и мускус составляют почву рая; жемчуг и изумруд – обыкновенные камни; стены домов украшены золотом и серебром, а деревья золотые и среди их туба – дерево счастья, огромных размеров, и стоит оно в самом дворце Магомеда. Дерево это так необъятно, что по одной ветви его, «отягченной вкусными плодами, входит в жилище каждого правоверного. Стоит только пожелать какой-либо особый плод, и аппетит желающего тотчас же удовлетворяется; для предпочитающих мясную пищу жареные птицы являются на его ветвях, а плоды его доставляют верующим даже верховых лошадей, выходящих из плодов в полной сбруе».
По всему раю протекает множество источников молочных, винных и медовых, доставляющих средство насладиться ими, но безо всякого опьянения и лишения рассудка.
Из всех этих источников каусар есть главный источник жизни.
Он течет по песку, составленному из яхонтов и изумрудов, ложе его из янтаря и мускуса, а берега шафранные.
Таково внешнее представление рая, в котором самому ничтожному мусульманину обещано не менее двенадцати гурий, сверх законных жен этого света, если только они удостоятся рая, а великие праведники вкусят с ними такое блаженство, которое нет никакой возможности выразить словами.
Основываясь на изречении Корана: «мы (т. е. Бог) привязали дела всякого человека вокруг его шеи», – мусульмане верят в предопределение, говоря: что должно совершиться, того не избегнешь. Хотя магометанская религия и отрицает фактическое поклонение святым, но у татар есть несколько таких лиц, к которым они питают глубокое уважение.
По левую сторону дороги из Тифлиса в Кубу, не доезжая до Хидырзандинской почтовой станции, тянется длинная цепь гор, покрытых пожелтелой выгоревшей травой. На вершине одной из них, почти у самой почтовой станции, как страж всей Кубинской долины, стоит громадная отвесная скала, издали совершенно похожая на башню, а правее почтовой дороги, из-за песчаных бугров, выглядывает Каспийское море.
Существует предание, что на том месте, где стоит в настоящее время скала, прежде давно, очень давно, спасались три брата-та-тарина. Отшельники ничего не ели и не пили. Однажды жажда мучила старшего брата до такой степени, что он не мог вытерпеть и отправил младшего из братьев за водой в море. Ждать-пождать – брат не возвращается, а жажда мучит еще более. Тогда он отправил за тем же среднего брата, но и тот долго не возвращался[62]. Не дождавшись воды, он проклял обоих своих братьев, купавшихся в море, и они обратились в два утеса, коих черные головы и до сих пор виднеются над поверхностью моря довольно далеко от берега.
Здесь предание о старшем брате двоится: одни говорят, что после смерти он обратился в скалу, а другие – что он похоронен на ней, но оба предания единогласно утверждают, что скала эта приняла имя святого и называется Хыдыр-Зынде. Многие рассказывают при этом, что по средам и пятницам на самом верху скалы показывается вода, сначала каплями, а потом обильной струей, и татары уверяют, что это плачет их святой. Остальные два брата назывались: один Хыдыр-Илиас, а другой Хыдыр-Набе. Некоторые татары говорят, что Хыдыр-Набе не обращен в скалу в море, а находится в Тифлисе. Во всяком же случае, татары признают всех трех братьев своими святыми: Хыдыр-Зынде считается покровителем и обладателем земли; Хыдыр-Илиас – всех вод, а Хыдыр-Набе – ветра и воздуха. Рассказывают, что и персияне, в случае кораблекрушения, обращаются с просьбой к Хыдыр-Илиасу, прося его спасения и помощи. Прежде стекалось сюда множество богомольцев, что видно по сохранившимся в скале отпечаткам рук и ног.
По дороге из селения Аргаджи, лежащего при подошве каменистых скал, отделившихся от Арарата, к развалинам древнего города Оргова находится огромный камень, в котором высечена пещера, а возле нее лежит другой камень, несколько меньших размеров, на котором всегда можно встретить кучу турьих рогов. Предание о камне напоминает библейское сказание о жертвоприношении Авраама.
По рассказу, сохранившемуся у татар, в древние времена жил здесь правоверный Ибрагим, человек бедный, но добродетельный. Однажды, во время Курбан-Байрама, он, не имея барана, решился принести в жертву Богу собственного сына, и, когда возложил его на этот камень и готовился заколоть сына, в это время из Агридага (Арарата) пришел тур и добровольно отдал принести себя в жертву Богу вместо сына Ибрагимова. В воспоминание этого чуда жители окрестных селений и до сих пор кладут на этот камень рога туров, которых им удается застрелить.
В деревянном пороге самой пещеры, при ее входе, вколочено много гвоздей, на стенах навешены лоскутки одежды и сделанные из палочек луки со стрелами; на надгробном камне, находящемся в пещере, поставлено множество глиняных плошек, служащих лампадами, – все это приношения окрестных жителей, приходящих в пещеру или из религиозной набожности, или из суеверия. Так, гвозди вколачивались татарками в знак просьбы к погребенному в пещере об избавлении их от неплодия и зубной боли; лоскутки одежды означают просьбу о даровании хорошего мужа, богатства, счастья и проч. Лук со стрелами – желание иметь храбрых сыновей; глиняные плошки, наполненные маслом, зажигаются ночью по четвергам, в благодарность погребенному под камнем за получение просимого.
У татар есть много так называемых священных лесов, получивших это название, потому что, по преданию, посреди них похоронены святые и богоугодные люди, пиры. Леса эти состоят из массивных деревьев, занимают довольно большие участки и, обнесенные кругом оградой, образуют непроходимые чащи, потому что туземцы считают за великий грех срубить в таком лесу хоть одну ветку.
Во всем почти Закавказье, как у татар, так и у армян, существует поверье, что в Персии, в Ширазе и близ монастыря
Св. Иакова в Эриванском уезде есть источники, из которых если человек безукоризненной нравственности возьмет воды и принесет на поля, опустошаемые саранчой, то вслед за нею появляется водящаяся при тех источниках птица, известная под именем мурадь-куши (розовогрудые скворцы), пожирающая саранчу во множестве. В случае народного бедствия и истребления хлеба саранчою мусульмане прибегают к источнику, находящемуся в Ширазе, а армяне – к находящемуся близ монастыря Св. Иакова. Вот что говорит по этому поводу корреспондент: «В прошедшем году (1845-м) саранча, опустошив значительно поля в Карабахском уезде и оставив семена сво