ты отвергнута — и брак расторгнут.
Точно так же как брак, так и развод есть простая сделка, называемая талаг. Хотя магометанский закон и определяет случаи, когда муж и жена могут требовать развода, но последователи ислама допустили множество дополнений и изменений и расторгают браки большей частью без особенно уважительных причин. В этом отношении мусульманское право предоставило в пользу мужчины значительно большие права, чем в пользу женщины, поставленной в этом случае в весьма незавидное положение.
Отверженная жена может выйти замуж за другого через три месяца после развода, а если она беременна, то через 40 дней после родов. Прогнанную жену муж обязан обеспечить только на условленное время.
Каждый правоверный может два раза развестись со своей женой и столько же раз взять ее обратно. В последнем случае он имеет право поступить помимо воли своей жены, но с соблюдением только назначенного законом срока: для беременной женщины после ее разрешения, а для небеременной через три месяца после ее развода. В продолжение времени беременности муж обязан содержать жену. В третий раз он может взять разведенную жену только с ее согласия и должен снова жениться на ней.
Для вторичного соединения с женщиной последняя должна разделить брачное ложе с посторонним мужчиною или, другими словами, быть замужем за другим и получить новый развод. Но это правило легко обходится мусульманами: они покупают раба, который и женится на такой женщине. На другой день владелец раба дарит его жене и тем расторгает ее брак, потому что женщина не может быть женою своего раба, хотя, впрочем, она может тотчас же отпустить его на волю и остаться его женою. При многоженстве первая жена пользуется преимуществами перед остальными и называется главною женою.
Прижив ребенка с рабынею, владелец лишается права продавать или дарить ее, а после его смерти она делается свободною. Он может отпустить ее на волю и при жизни, но если и после того захочет продолжать с нею сожитие, то обязан взять ее в жены.
Невольницу он не может прогнать, а обязан заботиться о ней и выдать замуж, оттого участь невольниц у мусульман бывает часто лучше законных жен.
Признанный отцом ребенок невольницы свободен, а непризнанный обращается в рабство.
Владелец может выдать рабыню или женить раба на ком угодно, но расторгнуть их брак права не имеет.
Чтобы иметь первенца сына, необходимо, чтобы в то время, когда молодая в первый раз переступит порог своего мужа, он приказал бы принести ей на блюде розовой воды и леденцового сахару.
Во время родов, во все время болезни, днем и ночью, около больной должен быть непременно кто-нибудь бодрствующий, чтобы предохранить мать и новорожденного от кровожадности Аюли — демона, питающегося печенью новорожденного. По представлению народа, Аюли дряхлая и худая старуха, имеющая способность делаться невидимкою. Ноги ее крючками и навыворот, лицо багровое, волосы рыжие. Она употребляет ужасные средства для того, чтобы усыпить бодрствующих, находящихся у постели больной; но если ей это не удастся в течение шести суток, то больная и новорожденный вне опасности. Но если бы, по несчастию, Аюли успела завладеть своею жертвою, то и тогда еще есть средство помочь горю. Если больная станет заметно худеть и чахнуть, то следует купить черную овцу и обвести ее три раза вокруг постели больной, а потом угостить ею нищих; если это средство не поможет, то надо привести гнедую лошадь и дать ей ячменю в поле одежды больной.
Магометанский закон предписывает матери непременно самой кормить своих детей, и притом два года. «Для дитяти всего полезнее молоко матери», – говорит Коран, но допускает, в случае согласия мужа, передать ребенка кормилице, точно так же как и отнять от груди прежде двух лет. Если ребенок, отнятый от груди матери, возьмет грудь чужой женщины – такой, по верованию мусульман, не может быть хорошим человеком.
Первая забота родителей, как только станут подрастать дети, – предохранение их от дурного глаза. Выпуская со двора, их одевают как можно хуже и грязнее; иногда нарочно пачкают лицо, надевают на голову шапку странной формы, навешивают на нее несколько монет, перо, кисточку или какой-нибудь талисман – словом, стараются сделать их непривлекательными и тем отвратить порчу сглаза. Похвалить хорошенькое дитя – значит нагнать на родителей ужасный страх и заставить их прибегнуть к какому-нибудь суеверному обряду, для того чтобы избавить своих детей от завистливого глаза хвалившего.
Народное суеверие советует, например, окуриться дымом от сожжения в мангале (жаровни) 140 зерен растения руто.
Для этого женщины и девушки становятся кружком вокруг мангала, и так как при этом необходимо полное веселье, то призывают музыку и под звуки ее танцуют, резвятся, смеются, целуются, причем каждая старается захватить платьем своим как можно больше дыму – он должен окурить все члены тела и складки платья. Женщина, которая успела окуриться вся этим дымом, совершенно обезопасена от сглаза.
Во избежание неприятностей от дурного глаза родители держат детей дома как можно дольше и никуда не выпускают.
Но если ребенок заболеет, то, какого бы рода болезнь эта ни была и от чего бы ни происходила, каждая татарка скажет непременно, что болезнь эта произошла от сглазу. Она испытает сначала все средства отвратить порчу, и если они не помогут, тогда только обратится с просьбой о помощи к туземному лекарю или лекарке.
Туземные медики все свои познания основывают на Галлене и Гиппократе, которых называют Джалинус и Бократ. Все существующие болезни они разделяют на четыре рода, происходящие, по мнению их, от холода, от жара, от сырости и от сухости. Согласно с этим они распределяют и свои медикаменты таким образом, чтобы каждую болезнь лечить противоположными средствами.
«Мусульмане, – пишет Д. Ильин, – очень трусливы в болезни. Как только заболел, тотчас же обращается к одному из персидских медиков, которые большей частью бывают из евреев. Персидский медик не разбирает – бедный ли его пациент или богатый: он с ним заключает условие, что на лекарство надо столько-то червонцев, за пользование в течение нескольких дней, в виде опыта, столько-то, и потом, если лечение будет успешное, то за окончательное излечение столько-то. Больной дает ему деньги на медикаменты, и шарлатан-медик покупает на базаре различные грошовые травы и начинает угощать лошадиными приемами своего пациента. Проходит условленное число дней, в продолжение которых пациент выпил чуть ли не целую лоханку всяких гадостей; медик видит, что дело плохо, – пациент не поправляется: он начинает заговаривать болезнь, но и этот метод лечения не приносит никакой пользы. Тогда поневоле больному приходится прибегнуть к помощи русского врача. Ради этого на сцену выступает мулла, который на Коране гадает, в который день можно пригласить русского медика, то есть находит по Корану тот счастливый день, когда прописанное русским медиком лекарство принесет действительную пользу»[67].
«Если же в городе два русских медика, то гадают, которого нужно пригласить. Пройдет, без сомнения, несколько бесполезных дней в гаданиях, пока по Корану доберутся до счастливого дня, и часто случается, что в этот счастливый-то день и умирает больной, так что русский медик не успеет даже прописать лекарства».
Народная медицина татар очень бедна средствами лечения. Туземцы очень уважают медицину и русских медиков, но прибегают к последним только в случае крайности и предпочитают своих доморощенных, которые искусно лечат лишь ушибы и раны. Все же остальные виды лечения состоят преимущественно из кровопусканий, производимых пиявками и рожками, из потогонных и слабительных средств, даваемых в огромных приемах. Ревень употребляется одинаково как для очищения желудка, так и для прекращения поноса; в первом случае дают чистый, в виде порошка; а во втором его поджаривают вместе с сахаром. Как прохладительное питье дают выжатый арбузный сок, одинаково и летом и зимою. Ртуть, сарсапарель принадлежат к числу наиболее употребительных медикаментов, а очень дорогие пилюли из жемчуга и яхонта употребляются как укрепляющее средство. При хроническом ревматизме и ломоте завертывают больного в кожи собак, шакалов и ослов. При геморрое сажают больного в свинью, распарывая ее пополам, а от чесотки многие вовсе не лечатся из убеждения, что она предохраняет от геморроя.
От лихорадки спасаются ношением на груди амулета, заключающего в себе молитву из Корана. Если болезнь прекратится, то талисман, как сокровище, сохраняется, а в случае смерти больного его кладут вместе с ним в могилу.
Почитая многие места святыми (пир), татары приводят к ним больных, поят разведенной в воде землей и приносят в жертву баранов. В случае падежа скота татарин отправляется со своим стадом к тому же священному месту и гоняет его несколько раз вокруг могилы. В некоторых местах, как, например, в Шекинском ханстве, против всякого рода болезней дают пить одну и ту же траву, которая производит рвоту. В Нухе больного лихорадкой сажают в холодную ванну, дают ему в руки тяжесть и заставляют производить движения до тех пор, пока он не почувствует испарину.
В Ширване есть очень много могил и мест, которые считаются священными и получили свое название по именам погребенных там людей, прославившихся в исламизме. Татары считают, что трава и земля с могилы таких людей излечивают от разного рода болезней. Так, трава с могилы Агенпира, находящейся в средней части Ширвана, полезна от ломоты и ран. Для этого берут траву, окуривают больного, а размоченную землю с могилы прикладывают к больному месту. На могилу Дадагната приводят сумасшедших, кладут их там на целую ночь и дают пить воду, смешанную с землей, взятой с могилы. Земля, взятая с могил: Софгямида – предохраняет от укушения змей; Ших-Тосур – помогает в болезнях рогатому скоту; Пир-Денар — лошадям и проч. Татары верят в талисманы и убеждены, что влияние их распространяется одинаково как на людей, так и на животных.