В вознаграждение за заслуги ханы предоставляли иногда в управление беков деревни с определенными доходами. Пожалование этих имений производилось в виде аренд, на время, и очень редко давались они в потомственное владение. Большей частью бек управлял пожалованными деревнями и пользовался с них доходами до тех пор, пока был в милости хана, а в противном случае сразу лишался всего.
Бек не имел права продавать крестьян, но мог располагать по своему произволу собственной землей и всеми заведениями и постройками, на ней возведенными. В прочих же селениях, находившихся в его управлении, он не мог продавать землю, так как она не принадлежала ему, а составляла собственность всего общества, из которой выделялась часть на долю самого бека, которая и обрабатывалась авразом, или мирскою сходкою. В этом и заключалась главная обязанность крестьян относительно бека. Впрочем, степень зависимости поселян всегда соразмерялась со знатностью и политическим значением бека; но, во всяком случае, обязанность крестьян ограничивалась возделыванием для бека земли, уборкою хлеба, исполнением некоторых домашних работ, доставлением съестных припасов, а иногда и взносом определенной подати.
Не отличаясь от простого народа ни образованием, ни образом жизни, беки располагали только значительно большими средствами. Они имели отличное оружие, но одевались так же грязно, как простолюдины, имели отличную лошадь, саклю с разноцветными стеклами, но в ней был такой же беспорядок и нечистота. Бек должен был иметь ястреба, гончих собак, за столом плов и множество нукеров (слуг) – вот и все его отличие от простолюдина.
Прежде нередко можно было видеть всадника, преследуемого одним или несколькими пешеходами. Вам покажется, что пешеходы ловят едущего, а на самом деле это бек, окруженный своими служителями, которые обыкновенно бегали за ним при всяком выезде его из дома, для того чтобы исполнять на пути или в гостях различные прихоти своего господина: принять лошадь, подать кальян или трубку, подержать стремя, когда он будет садиться, и т. п. Поселившись там, где считали более привольным, беки приезжали в свои имения за сбором предоставленных им доходов; об улучшении же сельского хозяйства они никогда не заботились и довольствовались тем, что родит земля, возделанная и засеянная руками подвластных им земледельцев. Даже и в настоящее время самое большое занятие беков заключается в разведении табунов лошадей. Живут они по-азиатски, в полном смысле слова: едят сытно, спят вдоволь и принимают гостей. У каждого бека есть приемная или гостиная комната; она разукрашена, раззолочена, с нишами и карнизами, с огромным окном, подъемными рамами и разноцветными стеклами. Беки любят часто посещать друг друга, провести время среди равных себе, поговорить о том о сем, вставляя в свою речь множество массалов (поговорок); любят покутить, а главное – ничего не делать. Так жизнь их текла мирно и спокойно, пока в наши дни они, с освобождением зависимых сословий, должны были расстаться с крестьянами, большей частью неправильно ими закабаленными.
Мы видели, что беки управляли деревнями и пользовались их доходами временно. Так было при ханах, но, при разновременном уничтожении ханской власти, все права и привилегии беков оставлены были в том виде, в каком застала их русская власть. Таким образом, все бывшие в то время беки были признаны в этом звании, а деревни, которыми они заведовали временно, укреплены за ними и с тех пор стали считаться их неотъемлемою собственностью. Беки никогда не имели особенного влияния на народ, и только весьма немногие, личными своими качествами, приобрели себе общее уважение и расположение.
Лица, происшедшие от ханских поколений, носили иногда звание аги, или агалара, и, в существе своем, ничем не отличались от беков, пользуясь одинаковыми с ними правами и преимуществами.
Те лица, которые, при ханском управлении, избавлены были от податей и повинностей, получили название моафов. Слово моаф означает человека, свободного от податей, не обращая внимания, из какого бы сословия он ни происходил, но вместе с тем обязанного исполнять все лично возложенные на него поручения, сообразные с его званием и происхождением. Звание это жаловалось или навсегда, или на время и, в последнем случае, сохранялось до тех пор, пока продолжалась милость хана. Право на моафство приобреталось, при ханах, или за особые личные заслуги, или по ходатайству беков, вступивших в родство с простолюдинами, или, наконец, покупалось у ханов за достаточные подарки и плату.
В Шекинском ханстве моафы составляли земское войско, избавленное, при ханах, от податей и повинностей, но за то обязанное по первому требованию выступать в поход против неприятеля на своих конях и со своим оружием. В Ширване же, для исполнения военной повинности, существовало особое сословие моафов-нукеров.
Моафы-нукеры в Ширване и тюфеничи в Нахичеванском ханстве составляли, при ханах, лучшее войско и охранную стражу; они же исполняли разные поручения и посылки, не платили не только податей и повинностей, но получали содержание и подарки от самих ханов. Подарки эти заключались в лошадях, оружии и разных вещах. Ширванский хан употреблял своих моафов-нукеров в тех случаях, когда нужно было, в каком-либо пункте его владений, назначить военную экзекуцию, или смирить противящегося вассала, или, наконец, защитить свое ханство от неприятельского вторжения.
Этот класс людей, при введении в крае русского управления и при уничтожении ханской власти, оказался не только бесполезным, но даже вредным, как толпа вольницы, не имеющей определенных занятий. До 1828 года русское правительство, с целью дать какое-либо занятие людям этого сорта, употребляло их для содержания пограничных караулов, а в 1829 году из моафов-нукеров по преимуществу был сформирован ширванский мусульманский полк.
Тюфеничи были охранной милицией, собираемой по мере надобности и составлявшей вначале единственную военную силу Нахичеванского ханства. Впоследствии, по распоряжению персидского правительства, был сформирован сербазский полк. Сербазы, или рядовые пехотинцы, были жители ханства, собиравшиеся в случае надобности по сделанной раскладке. Сербазы не платили ни податей, ни повинностей и подчинялись сергенги – военачальнику, назначаемому преимущественно из ханских родственников. Сергенги подчинялись: один явер — его помощник, восемь султанов, шестнадцать наибов и несколько шабашей. В мирное время сербазы жили по своим домам, занимались хлебопашеством и другими сельскими работами и только иногда созывались на ученье в город. Во время ученья сербазы получали жалованье, в месяц по 2 рубля 50 копеек и по 2½ батмана хлеба, но амуницию делали им в счет жалованья. Конницу составляли исключительно кенгерлинцы[68], которые освобождались зато от личных податей. Они имели главного начальника, двух султанов и четырех наибов. В военное время они получали жалованье и хлебную порцию. Все число конницы доходило до 200 человек, из которых 30 состояли по очереди при хане и составляли, под управлением особого начальника, куллар-агаси — почетную стражу.
Телохранители ханов носили название нукеров и принадлежали к числу лиц, не плативших податей и отбывавших впоследствии одну почтовую повинность.
Зависимое сословие в ханствах составляли поселяне, которые разделялись на казенных, или рантов, и на принадлежавших бекам. По своим правам и обязанностям поселяне мало чем отличались от наших крестьян. Они обязаны были двумя родами податей: определенных и неопределенных, или случайных. При ханском правлении повинности поселян были до чрезвычайности разнообразны и многосложны.
Казенные крестьяне в Талыше разделялись на два разряда: на собственно раятов, плативших подати, и на акер — обрабатывавших для казны земли, под посевы пшеницы, ячменя, сарачинского пшена и проч.
Все раяты были поселены на казенных землях и вносили подати ханам, а с уничтожением последних платили в казну. Подати и повинности их были чрезвычайно разнообразны, и сами поселяне имели множество подразделений, проистекавших от духа ханского правления. При ханах подати платились редко деньгами, преимущественно произведениями природы, шедшими на содержание хана и его свиты. Повинности эти разлагались на магалы (участки) по мере того, в какой зависимости находились они от хана. Случалось, что те магалы, которые находились на границах ханств, не только были освобождены от податей и повинностей, но даже пользовались подарками от самих ханов, потому что составляли опору последних при враждебных столкновениях их с соседями. Кроме того, множество людей за различные заслуги, оставаясь в том же звании поселян, освобождались или лично, или с потомством от податей и повинностей; некоторые платили только подати, другие, кроме того, вносили известное количество с произведений земли.
Вообще же повинности были весьма разнообразны, и главнейшие из них были следующие: 1) содержание пограничных караулов; 2) лов рыбы на реке Куре за известную плату, но с тем, чтобы сама рыба была предоставлена в пользу откупщика рыбных промыслов; 3) сбор соли в соляных озерах, также предоставленных откупщику; 4) ежегодная расчистка старых и устройство новых водопроводных канав, служащих для орошения казенных садов и посевов или для приведения в действие казенных мукомольных мельниц; 5) работы на казенных землях, заключающиеся в жатве и уборке хлеба, сборе хлопчатой бумаги, унавоживании шелковичных садов, расчистке окопов и огораживании фруктовых садов, устройстве дорог и починке мостов. При введении русского управления в ханствах на обязанность раятов, кроме выше приведенных обязанностей, было возложено отбывание воинских повинностей, которые заключались: в безденежной поставке подвод для проходящих команд, больных для отправления их в лазареты и, за незначительную сумму, транспортировке провианта по реке Куре, выгрузке и нагрузке его, расчистке берегов Куры и очистке русла ее.