Для уничтожения разбойничьих шаек Вельяминов вызвал из Сурама четыре роты 7-го Карабинерного полка, с 4 орудиями, и приказал собрать в каждом округе милицию, которая при содействии наших войск должна была преследовать мятежников. Пойманных с оружием в руках приказано было вешать так, «чтобы все могли видеть»[593], и без всякого предварительного следствия и суда. Суду могли подлежать только те, на которых падало подозрение, но не было прямых и очевидных доказательств о принадлежности их к толпе инсургентов. Селения, жители которых подняли оружие, главнокомандующий приказал истребить до основания; прощать только тех, которые будут просить помилования и, возвратясь, отдадут оружие. Всем имеретинам объявлено, что если дадут у себя пристанище бунтовщикам и если, будучи в состоянии схватить их, не представят начальству, то сами подвергаются жестокому наказанию[594].
После такого объявления сбор милиции в округах шел довольно успешно, и только Рачинский округ отказался исполнить требование правительства. Двинувшись с небольшим отрядом в Рачу, полковник князь Горчаков успел арестовать нескольких возмутителей, сжег несколько деревень, потоптал поля и принудил население просить пощады. От жителей Нижней Рачи было потребовано с каждых двух дворов по три штуки рогатого скота, а от деревень Верхней Рачи, как оказавших большее сопротивление, сверх того и оружие[595].
Видя неудачу в своих действиях, князь Иван Абашидзе скрылся со своею шайкою в Ханийском ущелье, и для изгнания его оттуда было сформировано два отряда, долженствовавшие действовать с двух разных сторон. Батальон Тифлисского полка двинут из Сурама на Квирильскую переправу, а шесть рот 7-го Карабинерного полка и 50 казаков сосредоточены в д. Свире. Начальство над первым отрядом поручено походному атаману генерал-майору Власову, а над вторым – полковнику князю Горчакову. 29 июня оба отряда выступили: Горчаков через селения Дагро и Швилеби к Хани, а Власов через Табакинский монастырь и Зегани. Князь Иван Абашидзе со свитою в 67 человек скрывался в ущелье близ самой турецкой границы и, как только узнал о движении отрядов, бежал в Ахалцих. 1 июля наши войска, после небольшого сопротивления неприятеля, вошли в Ханийское ущелье, заняли селение Хани и привели жителей к покорности[596].
С бегством князя Ивана Абашидзе рассеялись последние толпы вооруженных, и в Имеретин мало-помалу стало водворяться спокойствие. Генерал-майор Вельяминов получил теперь возможность действовать против гурийцев и князя Кайхосро Гуриеля.
Сосредоточив часть свободных сил у Марани, Вельяминов переправился с ними через р. Рион и 14 июля прибыл в селение Чехатауры, где и соединился с ротами 44-го егерского полка, находившимися под начальством майора Михина. Дождавшись прибытия обоза и оставив его в Чехатаурах, под прикрытием роты Тифлисского полка, с двумя орудиями (всего до 350 человек), Вельяминов двинулся к Озургетам, имея в своем распоряжении до 3098 строевых нижних чинов, с пятью орудиями[597]. Прибыв в Озургеты 16 июля, Вельяминов выслал на р. Натанеби к селению Снотияли летучий отряд, для уничтожения запасов, принадлежавших Кайхосро Гуриелю. Отряд этот захватил тысячу четвертей кукурузы, 11 лошадей и привел девять человек пленных (четырех мужчин и пять женщин).
С прибытием в Чехатауры в отряде Вельяминова находилось:
В пять часов утра 24 июля Вельяминов выступил из Озургет к замку Шемокмети, возле которого был изменнически убит полковник Пузыревский. Мятежники ожидали прибытия отряда и укрепились на той дороге, по которой шел подполковник Згорельский, но Вельяминов, отойдя версты две от лагеря, принял вправо и пошел другою дорогою. В полутора верстах от Шемокмети он остановил отряд и, после кратковременного отдыха, приказал трем ротам 44-го егерского полка, под начальством майора Михина, штурмовать замок; в подкрепление им назначены четыре роты 7-го карабинерного полка.
Гора, на которой стоял замок, была весьма крута и сплошь покрыта лесом, среди которого пролегала только одна узкая тропинка. При таких местных условиях артиллерия не могла принести существенной пользы. Но, зная по опыту, какое действие производит на туземное население звук орудийных выстрелов, Вельяминов отыскал небольшую площадку и поставил на ней два орудия. Лишь только последовали первые выстрелы, майор Михин двинулся на штурм тремя колоннами: средняя пошла по тропинке, а две боковые – лесом. Появившаяся на горе толпа вооруженных гурийцев открыла огонь, но, несмотря на то, роты 44-го егерского полка, менее чем в полчаса, овладели горою и окружили замок. Залегши в лощинах или прижавшись к стенке, солдаты ожидали прибытия орудий, которые с помощью людей и с большим трудом были подняты на крутую гору и открыли огонь по стенам замка в расстоянии не более пяти сажен.
Неприятель скрылся в лесу, а между тем Генерального штаба штабс-капитан Боборыкин, с небольшою командою нижних чинов 44-го егерского полка, обошел замок с противоположной стороны, заметил там дверь и приставленную к ней лестницу, по которой солдаты тотчас же пробрались в замок. Там никого не было, кроме пяти человек, не успевших уйти и заколотых штурмующими. Князь
Кайхосро Гуриель и его сподвижники скрылись в лесах и затем ушли в Турцию, в м. Кобулеты. Шемокмети было разрушено, поля и виноградники окрестных жителей уничтожены. Замок истреблен был до основания, и оставлена только одна церковь; полковнику Пузыревскому построена гробница. «Владетельный князь представил самого убийцу, весьма молодого человека, который, по сделанном им признании, что подговорен был на то Кайхосро Гуриелем, загнан на самом месте преступления до смерти»[598]. Гурийцы просили пощады, и Вельяминов вернулся в Озургеты[599].
Отсюда он отправил отряд против мингрельского князя Григория Дадиана, успевшего приобрести себе союзника в лице другого изменника, князя Давида Гуриеля, также родственника владетельного князя Гурии. Боевые средства князя Давида Гуриеля были слишком ничтожны, а дорога к месту расположения мятежников почти непроходима. Поэтому, выступив 4 августа из Озургет и придя на р. Супсу, Вельяминов отправил для рассеяния мятежников майора Михина с тремя ротами 44-го егерского и двумя ротами 7-го карабинерного полков, 50 казаками и 2 орудиями.
Имея в своем распоряжении до 500 человек пехоты, майор Михин сбил неприятеля с горы Гульяни и двинулся к селению Гведис, где был монастырь. Каждый шаг его был оспариваем неприятелем; чрезвычайно крутые горы защищались шайками Давида Гуриеля, и почти в одиночку проходимые по лесу тропинки с обеих сторон обстреливались мятежниками. Значительная толпа их собралась на горе Гведис-Сахдари, с намерением защищать селение и монастырь. Усталые войска, не отдыхая ни минуты, взобрались на гору, сбили неприятеля и сожгли селение до основания. Давид Гуриель и большая часть его толпы бежали за р. Сунсу, преследуемые отрядом Михина, который по всему пути следования разрушал дома, уничтожал сады и виноградники. Туземное население с ужасом видело, что для русского солдата нет непроходимых мест и неодолимых препятствий. Не выждав прибытия майора Михина к селению Григорети, жители сами сожгли свои дома, башни и, забрав имущество, бежали в Поти. Пройдя через Гуриамту и всюду наказывая сопротивлявшихся, майор Михин присоединился к главным силам[600].
Гурийцы просили пощады, и им объявлено, что все имения из-менников-князей будут взяты частью в казну, частью розданы их родственникам, остававшимся верными, что над ними будут назначены моуравы и наложен штраф за сделанное ими преступление. То же самое, по приказанию главнокомандующего, объявлено в Имеретин и Мингрелии, с присовокуплением, что кто примет к себе и будет в сношении с мятежниками, того ожидает смертная казнь[601]. Разоренное до основания предыдущими событиями, население само сознало безрассудность своего поведения и предпочло жизнь мирную и покойную. Под руководством военного начальства приводились в известность церковные имущества и все исполнялось с желаемым успехом. Население успокоилось, и Ермолов снова мог приступить к исполнению своего плана по умиротворению Дагестана.
Глава 18
Действия наших войск в Чечне. Заложение укреплений: Неотступного Стана, Злобного окопа и Усть-Мартанского редута. Экспедиция князя Мадатова в Казикумух. Занятие Хозрека и Казикумуха. Бегство Сурхай-хана. Назначение Аслан-хана Кюринского ханом Казикумухским. Бегство Мустафа-хана Ширванского. Уничтожение ханской власти в Ширване. Переименование отдельного Грузинского корпуса в отдельный Кавказский. Подчинение Черноморского войска главнокомандующему на Кавказе. Внутреннее состояние Черномории
Продолжая приводить в исполнение свою программу относительно устройства Кавказской линии и обеспечения ее от хищнических вторжений, Ермолов приказал отряду полковника Верховского оставить Мехтулинское ханство и, перейдя во владения качкалыков, занять селение Горячевское (Исти-Су[602]). Здесь решено было устроить укрепление на 800 человек гарнизона, с целью воспрепятствовать чеченцам делать набеги на земли аксаевцев и на г. Кизляр. Отряд Верховского был усилен остальными ротами батальонов Ширванского и Апшеронского полков, и в лагерь к нему прибыл командующий войсками на Кавказской линии, генерал-майор Сысоев 2-й. В присутствии последнего было заложено укрепление, названное Неотступным станом.
Одновременно с возведением этого укрепления решено было докончить крепость Внезапную, построить казармы в крепости Грозной и вблизи ее, на р. Сунже, в урочище Трех Братьев, заложить редут на 100 человек пехоты и 80 казаков, названный