Как бы осмотрительно ни действовал Октавиан, его приход к власти мог осуществиться только за счет Антония. В начале мая 44 г. до н.э. он прибыл в Рим, и первый разговор с Антонием показал, что с этой стороны ему не следует ждать никакой поддержки. Хотя консул подсмеивался над молодым человеком, не имеющим никакой должности и всем обязанным своему имени, хотя он и чинил ему препятствия и с недоверием следил за каждым шагом, наследник Цезаря упорно добивался выдачи ему состояния своего покойного отца. До этого он начал выплачивать из собственных средств ветеранам и римскому народу то, что им обещал Цезарь. Совершенно очевидно, что благодарность получателей этого щедрого последнего благодеяния Цезаря пошла на пользу его наследнику.
Апогеем начинаний Октавиана была организация игр в честь побед Цезаря с 20 по 30 июля 44 г. до н.э. Для чествования памяти Цезаря он не пожалел никаких средств. Игры вылились в мощную политическую демонстрацию, к тому же в это время в небе появилась большая комета, та звезда Юлия, которая, казалось, подтвердила, что покойный диктатор был приобщен к сонму богов. Разумеется, этот знак венчал изображения Цезаря на монетах.
Для современников события, происходившие в Римской республике в течение года после убийства Цезаря, были непонятными. Ситуация характеризовалась многочисленными краткосрочными проектами, дезориентирующими разъяснениями, благовидными предлогами, разочарованиями. Кроме того, нерешительность, оппортунизм и перегруппировки ведущих политиков и военных усугубляли положение. Не нужно и говорить, что ситуация быстро менялась. С одной стороны, скрывшиеся из Рима убийцы Цезаря готовили на Востоке базу для теперь уже неизбежной гражданской войны, с другой же, обострились до конфликта отношения Антония с сенатом. Октавиан сначала стал на сторону сената, потому что только он мог легализировать его узурпированную власть. В стремлении Октавиана узаконить свое положение угадывается политический стиль Цезаря. В этом и состояла основная черта будущей политики Августа.
Легализация положения была нужна Октавиану прежде всего потому, что он осенью 44 г. до н.э. начал систематический и совершенно открытый подкуп ветеранов и армии. Вместе со своими близкими друзьями, а также с бывшими центурионами и солдатами Цезаря Октавиан отправился в колонию ветеранов в Кампанье. Он вез с собой повозки с деньгами и снаряжением. Там начал широкую вербовку войск. Он не мог сослаться на поручение государства или на служебные обязанности, он мог указать только на исторический пример Помпея.
Октавиан раздавал деньги направо и налево. В течение нескольких недель он обналичил необходимые средства и теперь мог выплатить каждому ветерану и солдату по 500 денариев, что было больше, чем прежнее жалование римского легионера за два года службы. В будущем в случае удачного исхода он пообещал увеличить сумму в 10 раз. Таким образом, Октавиан за короткий срок собрал многочисленное войско.
Стоящие у власти римские политики были вынуждены тоже привлекать союзников с помощью большого жалования и вознаграждений, а кроме того, укреплять личные связи. Антоний, Брут и Кассий, а также командиры крупных войсковых подразделений ни в чем не уступали остальным. Совершенно очевидно, что такое поведение подрывало дисциплину легионов и должно было привести к тяжелым последствиям во всех сферах власти.
В неменьшей опасности находились целостность и боевая готовность римской армии из-за гражданской войны, в которой легионы должны были сражаться против бывших товарищей по оружию. Поэтому центурионы, имеющие тесный контакт со своими подчиненными и представляющие общие интересы и традиции, пытались избежать сражений такого рода.
Осенью 44 г. до н.э. Цицерон снова добился влияния в римском сенате. Примечательно, что великий оратор и писатель, однако неудавшийся политик, долго и тщетно старался сохранить независимость от Помпея и Цезаря. Теперь же он открыл карты и в этот раз остался верным своей линии до конца. Слабость римского сената подтверждал тот факт, что в этот момент такой человек, как Цицерон, смог взять на себя руководство сенатом. Это был человек, живущий иллюзиями, и по преимуществу теоретик. Он никогда не проявлял политической широты взглядов, никакого чутья в отношении реалий власти, не выработал ни одной военной или политической концепции, С точки зрения риторики его 14 речей «Филиппики» против Антония, которые сравнивались с классическими речами Демосфена против Филиппа II Македонского, безусловно впечатляют. Однако эти страстные слова не достигли цели.
Рис. Марк Туллий Цицерон.
«Мутинская война», которая длилась с декабря 44 по апрель 43 г. до н.э., давала римскому сенату последний шанс защитить свою власть в Италии. Когда Децим Брут во главе трех легионов оказал открытое сопротивление, Антонию в Мутине, сенаторы смогли вздохнуть свободно. Но уверенность, что с Антонием покончено, пришла только тогда, когда войска Октавиана стали на сторону сената. Особенно Цицерон вынашивал планы разбить Антония с помощью Октавиана. В конце концов, он добился, чтобы тот был принят в сенат, получил власть пропретора, а также привилегию занимать все должности в магистратуре за десять лет до предписанного возрастного ценза. Этим самым была полностью узаконена власть Октавиана. Он вместе с консулами 43 г. до н.э. Гирцием и Пансой, также вместе с Децимом Брутом продолжительное время вел борьбу с Антонием. Однако эта странная коалиция распалась так же быстро, как и была создана. Поляризация старых политических группировок союзников Цезаря и его противников достигла высшей точки. Это не в последнюю очередь произошло из-за радикального изменения военного положения на Востоке империи. Антоний в 44 г. до н.э. полностью лишил возможности маневра убийц Цезаря. Когда их группа навестила Цицерона в июне 44 г. до н.э., он понял, как он писал, что они потерпели поражение, а их дело отмечено полным отсутствием плана и концепции. «Никакого плана, никакого смысла, никакого порядка» — писал он в знаменитом письме к Аттику. Зимой, 44-43 г. до н.э. Брут подчинил себе провинцию Македония, Кассий занял Сирию, и даже дислоцированные в Египте легионы встали под его знамена. Таким образом, почти вся восточная часть империи попала под власть противников Цезаря. Такое развитие событий неизбежно должно было привести к объединению приверженцев Цезаря на западе, хотя Цицерон питал на этот счет большие иллюзии. Лепид, наместник Нарбоннской Галлии и Ближней Испании, Мунаций Планк, наместник Галлии Коматы, и Азиний Поллион, наместник Испании дальней, объединились с Антонием, Октавиан уже раньше отказался воевать против их войск.
События начали быстро развиваться, когда 400 центурионов из группы войск Октавиана потребовали от римского сената консульства для своего полководца, а для солдат обещанного вознаграждения и, получив отказ, двинулись маршем на Рим. Во главе 8 легионов Октавиан выступил против города. Под давлением этой демонстрации силы он 19 августа 43 г. до н.э. был избран консулом вместе с Квинтом Педием, внучатым племянником Цезаря. Позже Педий отменил амнистию убийцам Цезаря, а Антония и Лепида объявил вне закона. С властью сената в Риме было покончено.
Так как убийцы Цезаря располагали приблизительно 20 легионами и день за днем получали новое пополнение, командующие войсками на Западе вынуждены были поступиться своим эгоизмом и взаимной неприязнью. Только сообща они могли преодолеть большое военное противостояние. Их войско в ноябре 43 г. до н.э. стало лагерем в районе Банонии, и там произошло объединение Антония, Лепида и Октавиана. Эти трое решили создать общее управление с разделением обязанностей — «2-й триумвират». В качестве триумвиров, по установлению государства, они взяли на себя власть, которую и узаконили в ноябре 43 г. до н.э. законом Тиция. Таким образом, вместе с Т.Моммзеном можно говорить об «узаконенном произволе».
Продолжительность исполнения обязанностей была сначала ограничена пятью годами, то есть до 31 декабря 38 г. до н.э., этим была обеспечена продолжительность срока полномочий по аналогии с властью Помпея, Цезаря и Красса, с другой же стороны, сохранялись последние проблески республиканской конституционной традиции.
Свою власть по регионам они распределили так: Антоний получил Цизальпинскую Галлию и Галлию Комату, Лепид — Нарбоннскую Галлию вместе с испанскими провинциями, Октавиан — Африку и большие острова. Самой же Италией они управляли совместно. Определяющим фактором при всех последующих договоренностях являлось то, что каждый триумвир обладал правом набора войска и расселения ветеранов. Только после долгого и тяжелого процесса совместная власть перешла в руки одного-единственного триумвира.
Раздел провинций показывает, что Антоний сохранил все стратегические преимущества в Северной Италии и в Галлии, в то время как Октавиану остались самые ненадежные регионы. Большие острова находились в районе оперативных действий постоянно растущего флота Секста Помпея, которого триумвиры чисто формально лишили полномочий, но фактически вывести его из игры не могли. Однако для них приоритетным было устранение убийц Цезаря, которые атаковали Антония и Октавиана силами 40 легионов. Лепид же мог обеспечить свою власть только 3 легионами. Из этого следовало, что триумвиры были готовы пойти на любой риск. На их взгляд доверие, милосердие, снисходительность, то есть политика Цезаря, себя не оправдали; они делали ставку только на грубую силу и профилактический террор.
Так, они по примеру Суллы составили сначала державшийся в тайне проскрипционный список, в который входили 300 сенаторов и 2 000 всадников, в большинстве своем противники Цезаря, и новые враги триумвиров и их политики, а также те, кто слишком бросался в глаза поим богатством. Эти проскрипции преследовали двойную цель: заранее вывести из игры любую возможную оппозицию перед предстоящей решающей борьбой и обеспечить огромные средства для вооружения и снабжения войска.