и. В своем учебнике по астрологии «Четверокнижие» он попытался выяснить влияние планет и созвездий на события на Земле и на человеческую жизнь в своей гармонии — обобщить известное ему учение о гармонии, в своей оптике — дать теорию зрения и установление законов преломления.
Наибольшего успеха добился Птолемей в области астрономии трудом, известным под арабским названием «Альмагест». Там он сводит в единую «птолемееву систему» движения планет с геоцентрическим обоснованием сведения более старых астрономических трудов и результаты собственных исследований. Эта система была опровергнута только Коперником.
Требования медицинской практики в республиканском Риме удовлетворялись на скромном уровне опытами домашней и народной медицины. Наряду с шерстью и капустой важнейшую роль играли заклинания. Сначала греческая медицина вызвала величайшее недоверие: Катон Старший внушал сыну, что греки якобы поклялись уничтожить всех варваров своим врачеванием и что они за это получают деньги, чтобы им скорее поверили. Тем не менее ввиду скромного уровня римско-италийской домашней медицины нельзя было воспрепятствовать все большему числу греков, среди которых было много малообразованных рабов, заниматься медицинской практикой.
В римском регионе вскоре появилась специальная категория домашних врачей — рабов, которых богатые римляне держали для своей семьи. Но еще в те времена врачеванием занимались не только рабы и вольноотпущенники. Свободнорожденные, удостоившиеся римского гражданского права врачи появились еще со времени Цезаря. Общественный авторитет врачей возрос еще больше, когда они завоевали доверие принцепсов, которые их соответственно поощряли, например, Август — Антония Музу, Клавдий — Ксенофонта Косского, Марк Аврелий — знаменитого Галена. Со времен раннего принципата среди врачей появились отдельные представители всаднического сословия, например Веттий Валент, но до 3 в.н.э. в сенаторском сословии не засвидетельствован ни один сын врача.
Невзирая на растущее общественное признание врачей, которому способствовало улучшение их квалификации, государственное здравоохранение было малоразвитым. В Риме только при Антонине Пие назначили общественных врачей на каждый из 14 районов столицы, в городах провинций, насколько известно, положение было не лучше. Даже в армии лечение раненых и больных долгое время оставалось неудовлетворительным, однако вследствие новых возможностей постоянных гарнизонов произошли коренные изменения: среди большого числа легионерских лагерей известны несколько лазаретов, войска имели в своем распоряжении специальных военных врачей. Еще лучше было медицинское обслуживание гладиаторов.
Медицинские исследования в духе знаменитых греческих традиций от Гиппократа до различных эллинистических школ догматиков, элетериков, методиков и пневматиков в италийском регионе не проводились; даже здесь сказывалось эклектическое поведение — поощрялось развитие греческой медицины и использовались ее достижения. Во времена Траяна большим авторитетом пользовался Руф Эфесский, решительный приверженец Гиппократа, который занимался не только проблемами внутренних болезней, изучением пульса и анатомией, но и специально преподавал технику анамнеза, дал точные описания болезней и систематически анатомировал. Его работы «О названиях частей человеческого тела» и «Вопросы врача больному» стали основополагающими учебниками.
Современником Руфа был Соран Эфесский, специалист по гинекологии и акушерству. Философски образованный Соран выступал против всяческих суеверий при родах; обширные анатомические знания женских половых органов, высокоразвитое понимание всех вопросов гигиены привели его к объяснению родовых осложнений и женских болезней и не в последнюю очередь к взыскательному обучению повитух. Кроме гинекологии, другие частично переведенные произведения из области внутренних болезней и хирургии свидетельствуют об обширной научной продукции.
Еще комплекснее было творчество уроженца Пергамона Галена (129—199 гг. н.э.), который с ранних пор посвятил себя медицине и учился в Смирне и Александрии, потом 4 года практиковал в Пергамоне в качестве гладиаторского врача, пока не переселился в Рим, получил большую известность благодаря многочисленным публичным выступлениям и широкой практике. Для Галена была характерной тесная связь философии и медицины, теории и практики. Как типичный эклектик, он не только привел в систему медицинские знания своего времени, но и ввел в нее также и результаты собственных исследований. Основными проблемами его обширных публикаций были анатомия, патология, психология, фармакология и диетология; Гален развил дальше учение Гиппократа о соках. Его труды вплоть до Возрождения сохраняли высочайший авторитет.
Латинские авторы соперничать с этим не могли. Единственным достойным упоминания произведением, кроме медицинских частей «Естественной истории» Плиния Старшего, являются 8 медицинских книг энциклопедии Авла Корнелия Цельса времен Тиберия. В системной форме и доступным языком они излагают историю медицины, общую и специальную патологию, учение о лекарствах и хирургию, все это с большим знанием дела и с упором на практику, в первую очередь с целью передать результаты греческой медицины латинскому Западу.
В областях прикладной математики, механики и технического усовершенствования многие труды остаются анонимными и частично трудно поддаются хронологии. Важнейшим литературным представителем этой области знаний является Герон Александрийский, по всей вероятности из 1 в.н.э. И он тоже прославился не столько благодаря новшествам и собственным исследованиям, сколько резюмированию и обработке технических знаний своего времени. Труды о технике измерения и механике и о других специальных технических и математических вопросах знакомят в первую очередь с общим состоянием науки эпохи, например с такими военно-техническими подробностями, как функционирование катапульт и луков. С другой стороны, Герон уже применил в качестве двигательного средства сжатый воздух и сжатый пар.
Однако важнее, чем литературная продукция в этой области, явилась сама практика. Еще со времен поздней Римской Республики были достигнуты важнейшие усовершенствования в строительной технике и в архитектурной форме. Употребление похожего на бетон «гидравлического» строительного раствора и использование опорных стен, крестовых и пореберных сводов позволили увеличить размеры купольных сооружений и сводов, применение обожженного кирпича дало возможность делать подземные печи для отопления. В специализированных мастерских применялись теперь не только различного вида пинтовые прессы, но и подъемные механизмы, а также краны, хотя и не такие сложные, как знаменитый кран со ступенчатыми колесами из мастерской по изготовлению колонн Лукцея Пекулиара в Капуе.
Инструменты повседневного пользования и вспомогательные средства, такие, как маленькая счетная доска или инструмент для определения уровня воды, приобрели свой постоянный облик, однако требовали дальнейшего технического усовершенствования. Так, например, еще в 1 в.до н.э. было изобретено отвесное мельничное колесо для помола зерна, причем число оборотов жерновов по сравнению с водяным колесом увеличивалось в пять раз благодаря разнообразным соединениям приводного и зубчатого колес. Тем не менее это открытие не получило быстрого дальнейшего распространения, так же как и неоднократно упоминаемая в специальной литературе и археологически доказанная галльская «уборочная машина».
Для тех приоритетов, которые ставил при принципате представитель римского правящего слоя в области науки и техники, идеально подходит Секст Юлий Фронтин (30—100 гг. н.э.). Фронтин после своего первого консульства в 73 г.н.э. был наместником в Британии, потом в 83 г.н.э. бок о бок с Домицианом участвовал в войне с каттами, получил в 86 г.н.э. проконсульство в провинции Азия. В 97 г.н.э. он стал куратором вод, в 98 и 100 г.н.э. снова был консулом. Этот человек, сделавший блестящую карьеру при Флавиях, Нерве и Траяне, последние годы своей жизни посвятил интенсивной литературной работе на специальные темы. Но Фронтин не был чистым теоретиком, в первую очередь он пытался применить специальные знания и опыт на практике.
Сохранившееся в отрывках произведение Фронтина об измерении земельной площади имело выдающееся практическое значение; Карл Лахманн считал автора «самым древним и самым образованным среди писателей, писавших об искусстве измерения земли». Насколько позволяют судить сохранившиеся фрагменты, Фронтин пространно сообщал о различных категориях земли, а также об обычных правовых спорах и таким образом соединил систематическую инвентаризацию с принятием во внимание исторических и юридических аспектов. В собрании «Военных списков», произведении, написанном на греческом языке, Фронтин преследует опять же практические цели. Не менее известен Фронтин был и в другой области.
Римляне всегда прилагали большие усилия, чтобы добиться хорошего водоснабжения. Водопроводы Рима и Компаньи еще сегодня демонстрируют это стремление, так же, как Пон дю Гар высотой в 49 метров, это трехэтажная монументальная арочная система, которая снабжала водой Немаус. Еще Плиний Старший констатировал по этому поводу: «Кто ценит изобилие воды в банях, и рыбных бассейнах, домах, садах, городских виллах, декоративных прудах и с другой стороны участки водопровода, приподнятие дуги, пробуравленные горы, разравненные долины, тот должен признать, что на всей земле не существует ничего более достойного восхищения» («Естественная история», 36, 123).
После того как Фронтин принял должность куратора вод, он посчитал необходимым провести полную инвентаризацию и получить исчерпывающую информацию, которую еще сегодня мы можем прочесть в его работе «О водопроводе города Рима». После исторического обзора всех водопроводов города Рима, их мощностей, функций протекания, права пользования и проблем ремонта он говорил на основании новых планов о способе сооружения, системе мер водопроводов, категории и поперечных сечениях труб, а также о проблеме распределения воды.