Я смеялся до слез. Это было восхитительно.
В действительности Рюману удавалось решать проблемы, но не с такой легкостью. В «Имперскую палату кино», принудительное общество, в котором Геббельс хотел держать под контролем всех деятелей кино, принимались только деятели искусств с безупречным «арийским» происхождением. Хайнц Рюман понимал, что его карьера будет кончена, если ему откажут в членстве в «Имперской палате кино». Так, в графе «членство в НСДАП» он написал, что является «членом «Кампфбунда», радикальной организации под председательством Альфреда Розенберга, главного редактора газеты «Фёлькишер беобахтер». Вероятно, этого никогда не было. Рюман после войны дал показания, что придумал членство, чтобы отвечать требованиям.
Труднее в 1933 г. была для актера графа, в которой нужно было указать «принадлежность к вероисповеданию жены». Рюман скромно отметил, что она «с 1917 г. не принадлежит ни к одному вероисповеданию». Это соответствовало действительности, но не отвечало на вопрос, который стоял в формуляре: а именно, об «арийском» происхождении супруги.
Однако долгое время сохранять в тайне еврейское происхождение Марии не удалось. Хайнц Рюман все больше подвергался нападкам как супруг в «смешанном браке». «Дас шварце Кор», пропагандистская газета СС, высказала недовольство 28 августа 1935 года: «Хайнц Рюман и Альберт Ливен женаты на еврейках. Что это, недостаток такта или ума? А ведь на национал-социалистических мероприятиях один из этих деятелей искусств слишком заметно попадает на передний план». Подобные сообщения принимали к сведению. Когда осенью того же года Рюман собрался на гастроли в Ремшейде, местный нацистский отдел культуры получил предостерегающее письмо из «Культурно-политического архива национал-социалистического отдела» в Берлине. «Рюман… женат на еврейке и потому не подходит для национал-социалистического отдела культуры». Несколькими неделями ранее после принятия «Нюрнбергских расовых законов», по которым преследовались браки с евреями, ситуация для Хайнца Рюмана тоже ощутимо обострилась. Выступлению в Ольденбурге помешали группы эсэсовцев и штурмовиков, наклеившие поверх афиш надпись «женат на еврейке».
Кольцо вокруг меня сжималось. Меня систематически пытались лишить средств к жизни. Легче всего этого можно было добиться, заблокировав меня. Это значит, что мне больше не предлагали контрактов на фильмы.
И все-таки — Рюман мог не опасаться последствий. Ему не угрожал запрет на фильмы, наоборот, он снимался больше, чем когда-либо. В 1933 г. — пять, на следующий год даже шесть фильмов, и все они привлекали модным именем Рюмана. В последующие годы фильмы шли один за другим. Немаловажную роль в его успехе сыграло высокое покровительство. Сообщали, что сам Гитлер любил фильмы Рюмана, и прежде всего Йозефу Геббельсу нравились роли Рюмана и он хотел познакомиться с актером лично. В своем дневнике он не скрывал симпатии к маленькому актеру. И Рюману, очевидно, нравилось это знакомство. В 1940 г. на день рождения министра он даже стал режиссером фильма, который из года в год выпускали по этому случаю. В фильме по случаю 43-го дня рождения Геббельса Рюман показал детей министра, одетых в кожаные штаны и национальные женские костюмы диридль, в прелестной идиллии на природе, а сам подрядился дирижировать ими при исполнении странной серенады:
Дорогой папа, смотри, мы как солдаты
Построились перед тобой, ·
И ты уже догадался,
Что мы пришли поздравлять.
Грудь вперед, шагаем в ногу,
В день рожденья твоего.
Как и следовало ожидать, виновник торжества был растроган, он записал в своем дневнике: «Вчера исполнилось 43. Мы вместе посмотрели фильм, который Хайнц Рюман снял с детьми. Смешно и трогательно, так хорошо». Едва ли подобную любезность Рюман смог бы оказать против его воли. Его партнерша по фильму Бруни Лёбель сегодня говорит открыто: «Вероятно, Рюман был приспособленцем. Но в конце концов нам всем пришлось стать такими. Нам хотелось сохранить свою профессию».
Контакты между Рюманом и Геббельсом происходили чаще, чем впоследствии это было приятно актеру. 6 ноября 1936 года министр пропаганды отметил в дневнике: «Хайнц Рюман жаловался на неудачный брак с еврейкой. Я помогу ему. Он заслуживает, потому что он действительно великий артист».
Можно предположить, что на этой встрече Рюман рассказал о нападках, которым он подвергается из-за своего брака. Но возможно, на первый план выдвигалась вторая причина: Рюман был по уши влюблен.
Избранницей была Лени Маренбах, его партнерша по снятой в 1936 г. комедии «Если бы мы все были ангелами». С того года они стали парой на экране и в жизни. Лени Маренбах была героиней далеко не первого романа Рюмана. Успешная кинозвезда то и дело заводила любовные интрижки. При его скромности о них знало только ближайшее окружение, и то немного.
«Он обладал робким очарованием и любил прикидываться беспомощным, — усмехаясь, вспоминает Бруни Лёбель, — многие женщины буквально сходили с ума по нему».
На этот раз дело оказалось серьезнее. Рюман вместе с Лени Маренбах снимал квартиру в районе Берлин-Груневальд. Когда в 1938 г. он купил дом на Малом Ваннзе, вместе с ним туда переехала и Лени. Пара не скрывала своих отношений, но пресса ограничивалась легкими намеками. Естественно, жена Рюмана Мария Бернхайм была в курсе. Фактически Мария и Хайнц жили порознь уже с 1934 г. Чувство, давно перешедшее в дружбу, ушло безвозвратно. В Лени Маренбах Рюман нашел женщину, которая соответствовала его образу жизни и которая его явно любила. Поговаривали о женитьбе. Но как ему развестись с женой, для которой статус супруги известного киноактера означал единственную оставшуюся защиту? Рюман обратился за советом к Густаву Грюндгенсу, интенданту Прусского государственного театра, который имел приятельские отношения с Эмми Зоннеман, женой Германа Геринга. Жена министра неоднократно помогала в подобных ситуациях, и небезуспешно, поскольку Геринг поступал в соответствии с диктаторским девизом — мол, кто «еврей», он решает сам.
Чтобы защитить свою жену, я сохранял брак до 1938 года.
И действительно, Грюндгенс через Эмми Геринг договорился для него об аудиенции в парадной резиденции Геринга — Каринхолл. Впоследствии Рюман вспоминал об этой странной встрече в своих мемуарах: «Беседа прошла без пустословия. Геринг сразу перешел к делу и посоветовал мне: «Постарайтесь, чтобы ваша жена вышла замуж за нейтрала-иностранца. Это самое простое решение. Благословляю вас». Точка и смена темы».
Нейтрала-иностранца нашли быстро. Рольф фон Наук-хофф, родившийся в Стокгольме актер, давно жил в Германии, но сохранил шведский паспорт. Он дружил с супругами Рюман и согласился на фиктивный брак, который должен был дать Марии защиту шведского гражданства. Рюман отблагодарил нового мужа своей жены спортивным автомобилем и приличной денежной суммой. После того как план второго брака Марии был подготовлен, 19 ноября 1938 года в земельном суде Берлина был расторгнут брак Марии и Хайнца Рюмана.
Теперь Рюман снова был свободен, так у него стало несколькими заботами меньше. 18 января 1939 года Йозеф Геббельс решил: «Настоящим приказываю на основании факта, что Хайнц Рюман разведен в законном порядке, принять его снова в Имперскую палату кино. Выдать Рюману членскую карточку». И внизу на документе небольшая приписка: «Вычеркнуть из списка евреев».
Рюман не был ни нацистом, ни борцом сопротивления, он изворачивался.
На следующий год Хайнц Рюман действительно женился — правда, не на Лени Маренбах, послужившей, видимо, подлинной причиной развода. Более того, вскоре после развода отношения Рюмана с партнершей по фильмам потерпели фиаско.
Немного позже он познакомился с Гертой Файлер, тоже актрисой, и уже 1 июля 1939 года зарегистрировал брак с ней. На свадьбу была приглашена и бывшая супруга Мария. Сохранились фото, на которых она приветливо улыбается рядом с новобрачными. Видимо, брак был расторгнут по взаимному согласию, хотя и при странных обстоятельствах. Его коллега актриса Бруни Лёбель говорит сегодня: «Так много браков распадается, и никто об этом не говорит. Рюман, несмотря на развод, защитил свою жену и позаботился о том, чтобы она находилась в безопасности».
Мария Бернхайм пережила войну. Весной 1943 г. она эмигрировала в Швецию и вернулась только после войны. До самой смерти она сохраняла дружеские отношения с Хайнцем Рюманом.
1938 годС Неккерманом возможно все
Что общего между поп-певцом Билли Джоэлом и чемпионом олимпиад по выездке Йозефом Неккерманом? Бельевая фабрика в Нюрнберге. Дед Джоэла был евреем, поэтому в 1938 г. ему пришлось продать свое предприятие по бросовой цене. Лакомый кусок приобрел будущий король посылочной торговли Йозеф Неккерман. Это поучительная немецкая история.
Публика недоумевала. На 4 июня 1995 года Билли Джоэл, американский рок-поэт, назначил один из своих рёдких в Германии концертов. Но что это? На сцене стоял только рояль — никакого музыкального сопровождения, ни подпевки, ни шоу на сцене не предполагалось. А эта странная надпись на плакатах: «Вечер вопросов и ответов»?!
Наконец Билли Джоэл вышел на сцену, сел за рояль и начал играть. Но вскоре слушателям стало понятно, что это выступление не было для него обычным концертом, потому что между исполнением хитов «Пианист» и «Вена ждет тебя» Билли Джоэл рассказывал историю своей семьи. Он рассказывал о том, что едва ли знал кто-либо из публики. Его предки были родом из Нюрнберга, жили там из поколения в поколение — до 1934 года.