ротестов и доносов. Берлинский продюсер пал жертвой легенды, которая и сегодня циркулирует в обществе. Речь шла об «элитном борделе» для эсэсовцев, о «фермах по разведению нордического подрастающего поколения», о сводничестве под контролем государства. Виноватым в таких ошибочных оценках был сам рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер, который засекретил свой любимый проект. До падения Третьего рейха едва ли кто-то из посторонних мог ознакомиться с сомнительным товариществом Гиммлера.
При этом истоки «Закрытого товарищества» вовсе не носили характера сенсационности. В 1935 г. по инициативе шефа СС Генриха Гиммлера десять членов СС основали Закрытое товарищество «Лебенсборн» с местопребыванием правления в конфискованном мюнхенском доме Томаса Манна. Будучи формально самостоятельным товариществом, творение Гиммлера с самого начала входило в аппарат СС и тем самым находилось под его непосредственным контролем. Целью товарищества была, согласно его уставу, «поддержка многодетных семей, ценных в расовом и наследственно-биологическом отношении». Но речь шла, собственно, не о национал-социалистических мерах поддержки семьям. «Когда я организовывал «Лебенсборн», — доверительно сообщил Гиммлер своему личному врачу и массажисту Феликсу Керстену, — я исходил из того, что прежде всего следует удовлетворить насущную потребность, чтобы дать возможность расово полноценным женщинам, рожающим вне брака, рожать бесплатно и последние недели до рождения ребенка в гармоничной обстановке спокойно посвятить себя предстоящему великому событию». Благотворительная на первый взгляд организация была в действительности поворотной точкой и основным звеном национал-социалистической расовой идеологии. Роберт Кемпнер, главный обвинитель союзников в Нюрнберге, даже усмотрел в организации «Лебенсборн» «пожалуй, основное зерно всего нацистского движения».
На пике своего развития товарищество Гиммлера располагало девятью пансионатами в Германии и десятками — в присоединенных и оккупированных странах. Везде речь шла об увеличении количества родов. Для Гиммлера это была тема его жизни. В 26 лет, не имея жены и детей, после прочтения книги под названием «Народы, их гибель и возникновение» он записал в своем дневнике: «Ужас Германии сегодня в том, что женщины больше не хотят становиться матерями. Дай Бог, чтобы это однажды изменилось». Должно было измениться. Через 16 лет, в 1942 г., внимательный наблюдатель обратил внимание на «количество беременных женщин и еще больше на достоинство, с которым они выпячивают полный живот…Женщины носят живот как партийный значок. Вся Германия превратилась в сплошной мясокомбинат». Впечатлительным очевидцем оказался Виктор Клемперер, влачивший жалкое существование в дрезденском «еврейском доме».
«Для нас должна быть священна каждая мать хорошего происхождения!»
Национал-социалисты написали на своем знамени новый культ плодовитости. «Народ, у которого очень много детей, имеет право быть великой державой и править миром, — еще в мирное время поучал Гиммлер группенфюреров СС. — Народ хорошей расы, у которого очень мало детей, неизбежно сойдет в могилу». Бывший куровод решил повернуть развитие вспять. Руководитель СС сделал производство детей главным делом.
«Существование или гибель нашею народа зависят от того, достаточно ли у него нордической крови».
Гиммлер был просто одержим миссией обеспечить «расе господ» как можно более многочисленное пополнение. Хороший пример должны были подать члены СС как «ударная группа кровной идеи». Гиммлер при всяком удобном случае призывал своих солдат исполнить свой «национальный долг». Упрямыми холостяками рейхсфюрер занимался лично. «Дорогой Арнольд, — письменно увещевал Гиммлер одного гауптштурмфюрера СС, — насколько мне известно, Вы единственный сын Ваших родителей. На мой взгляд, Вы обязаны наконец жениться и позаботиться о том, чтобы род Арнольдов не вымер. Я жду ответа на это письмо». Доклада об исполнении долго ждать не пришлось.
Национал-социалистическая целевая установка сказала “да” немецкому будущему — и тем самым “да” ребенку».
Бездетные браки для шефа СС были неприемлемы. Для тех эсэсовцев, кто не мог похвастаться как минимум четырьмя детьми, членство в обществе Гиммлера было обязательным. «Вопрос количества детей является не частным делом каждого, — гласило мировоззренческое кредо Гиммлера, — а долгом перед своими предками и нашим народом. Однако создание хороших браков бессмысленно, если из них не выходит многочисленное потомство».
В уединенных пансионатах организации «Лебенсборн», импозантных зданиях за городом, претворялась в жизнь семейная политика СС, как ее понимал Гиммлер. То, что практиковалось здесь как пробные опыты в небольших масштабах, было задумано как модель общества для эпохи после ожидаемой «окончательной победы».
Прежде всего для шефа СС это означало приложить все усилия к тому, чтобы предотвратить аборты, число которых он оценивал в 800 000 ежегодно.
В случае идущих на аборт женщин речь шла, как он считал, большей частью о незамужних. Поэтому в гиммлеровских пансионатах «Лебенсборн» незамужние беременные должны были получить возможность инкогнито, вдали от своего места проживания, произвести на свет ребенка. Окруженные заботой так называемых «коричневых» сестер, незамужние матери проводили большую часть своей беременности и послеродовой период под защитой пансионатов. Потомство регистрировали в загсах, принадлежащих организации, не уведомляя государственные органы. Это было общественно-политическим новшеством в эпоху, когда работающих женщин при первых признаках беременности немедленно увольняли. Гиммлер, некогда верующий католик, отвергал традиционный бойкот незамужних матерей со стороны общества и Церкви. Он хотел детей, законно- или незаконнорожденных, ему было важно только, чтобы мать была «хороших кровей». «Я радуюсь каждому ребенку, каким бы образом он ни появился на свет», — признавался шеф черного ордена СС.
«Если у меня в Германии 800 000 абортов, значит, не делается ничего для привлечения к ответственности врачей, производящих аборты, и женщин, вытравивших плод».
Изольда Г. была типичной матерью организации «Лебенсборн». Отец ее ребенка, заместитель гауляйтера Эссена, был женат и написал о своей беде «глубокоуважаемому рейхсфюреру»: есть «другая любящая женщина», которая хочет подарить ребенка ему и «немецкому народу». Его секретарша беременна уже на третьем месяце. Гиммлер обрадовался внебрачному потомству СС и предложил принять «фройляйн Г.» в один из своих пансионатов. Сохранение тайны подразумевалось: «Хайль Гитлер! Ваш Г. Г.»
Однако в пансионатах «Лебенсборн» речь шла о большем, чем о тайных родах. Условием приема в один из родильных и детских домов были «расово чистые» родословные обоих родителей, которые должны были восходить к 1800 году. Отец ребенка, обычно член СС, личность которого скрывалась от общества, должен был доказать администрации «Лебенсборн» свое однозначно «арийское» происхождение. Прием в «Лебенсборн» означал тотальный бюрократический и идеологический контроль. «Расовое проявление» и «мировоззренческая ориентация» незамужних матерей оценивались даже после их выписки и без их ведома. Администрации пансионатов должны были всесторонне оценивать женщин в так называемых «анкетах РФ», которые как секретные документы шли прямо к рейхсфюреру (отсюда и название). Это начиналось с «желания кормить грудью» и «способности кормить грудью» и заканчивалось изучением характера. Цель состояла в том, чтобы проверить, насколько подопечные Гиммлера пригодны для запланированного «возрождения черт нордической расы» в будущем.
«Если уже сегодня государство отстраняет от продолжения рода часть народа, отягченную наследственными заболеваниями, то с другой стороны нужно поддерживать каждую жизнь хороших кровей, имеющую здоровую наследственность, и любой ценой сохранять ее».
«Лебенсборн» является учреждением СС, которое поддерживает только тех матерей и детей, которые соответствуют селекции», — незадолго до конца войны писал один из компетентных врачей СС. Если продукт этой «арийской селекции» не отвечал высоким ожиданиям организации Гиммлера, то есть новорожденный имел дефекты или даже уродства, его из области защиты пансионатов немедленно передавали в общественные приюты и тем самым направляли на программу эвтаназии. Тогда дети большей частью умирали за короткое время. Таким образом оказание помощи незамужним матерям превратилось в отбор с «расовой» точки зрения, на другом конце которого стояла селекция для уничтожения.
Шефу СС были очень дороги «материнские кружки» в ро-дипьных и детских домах «Лебенсборн». Гиммлер лично занимался каждой мелочью. Особое пристрастие он испытывал к вопросам питания. По распоряжению рейхсфюрера СС овсяная каша для беременных и рожениц была обязательна. «В наших пансионатах матери должны привыкнуть к овсяной каше и быть обучены кормить ею детей. Хайль Гитлер», — гласил его лозунг. После того как вермахт потерпел поражение в битве под Москвой, Гиммлер велел ответственным лицам в «Лебенсборн» проверить, «обращают ли внимание на правильное запаривание овощей, при котором их питательная ценность не теряется», и советовал больше не давать «дурацкий отварной картофель», а готовить его в кожуре. В ежедневный рацион всех детей в пансионатах входила морковь, «сырая или вареная».
«Как готовят пищу в пансионатах для матерей? Обращают ли внимание на правильное запаривание овощей, при котором их питательная ценность не теряется?»