Британцы и американцы уже с нетерпением ожидали, чтобы окутанная тайной подлодка капитулировала. Из расшифровок дипломатических радиопереговоров между Берлином и Токио было известно, что на пути в Восточную Азию находится немецкая подлодка со строго секретным грузом. И эту жирную добычу они не хотели упустить.
Но как вообще произошло, что лодку U-234 отправили в Японию? И что у нее в действительности было на борту?
После начала войны с Советским Союзом в июне 1941 г. сообщение по суше между союзниками, Германией и Японией, было прервано. Для обмена важными грузами и персоналом остался только морской путь. Поначалу целому каравану торговых судов, прорвавших блокаду, удалось пройти опасный дальний путь от Западной Франции через Атлантику и Индийский океан до Японии и вернуться в «крепость Европу» с очень ценным сырьем на борту. Когда потери стали чересчур велики, кольцо блокады союзников попытались прорвать подводные лодки. Однако с учетом превосходства британцев и американцев на море и в воздухе на такие операции отправлялись смертники. До марта 1945 г. только двум немецким и одной японской подлодкам со стратегическим грузом удалось достичь немецких вод, девять других транспортов с сырьем были потоплены союзниками. После такого разгрома от этих рейсов отказались. U-234 была последней подлодкой, отправившейся в путь на Дальний Восток.
«Главной задачей было помочь японцам, чтобы они могли успешно продолжать войну».
Она была введена в строй в марте 1944 г. и принята совсем молодой командой, из которой большинству едва исполнилось 19 лет. Только унтер-офицерами были ветераны-подводники, имевшие за плечами много боевых походов и часто едва избежавшие смерти. Самого командира Фелера экипаж очень скоро полюбил за сердечность. Однако бывалые моряки сомневались, хватит ли ему опыта выжить в Атлантике. В конце концов, он пришел из торгового флота и до рокового назначения плавал только на вспомогательном крейсере. Но U-234 и не должна была заниматься преследованием вражеских кораблей и судов. Вскоре после ввода в строй она была переоборудована в грузовую подлодку и оснащена новейшими приборами. На борту находились шумовые торпеды для самозащиты, радиолокатор и радиолокационный детектор новейшей конструкции. Удлиненный воздуховод, шноркель, позволял лодке даже под водой двигаться с помощью дизельных двигателей. Поэтому она должна была всплывать в нейтральных водах и была почти незаметна для наблюдения союзников.
«Мы же не знали, что это за интересные штуки, которые мы взяли на борт. Об этом было известно очень узкому кругу людей».
В то время как американцы под Ремагеном перешли Рейн, потерпели неудачу последние немецкие наступления в Венгрии, а Красная армия захватила Померанию, в разбомбленном Киле загружалась подлодка: 74 тонны свинца, 26 тонн ртути, семь тонн оптического стекла, 43 тонны чертежей самолетов, инструменты и медицинские материалы исчезали в грузовых трюмах. В одной из минных шахт разместилось даже «чудо-оружие» «Люфтваффе»: разобранный реактивный истребитель модели Ме-262 вместе с двумя реактивными двигателями. С помощью немецкого ноу-хау предполагалось наконец пресечь опустошительные воздушные налеты американцев на японские города. Напоследок погрузили десять небольших металлических контейнеров кубической формы размером 23 на 23 сантиметра — странный груз, о котором не знали, что и подумать. Но времени на такие раздумья не было — топливные баки лодки заправлены до краев, погружены оружие, боеприпасы и провиант. Незадолго перед отплытием на борт поднялись одиннадцать пассажиров: двое японских офицеров технической службы, которых везли на родину, двое инженеров авиастроительной фирмы «Мессершмитт», трое офицеров ВВС, откомандированных в штаб немецкого военно-воздушного атташе, и четверо офицеров ВМФ, которые должны были изучить опыт японского флота для будущего восстановления военно-морских сил Германии. По иронии судьбы к этому времени большинство кораблей некогда столь могучего японского океанского флота лежало на дне Тихого океана. А его жалкие остатки были небоеспособны из-за отсутствия топлива.
Это произошло 25 марта 1945 г., когда союзники готовились перейти Рейн широким фронтом. Около 10 часов утра U-234 отдала швартовы; по рации заиграла музыка, и товарищи из 5-й подводной флотилии замахали на прощанье. «До свидания в новом году!» — кричали они. Что путь лежит в Японию на суше стало известно сразу, хоть официально это и было большим секретом. «Я вообще никогда не надеялся вернуться», — рассказал позднее член экипажа Франц Виденхефт. Когда тяжело груженая лодка медленно выходила из порта Киля, мысли экипажа занимало неопределенное будущее. Вернутся ли они когда-нибудь в Германию? Каждому было ясно, что положение на фронтах безвыходное и что борьба не может продолжаться долго.
Лодка взяла курс на Норвегию, проскользнула через пролив Каттегат и двумя днями позже достигла Осло-фьорда. В южном норвежском порту Кристиансанн на борт поднялся еще один пассажир — генерал авиации Ульрих Кеслер, высокообразованный офицер, который весной 1944 г. из-за слишком реалистичных оценок ситуации впал в немилость и был переведен на самый дальний пост, который могли предложить в ВВС: он должен был занять должность военно-воздушного атташе в Японии. Неожиданно поступил приказ ждать еще одного особого пассажира. Может быть, какой-нибудь крупный нацист хотел скрыться в последнюю минуту? Но никто не появился, и вскоре пришло распоряжение: продолжение операции но плану.
15 апреля U-234 вышла из норвежских вод и взяла курс на северо-запад. Командир обратился к экипажу с короткой речью: «Друзья, вы слышали последние сообщения, знаете, где находится противник и как обстоят дела на родине. В Германии наступают трудные времена. Как бы ни закончилась эта война, я сделаю все, чтобы вы вернулись домой целыми и невредимыми». Лодка ушла под воду, благодаря современному ходовому оборудованию пересекла Северное море и не замеченной самолетами союзников достигла Атлантики.
«Когда вы вернетесь из этого похода, вопрос об окончательной победе будет решен».
После месяца пребывания в открытом море поступило известие о капитуляции вермахта, и Фелер после обсуждений, длившихся несколько дней, принял решение сдать в плен лодку и команду. Ближайшим портом союзников был Галифакс в Канаде. Однако находившиеся на борту офицеры отказались отправляться в руки канадцев или британцев, поскольку опасались, что те выдадут их французам. По единодушному мнению, лучше было сдаться американцам. Хотя британцы приложили все усилия, чтобы по радио направить лодку в Галифакс, Фелер проигнорировал их указания и в надводном положении двигался на запад, в направлении американского восточного побережья. Это решение было крайне болезненно воспринято двумя пассажирами на борту. Оба японских офицера, полковник Генцо Шоси и капитан третьего ранга Хидео Томонага, отчаянно пытались убедить командира продолжать плавание в Японию и не отдавать подлодку союзникам. Но капитан-лейтенант Фелер больше не видел смысла в том, чтобы плыть через полмира и, чего доброго, быть преданным морскому суду как пират. Когда оба японца поняли, что все их усилия напрасны, они попрощались с членами команды. Томонага еще подарил подводникам наручные часы, которые он накупил в Швейцарии. Поначалу никто не понял такого поведения. Самоубийства — так думали немецкие офицеры — японцы совершить не смогут. Самурайский меч Томонаги находился под присмотром командира, а другого оружия у них не было. Но потом один из пассажиров заметил, что Шоси и Томонага лежат на своих койках и странно хрипят. Они что-то приняли — значит, все же самоубийство.
В их багаже нашли прощальное письмо, в котором они просили дать спокойно умереть и не отдавать их трупы американцам. Экипаж был потрясен несгибаемым кодексом чести обоих японских офицеров, которые считали немыслимым попасть в плен. Они умерли от огромных доз снотворных таблеток — люминала, которые они на всякий случай взяли в долгое плавание. Фелер исполнил их последнее желание. Ночью 14 мая трупы были захоронены вместе с секретными бумагами и самурайским мечом Томонаги в морских мешках, в которые для тяжести положили дополнительный груз.
«Самоубийство лучше, чем сдача в плен. Это старая самурайская традиция. Когда сдаются в плен, это позор для нашей священной страны».
Немного позже появился американский эсминец «Саттон» и высадил призовую команду. «Боже мой, как они вооружены», — удивился старший. помощник командира корабля. С автоматом в одной руке и с пистолетом в другой, с несколькими патронными лентами на шее прибыли на борт американские матросы. Толстую железную цепь положили вокруг перископа и спустили вниз через люк рубки, чтобы его больше нельзя было задраить. Американцы непременно хотели предотвратить попытку побега U-234. Команда была вынуждена почти полностью перейти на «Саттон», причем генерал Кеслер не преминул появиться на мостике свежевыбритым, в парадном мундире, с рыцарским крестом на шее.
В глазу у него блестел монокль. «Это раздражает американцев больше всего», — заметил он с улыбкой. На борту остались только старший помощник и несколько механиков, которые управляли лодкой под руководством американцев.
19 мая лодка пришвартовалась в Портсмуте, штат Виргиния. После того как команда была отправлена в лагерь для военнопленных, американцы тщательно осмотрели свою добычу. U-234 была огромной подлодкой. Еще ни один экземпляр субмарин такого типа не попадал в руки союзников. Ценный груз постепенно отправляли на сушу. Из всех укромных уголков доставали секретные планы, чертежи и аппаратуру. В руки американцев теперь попали самые современные разработки немецкой авиастроительной промышленности: реактивные двигатели, радиолокаторы, бомбовые прицелы, герметичная кабина самолета, а также чертежи для изготовления всех современных немецких истребителей и бомбардировщиков. Правда, позже выяснилось, что большая часть оборудования на борту не представляла для американцев тайны: в Германии они захватили даже несколько годных к полетам экземпляров новых Ме-262. Их основной интерес касался десяти загадочных металлических контейнеров в передних минных шахтах.