«Мазохистка? Мученица? Миссионерка? Или просто всего лишь кандидат номер один, одержимый болезненным честолюбием?»
Убийство короля? «Зеленые» догадываются, что именно Петра Келли, вызывающая подозрения рядовых демократов, обеспечивает партии в первые годы ее существования внимание средств массовой информации. По чем тверже партия становится на ноги в политических буднях Федеративной Республики, тем меньше нужна ей эта своенравная женщина-символ, тем более что та после нового прохождения в бундестаг в 1987 г. постоянно предостерегает против такого самоутверждения.
Умеренных «реалистов» своей партии она упрекает в том, что «антипартийную партию», о которой мечтала она, они превратили в «зеленую Свободную демократическую партию». Однако она, и прежде всего Бастиан, не хотят присоединяться к «фундаменталистам» Юты Дитфурт, поскольку опасаются, как выражается Келли, «полевения» партии. В бескомпромиссном споре обоих крыльев партии бывшие ключевые фи гуры оказываются в положении «вне игры».
«“Социал-демократизация’’ «зеленых» продолжается. Если так пойдет дальше, то я спрашиваю себя: для чего же тогда «зеленая» партия?»
Тем сильнее они вынуждены поддерживать друг друга. Трудовое рвение Петры Келли не ослабевает и после ухода из бундестага в 1990 г. Герт Бастиан все чаще намекает, что он был бы не против немного успокоиться. Но этого не происходит, потому что Петра Келли не может сбавить темп, она работает, не считаясь с собственными силами и силами партнера. «Как свеча, горящая с обоих концов», — такой образ после смерти нашли многие друзья, чтобы охарактеризовать привычки Келли жить и работать.
Ее все чаще охватывают приступы паники, и она пишет подруге: «Это болезнь, которая у меня с 1983 года! Вот в точности мой симптом: этот страх, что никто не поможет. Сердцебиение, холодный пот, озноб, одышка, чувство подавленности и удушья, внезапная страшная слабость и ощущение, что теряю сознание». И все же она не может остановиться. У ее могилы давний друг Лукас Бекман сказал: «У нее отсутствовал фильтр, чтобы отделять от себя беду других людей». Однако Бекман вспомнил также о том, что после выхода из бундестага в 1990 г. она могла опереться не на партийный аппарат, а только на Бастиана, который был старше на 25 лет, который «нес весь твой груз, твою судьбу и твою жизнь». Так считают многие друзья.
Поэтому гражданская панихида становится одновременно и самолюбованием партии, которая сначала упрекала оплакиваемых в предательстве общих идеалов и потом не хотела слышать, когда они требовали, чтобы в процессе самоутверждения «зеленых» не были скинуты за борт все идеалы. Но достаточно ли отчуждения и разочарования в качестве мотива для совместного самоубийства? Никто не оспаривает того, что постоянно подчеркивают сторонники тезиса идеального убийства: у Петры Келли есть перспективы, она строит планы.
У нее неплохие шансы на место преподавателя в США, она также возможная кандидатура в Европарламент. Поэтому, когда она ложится спать дома, в Бонне, 1 октября, ни что не говорит о том, что она не собирается просыпаться. Напротив, по прибытии в Бонн она еще корректирует двенадцатистраничную биографию, которую ей по факсу прислала автор из Америки, и отмечает, что отсутствуют страницы первая и десятая. Выспавшись, она собирается вечером позвонить. Она собирается также позвонить любимой «бабуле», у которой 1 октября день рождения. Если бы она знала, что умрет, разве не оставила хотя бы пояснение пожилой женщине? Значит, все-таки панихида по жертве и убийце?
«У меня постоянно возникало чувство, что время на исходе, и тогда у меня появлялись сумасшедшая энергия и воля к жизни».
Но не только для самоубийства, но и для убийства нужен мотив. Как часто бывает, первой причину находит газета «Бильд»: ревность.
Тибетский врач Пальден Таво, которого оба знали по совместной работе, некоторое время был любовником Келли. Но роман давно закончился. Всплывает также вопрос о возможной вербовки Бастиана «штази». В действительности «штази» развалила организацию «Генералы за мир и разоружение». Но не нашлось никаких доказательств о личной вербовке Бастиана. Зато прокуратура в поисках мотива находит его в другом месте. Пальден Таво, бывший любовник Петры Келли и друг Герта Бастиана, показывает прокуратуре свой дневник. Весной 1991 г. он с тревогой пишет о встрече с Гертом Бастианом, что тот «временами не видит перспектив для Келли и иногда помышляет о том, чтобы застрелить во сне Петру, а потом себя».
«Ревность? Это просто нелепо! Герт Бастиан был мудрым человеком с таким высоким интеллектом, что ему совсем неизвестны такие чувства, как ревность. Он целиком посвятил себя Петре, он любил ее, как отец любит свою дочь. И я для него, как он сам мне много раз говорил, был как сын, друг».
Решение загадки выглядит так? Герт Бастиан, который с давних пор вникал в каждую подробность жизни Петры, жил в бешеном темпе своей подруги, младше его на 25 лет, сидя 1 октября за пишущей машинкой и написав до половины слово «должны», выяснил, что его силы на исходе, и, исходя из ошибочного предположения, что без него она прожить не сможет, схватил револьвер, пошел в спальню и застрелил сначала ее, а потом себя? В пользу такой версии много доводов. Психологи внушили общественности понятие, которого она раньше не знала: расширенное самоубийство, когда самоубийца негласно подразумевает у другого желание умереть. «Своего рода чрезмерная забота», — называет это Армин Шмидтке, исследующий самоубийства. Друзья Келли дали официальные показания, что Келли много раз повторяла: «Если Герта не будет в живых, я тоже не хочу жить». Многие в растерянности цепляются за эти слова. Теория расширенного самоубийства позволяет увидеть в Бастиане трагически заблуждающегося человека, который, нажимая на курок, хочет сделать лишь то, что он делал всегда и за что друзья так благодарны ему: позаботиться о Петре Келли. Заманчивая версия для всех, кто не в состоянии согласовать поступок Бастиана со своим представлением о погибшем. Но правильна ли эта версия? Петра Келли спит, когда он в нее стреляет, и нет никаких признаков того, что она на эго согласна. Не является ли «расширенное самоубийство» отговоркой, чтобы не пришлось признать, что «мирный генерал» — убийца?
«Прокуратура Бонна считает установленным, что смертельные выстрелы совершил Герт Бастиан. Из своего пистолета «дерринджер», который у нею был с 1963 г., он убил лежащую в постели Петру Келли, приставив пистолет к ее виску. Затем он покончил с собой выстрелом в голову, приставив пистолет к темени».
Прокуратура считает, что происшествие ясно. Для убийства нужны низменные мотивы, каковых у Бастиана не найдено, кроме того, в отношении умерших дознание не ведется. Дело закрывают. Но дебаты в обществе только начинаются. Летом 1993 г. Алиса Шварцер публикует пламенную статью о том, что Герт Бастиан убил свою подругу. Она тоже исходит из того, что их казавшаяся неразрывной любовная связь зачастую была тяжела для Бастиана. «Да, Келли нервировала, выводила из себя, — пишет она, но потом добавляет: — Но с каких пор за нервы полагается смертная казнь?»
Ответ следует незамедлительно. Сын Бастиана Тиль обвиняет Шварцер в извращении фактов. Сам он придерживается версии расширенного самоубийства, обогащенной парой деталей. По его словам, его отец «тем утром в четверг перенес сильный приступ стенокардии, инфаркт или эмболию легочной артерии», возможно он решил, что «не имеет права оставлять в одиночестве фрау Келли, которая часто уверяла, что не сможет жить без него, а должен забрать ее с собой в могилу».
«Оба погибших — не частная собственность. Они были всемирно известными политическими актерами и сознательно публичной политической идеальной парой».
Поскольку 1 октября 1992 г. не было никого, когда Герт Бастиан вдруг отставил свою пишущую машинку, никто не сможет узнать, почему вместо того, чтобы закончить слово «должны», он покончил с Петрой Келли, а потом и с собой. «Смерть в боннском доме рядовой застройки — из того же материала, из которого возникают легенды»: агентство «Рейтер» оказалось право, хотя иначе, чем предполагалось. Потому что в этом деле легендой стала не сама смерть, как с Джоном Ф, Кеннеди. или... Уве Баршелем. Мы, знаем, что стрелял именно Герт Бастиан. Но поскольку мы не можем сказать, почему он стрелял, то неоднозначные кумиры Петра Келли и Герт Бастиан стали легендой о трагической судьбе самой известной политической пары старой Федеративной Республики. Будет ли в этой легенде Герт Бастиан убийцей или трагическим героем, а Петра Келли — жертвой убийцы или своей безмерной политической активности, всегда решает тот, кто рассказывает нам эту легенду.
1998 год. Смерть в Ватикане
Командир швейцарской гвардии застрелен, по слухам, своим подчиненным. Многие усматривают связь с покушением на Папу Римского в 1981 г.
Через семнадцать лет после выстрела в Папу Римского Ватикан снова попал в заголовки газет в связи с кровавым злодеянием. Вечером 4 мая 1998 г., около 21 ч, монахиня Мария Фровине услышала в доме гвардейцев Ватикана тяжелые шаги. Не прошло и пяти минут, как она услышала глухие удары. Встревоженная шумом быстро отъезжающей машины, Каролина Майер, жена швейцарского вахмистра, вышла за дверь своей квартиры, чтобы посмотреть, все ли в порядке. Они вместе с Марией Фровине заметили, что дверь в квартиру недавно назначенного командира швейцарской гвардии Алоиса Остермана открыта. После некоторого колебания обе женщины вошли в квартиру и обнаружили ужасную картину: супруги Алоис и Глэдис Эстерман лежали на полу, залитые кровью; всего в нескольких метрах они наткнулись на молодого гвардейца Седрика Торнея. Все трое были мертвы.