Как-то на рынке в Гергесе я услышал, как кто-то рассказывал о том, как он побывал у южного моря, путешествуя по Царской дороге. Он прошел через земли набатеев с их таинственным скрытым городом. Он рассказывал, с какими опасностями ему довелось столкнуться, ведь пустыня в тех местах так и кишит разбойниками и бродягами. Он видел бедуинов с их верблюдами и шатрами. И вот, наконец, он увидел южное море, обрамленное цепью гор, до того пустых и безжизненных, что, казалось, даже боги отвернулись от этого места. Там можно идти много дней, не встретив ни одной живой души, а в глазах у вас будет только два цвета: красный — цвет скал и серый — цвет моря. Но если вы зайдете в воды моря и опустите в них свое лицо, вы будете поражены открывшимся зрелищем. Под серой поверхностью скрывается мир, полный красок. Пестрые стаи рыб всевозможных форм и расцветок, которые трудно даже себе представить.
Я обычно не очень-то доверяю рассказам, услышанным на рынке, — чего только не болтают там люди, да и сам я не без греха, случалось, старался показать себя. Но я вспомнил Еша, то, что он рассказал нам в ту ночь, когда спас Элазара. И тут словно пелена упала с моих глаз. Сознание озарила яркая вспышка света: я вдруг понял, что трудно выразить обыкновенными словами настолько прекрасное, что комок подступает к горлу. Как будто бы вы шли мимо двери и увидели вдруг нечто невообразимое и удивительное, а когда подошли ближе, оно уже исчезло, оставив одни воспоминания.
Мне кажется, что Еша похож на такое ослепительное и неуловимое видение. Таким он был для меня. Сколько я пробыл с ним?! Всего только несколько дней. Что это значит по сравнению со всей человеческой жизнью — лишь краткий ее миг. Однако с тех пор стоит мне выйти на берег озера, где я, как и прежде, пасу своих овец, и мне кажется, я начинаю различать что-то скрытое за легкой дымкой. Сердце наполняет надежда, мне кажется, что вот-вот случится что-то необыкновенное, но что — я не могу объяснить. Я живу дома, и счастлив этим. Я знаю, что все самое хорошее и самое плохое в моей жизни случилось со мной тогда, в те недолгие дни, абсолютно все, и они были самыми лучшими днями моей жизни, будь то радость, будь то горе, будь то чудеса или козни дьявола — многое прошло передо мной тогда. Я часто вспоминаю ту ночь, когда увидел Элазара, встающего с одра смерти. И я думал, что вижу величайшее из чудес — мертвого человека вернули к жизни, потому что как бы нам ни расписывали красоты по ту сторону жизни, лучше все-таки оставаться здесь, на этой стороне, и я постараюсь делать это как можно дольше. Однако теперь я все чаще думаю про тот свет, который видел Элазар, который манил его у выхода из темноты пещеры. Он не знал, откуда исходит тот негасимый свет. И я спрашивал себя: может быть, это и есть то Царствие, которое невозможно увидеть и которое зовет меня отсюда, из пронизанных светом полей.
От автора
Представленная вниманию читателя работа является художественным произведением. На создание образа главного героя меня вдохновил тот, кто известен всем нам под именем Иисуса Христа. Это не значит, что я задался целью представить его в качестве исключительно исторического лица. Но в то же время я старался быть верным именно историческому подходу и прилагал все усилия к тому, чтобы сделать центральный образ романа правдоподобным с точки зрения истории. Воссоздавая события того времени, я опирался на реальные факты, используя в качестве источников различные исторические документы и труды, в том числе работы, представленные Семинаром Иисуса и другими современными исследователями, ставившими своей задачей отображение Иисуса Христа как исторической личности.
И еще одно замечание, касающееся перевода имени одного из действующих лиц романа. Мне не удалось избежать ошибки, часто встречающейся в христианской литературе, а именно: греческое «simon kananites» часто ошибочно переводят как Симон Кананит, тогда как правильно было бы перевести Симон Зелот.
Я выражаю Глубокую благодарность за помощь, которую оказали мне в работе над книгой Эрика де Васконселос, Дон Мелади, Эн Макдермид, Майа Мавйе и Марта Кания-Форстнер.
Нино Риччи — один из ведущих канадских писателей, лауреат Премии генерал-губернатора Канады и множества других литературных наград.
Иешуа из Назарета.
Кем он был — великим философом, пытавшимся принести в этот жестокий мир философию добра и непротивления злу?
Борцом за свободу своего народа, стонавшего под властью Римской империи?
Сыном Божиим, пришедшим, чтобы ценой собственной жизни искупить грехи человечества?
Или — кем-то еще?
На эти вопросы — каждый по-своему — отвечают четверо: Мириам — мать Иешуа, его ученица Мириам из Мигдаля, его последователь — сирийский пастух Симон и зелот Иуда из Кариота…
Потрясающая книга! Риччи удалось сказать нечто новое на тему, казалось бы, досконально разработанную в литературе!
«Gazette»
Джон Спиид
Наложница визиря
Посвящается Джин, которая вдохновила меня на написание этого романа.
«Больше евнухов, — посоветовала она, — и снять одежды с вдовы султана».
Главные действующие лица
Дасаны:
Люсинда Дасана — молодая португалка, выросшая в Гоа; предполагаемая наследница богатств Дасанов
Карлос Дасана — дядя Люсинды, управляющий торговыми интересами Дасанов в Гоа
Джеральдо Сильвейра — распутный и расточительный кузен Дасанов и их дальний наследник
Викторио Суза — дядя Люсинды со стороны матери, управляющий торговыми делами Дасанов в Биджапуре
В караване:
Джебта Да Гама — португалец, специалист по заключению сделок, которого часто называют Деога
Куршит Патан — бурак из Биджапура, которого иногда зовут Мунна
Слиппер — евнух
Майя — молодая храмовая танцовщица (девадаси), которая недавно стала рабыней, профессиональная танцовщица
В Гоа:
Елена — служанка Люсинды
Карвалло — секретарь Дасанов
Адольфо — камердинер Карлоса Дасаны
В Вальпой:
Фернандо Анала — торговец, христианин; его также называют брат Фернандо
Сильвия Анала — его жена
В Бельгауме:
Леди Читра — хозяйка дворца, стоящего посередине озера, бывшая наложница султана Биджапура
Лакшми — компаньонка Читры, ребенок
В Биджапуре:
Шахджи — главнокомандующий армиями Биджапура
Виспер — старый евнух, хасваджара (управляющий домом султана)
Вали-хан — великий визирь, главный министр вдовы султана
Маус — евнух на службе у Викторио Сузы
Вдова султана — вдова бывшего султана
Ибрагим Адил — наследник трона Биджапура, ребенок
Другие:
Гунгама — гуру Майи, которую считают утонувшей, теперь появляется в снах
Разбойники — из клана Трех Точек и клана Нага
Дешевый ювелир — в Биджапуре
Шахин — домоправительница Патана
От автора
Только художественное правдоподобие и детали способны придать достоверность простому и неубедительному повествованию.
Все путешествия по Индии меняют путника.
В этом романе рассказывается о путешествии из Гоа в Биджапур. Я сам проделал этот путь несколько лет назад. Пастухи все так же ходят старыми тропами по перевалу Сансагар. В церкви Святой Екатерины до сих пор звонит золотой колокол. Сукновалы Бельгаума и в наши дни расстилают яркие шелка вдоль берега озера. Под огромным куполом Гол-Гомбаза школьники до сих пор играют в галерее Шепотов.
Но за три столетия многое было утеряно. Португальцы, голландцы и англичане вырубили покрывавшие Деканское плоскогорье[1] огромные тиковые леса, чтобы построить военные корабли. Из-за этого изменилась погода — и водопад Гокак больше не шумит. Ступени старых храмов вокруг озера Бельгаум теперь спускаются к суше, а не к воде. На месте дворцов остались груды камней.
Этот рассказ является частью большой эпопеи, написание которой заняло более двадцати лет, — истории последних лет империи Великих Моголов[2] и подъема маратхов под руководством разбойника Шиваджи[3]. Первый том эпопеи насчитывает свыше 2400 страниц. При содействии моего агента Джин Нагар и с мастерской помощью Морин Барон мне удалось сократить этот труд примерно до 800 страниц.
Но это разрывало мне сердце! Да Гама, Люсинда, Патан, Слиппер и Маус звали с отброшенных в сторону страниц. К счастью, Джин убедила меня написать отдельную книгу и предложила концепцию этого романа. Исключительно смелый редактор «Сент-Мартин Пресс» Линда Макфолл согласилась опубликовать его в виде вступления к эпопее.
Собрать материал для этого романа оказалось нелегко. Существует множество источников и документов, касающихся Великих Моголов и маратхов: победители любят писать историю. Но проигравшие молчат — а к 1658 году португальская Индия была раздавлена, и Биджапур потерял свое значение и утратил силу. Никто не пишет рассказов о своем поражении.
Создавая картину Биджапура, я основывался на данных Великих Моголов, которые явно пристрастны. Поскольку у меня не было свидетельств об обществе Гоа из первых рук, я обратился к транспортным архивам, которые сохранились до наших дней. Из них можно почерпнуть сведения об условиях жизни в 1658 году. Я лично видел артефакты и архитектуру того периода, и это во многом повлияло на то, как я изображаю португальскую культуру и культуру Биджапура.
При описании одежды Люсинды я брал за основу фасоны, принятые в лиссабонском обществе 1648-50 годов, поскольку до Гоа они доходили только через несколько лет. На описание одежды и поведения других героев меня вдохновили картины того времени и описания португальских торговцев при дворе Великих Моголов.
Мышьяк в то время использовался как косметическое средство. В качестве яда он фигурирует в серии убийств в английской колонии Джеймстаун, которые произошли за несколько лет до времени действия романа. Образ Летучего дворца навеяла гравюра на дереве 1712 года, выставленная в Далемской галерее в Берлине. Ведение Перцовых войн описано в прекрасной монографии Альфонса Ван дер Крана «Боевое крещение: миссия Ван Генса на Цейлоне и в Индии, 1653-54 годы». Заинтересовавшиеся читатели также могут познакомиться с захватывающей книгой Ричарда Максвелла «Суфии Биджапура, 1300–1700: социальные роли суфиев в средневековой Индии».