Он не стал врать. Кивнул. По правилам — я же их сам и устанавливал — такие сведения не подлежали разглашению до проверки, но другой информации у него, похоже, не имелось.
— Да, — вдруг зло сказал дон Тротилло, — неподтвержденные. Пока не подтвержденные, но ведь правда и не нуждается в подтверждении?
Тут он был прав. Я догадывался, чего добиваются бунтовщики, так что развитие событий следовало ждать в русле их деклараций о смене режима, социализме и демократии. А злился он на себя. Что хорошо. Приободренный моим молчанием генерал продолжил:
— Точных сведений пока действительно нет, однако по ряду признаков речь идет, в конечном счете, не больше — не меньше как о национальном вооруженном восстании.
Я не выразил удивления. И министр понял меня правильно. Что ж. Политической интуиции ему не занимать.
— Что это за признаки?
— За последние несколько дней нами перехвачены три катера, груженых оружием. Внутри страны участились случаи захвата армейских складов и полицейских постов их боевыми группами. Берут оружие, снаряжение…
Вот это действительно скверно.
— Получается, мы их еще и вооружаем за государственный счет?
— Мы противостоим этому.
— Хорошо. Что нового стало известно о покушавшихся?
— Это группа «Общества» Численность группы устанавливается. Руководитель некто Енм Приор.
— Странное имя. Иностранец?
— Это не имя. Это кличка.
Я, не стараясь скрыть раздражения, сказал:
— В вашем распоряжении весь сыскной аппарат двух министерств, а вы кормите меня кличками, не в состоянии установит подлинных имен виновников!
— Нет, мой Президент! Мы знаем кто это. Под этой кличкой действует некто Бен Аслани. Это действительно иностранец. Не то курд, не то араб.
— Кличка?
— Да. Но даже её хватило нам, чтоб проследить историю человека её носившего. Обретающий имя обретает вместе с ним и свою историю.
Я кивнул, разрешая продолжать.
— Впервые оно появилось в материалах Министерства около года назад, в связи с дерзкой акцией до тех пор неизвестной группы «Серые в яблоках» по освобождению из тюрьмы города Каверина группы политических заключенных.
Я обозначил интерес, чуть повернув голову.
— Название группы — абсолютно несерьезно, но дела, творимые ею, заставляли с ней считаться. Помимо акции в тюрьме они осуществили захват телецентра в Зеербурге и уничтожения части архивов Президентской Канцелярии. После этой дерзкой операции три месяца группа не давала о себе знать и вот теперь Бен Аслани снова объявился.
— Суммируя все сказанное, — сказал я после продолжительного молчания. — Вот-вот должна начаться Большая Охота на Президента?
Дон Тротилло кивнул.
— Думается, что она уже началась.
Это вариант развития событий предполагался, как один из самых скверных, но кое-какие возможностями вылезти и из этого кризиса у власть располагала.
— Что вы предлагаете?
Генерал шагнул ко мне.
— Я думаю необходимо отменить вашу поездку по стране. Продолжая её, вы подвергаете себя чрезмерному риску.
Я задумался. Что ни говори, а большую часть своей жизни я прожил все-таки не политическим деятелем, а профессиональным военным — человеком, обученным и убивать, и умирать, но при этом жизнь для меня еще не стала обузой, от которой хотелось бы поскорее избавиться. Мнение генерала дорогого стоило, однако имелся у меня еще один человек, которому сложившаяся ситуация добавляла головной боли. Нажав кнопку на селекторе, я вызвал начальника личной охраны.
— Для вас, полковник, как человека, лично отвечающего за мою безопасность, есть любопытные новости.
Пока дон Тротилло повторял для полковника новости, я стоял у окна, оценивая двор как позицию для обороны. Никуда не годное место — слишком много цветов и брусчатки. Когда голоса за спиной смолкли, я повернулся.
— Что скажите, полковник? Сможете обеспечить мою безопасность в изменившихся условиях?
— Конечно, — без колебаний ответил дон Толуоло, — хотя в Президентском бункере дворца мне сделать это было бы стократ легче. Я не знаю, насколько для вас важна эта поездка и поэтому не говорю о том продолжать её или закончить. Просто если вы захотите продолжить её, то я прошу вас не посещать ни одно из общественных мест.
— Это очень верная мера, — поддержал полковника генерал.
— Начинать надо прямо сегодня. У вас в планах посещение зоосада. Его следует отменить.
— Нет, зачем же отменять? — возразил дон Тротилло. — Это может породить различные слухи. Лучше послать туда… Ну… Министра народного просвещения. Мы, разумеется, предпримем все надлежащие меры, но… Мало ли что… Если мы правы в отношении Большой Охоты, то даже провалившаяся попытка покушения даст нам возможность развернуть пропагандистскую компания в прессе. «Левые мстят правительству за заботу о благе народа»…
Генерал и полковник переглянулись и каждый из них, это я видел по выражению, мелькнувшему на лицах, додумал и остальное. Генерал как мог изящно выразил эту мысль.
— Ну, а если что-нибудь пойдет не так, то мы что-нибудь выжмем и из этого… В любом случае мы ничего не потеряем.
— Пожалуй, — подумав, согласился я и, не откладывая дела в долгий ящик, снял трубку.
— Роже?
— Да, я. Слушаю вас господин Президент, — донесся до генерала и полковника искаженный мембраной голос министра народного просвещения.
— У меня к вам просьба, Роже.
— Я к вашим услугам, господин Президент.
Взяв в руки аппарат, я отошел к окну. Не хотелось говорить на глазах подчиненных. Мало ли что могут подумать?
— Сегодня я обещал штатским посетить местный зоосад. Об этом уже раструбили газетчики, но обстоятельства складываются так, что я не смогу сдержать обещания. Не могли бы вы заменить меня в этом важном деле? Или мне поискать кого-нибудь другого?
— Хорошо, господин Президент, — ответил Бог весть что подумавший министр народного просвещения.
Президент улыбнулся. Он умел говорить по телефону, и его собеседник почувствовал её.
— Ну и отлично! Благодарю вас. В 11–00 вас будет ждать мой автомобиль.
Положив трубку на рычаг, я посмотрел на собеседников.
— Утка у нас есть. А вот будут ли охотники?
— И что? Съел? — засмеялся Первый. — Будем продолжать или перемотаем?
— Ты же хотел пострелять? Ну вот и постреляем… Тем более у тебя министров явный избыток…
К полудню я окончательно сомлел. Под обезьяньей шкурой я исходил потом, но не жаловался на Судьбу. Работники зоосада уже заходили, поудивлялись навалившемуся на обезьян сну, но ничего не заподозрили. Да что там смотрители — в меня поверили даже блохи! Почуяв незаселенную территорию, они распространились на неё к немалому моему неудовольствию. Время шло. Несколько раз давал знать о себе Монстр — стучал по крыше. Около полудня по саду прошла охрана, и я понял, что ждать осталось недолго.
8
Я оставил грузовик около кинотеатра. Напротив, в обе стороны уходил серый забор зоосада, кое-где испачканный надписями непристойного содержания.
— Плохо у нас дело обстоит с образованием молодежи, — заметил Рожа, прочитав, что пишут на заборе. — Вон сколько мерзостей написано и те с ошибками…
Лихо грохнув дверью он соскочил следом за мной. Оправив форму — грузовик числился за армией — огляделся по сторонам. Все пока шло как надо. За столиком уличного кафе, развалившись в кресле, сидел Маркуша, а напротив него в десятке шагов, прямо на земле расположился Супонька. Все занимались своими делами. Первый пил пиво из большой стеклянной кружки, а второй, прикрываясь от солнца грязным зонтом, клянчил милостыню у прохожих.
Не спеша я подошел к стойке, взял бокал и уселся рядом с Маркушей. Тут оказалось прохладно — терраса находилась в тени жилого дома. Не настолько, к сожалению, высокого, чтоб там нельзя было посадить снайперов. Предвидя это я приказал Жадному еще с ночи установить там заряд взрывчатки. Маленькая коробочка радиовзрывателя лежала в нагрудном кармане… Конечно снайперы могли быть на любой крыше, но при всем желании заминировать все крыши вокруг зоосада мы не могли.
«Было бы время, и люди…» — подумал я, лениво прикладываясь к кружке. — «Я бы устроил им тут»…
От благостных мыслей меня оторвал Маркуша, наступив на ногу. Я проследил за его взглядом. На углу, там, где наша улица вливалась в проспект «Единения нации», остановился микроавтобус с зашторенными окнами.
— Перегруз.
Я кивнул. По просевшим рессорам машины было видно, что загружена та под завязку.
— По нашу душу прибыли, голубчики…
Из автобуса вышло двое со спортивными сумками. Оживленно переговариваясь, они принялись осматриваться, изображая, видимо, туристов.
«Идиотизм, — подумал я. — Нашли главную достопримечательность города — забор зоосада…»
Поставив сумки на капот, выходцы из автобуса продолжили оживленно обмениваться репликами. Потом один качнул головой в сторону ресторана. Краем глаза, стараясь не привлечь к себе внимания, я следил за ними.
— Этих — в первую очередь, — напомнил я Маркуше.
— Эти нам на один зуб, — презрительно скривился тот. Его тоже покоробил непрофессионализм охраны.
— Эти-то да, — согласился я — только вот, сколько их еще в автобусе? А то ведь и зубов может не хватить.
— Хватит, — успокоил его Маркуша, тронув под столом сумку, может быть только малость поменьше тех, что тащили с собой гости. — С Божьей-то помощью…У меня тут на всех припасено. Я запасливый…
За стеной царила тишина, и мы продолжили прихлебывать пиво. Хорошо так вот по ясной погоде, в жару посидеть спокойно с пивком и чипсами, только вот нервы натягивались все сильнее и сильнее. Маркуша, унимая напряжение, начал кормить орешками голубей.