— Ты нам плохой танк подарил.
— Как это плохой? Как для себя делал.
— Все равно не честно. Не честно и все тут. Я перехожу!
Первый отрицательно покачал головой.
— Ну давай переиграем? — надавил на жалость Второй. — Помнишь, я тебе разрешил в самом начале замену произвести? Ты должен дать нам шанс.
— Так все будет тоже самое… — дал слабину Первый.
— Тем более чего тебе бояться? — воспрянул духом Второй.
— Ну…
Как мы очутились на земле, никто не понял.
Я, обхватив руками гудящую голову, покачиваясь, стоял и безучастно смотрел, как на нас почти бесшумно надвигается другой танк. Траки крутились, наматывая на железные гусеницы космы травы.
Я выстрелил, но пули только высекли искры на броне.
Танк надвигался огромный, черный. Он лязгал гусеницами и в этом грохоте я отчетливо слышал рык уверенного в себе зверя, точно знающего, чем сейчас все закончится. Пришлось не героически пятиться назад, отползать, пока не уперся спиной во что-то твердое. Страх стал таким огромным, что заполнил собой и сердце, и душу, и голову, и весь мир.
«Господи! Господи помоги!!!» — подумал я, стесняясь произнести эти слова вслух.
— Вот всегда они так, материалисты поверхностные. Как прижмет посильнее, так сразу «Господи!» Да и танчик то слабенький, совсем небольшой… Дамский я бы сказал танчик…
— Ты закон перспективы знаешь? Он с близи да с земли куда как больше кажется. Да все они у тебя такие.
— А то у тебя другие.
— Любой человек тварь дрожащая, — согласился Первый — Ну, что, проиграл? Я ведь тебе говорил…
— Почему это сразу проиграл? Мы еще повоюем. Помогу ему, раз просит. Имею право?
— Как?
— Компик! Помоги моим чем можешь! Чего тебе стоит?
Я дернулся вправо, но огонь танкового пулемета заставил меня отпрянуть. Удержался на ногах не удалось, я кувыркнулся и, взмахнув руками, рухнул в окоп. Металлический рев приближался. Спасаясь от него, я на четвереньках побежал, прячась за бруствером. Голову приходилось держать задранной, чтоб видеть танк и оттого мой галоп страдал неровностью.
Трудно упасть, если ты бежишь на карачках, но у меня получилось. Рука подвернулась, и, мыча от боли, я упал на бок. Целую секунду соображал, что случилось, но тут увидел, обо что споткнулся. То, что я принял за кусок бревна, оказалось… тубусом гранатомета. Едва он сообразил, что послал ему Бог, руки сами сделали все что нужно. Пенал со щелчком открылся, задняя часть отошла назад, открывая доступ к управлению, и через три секунды граната отправилась в волшебное таинственное путешествие.
— У тебя минус танк! — обрадовал Второй Первого. Голос его, правда, не лучился счастьем. Дела у террористов, не смотря на противотанковый успех, обстояли довольно-таки хреново.
— Минус на минус дает плюс. Точнее крест на все твои потуги спасти своих. Сдавайся лучше.
На экране только что грозная машина, превращенная в развалины и руины, горела по всем правилам пиротехнической науки — с искрами, желто-малиновыми языками пламени и иссиня-черным дымом. Настоящее файер-шоу.
— У твоего — полные штаны, — добавил Первый. — Все равно пропускаешь ход на переэкипировку и чистку подштанников.
— Ничего подобного. Мой, если хочешь знать, сразу в двух штанах ходит.
Спорить Первый не стал. Все равно и так все ясно.
— Ты не хорохорься. Как бы там дальше фишка не легла бы все равно никуда твоим не деться. Танк сожгли — это мелочь. Главное Президент жив! Ни одна твоя зараза до него не добралась! А твоих я сейчас всех перещелкаю. Куда им отсюда деваться?
Он кивнул на экран. Там стрельба уже закончилась…
В иллюминатор я видел приближающуюся землю и кучку людей на ней. Танк со сбитой башней стоял рядом и чадил черным дымом.
Вертолет жался к земле, вот он коснулся травы, вот откинулась задняя аппарель…
— Пошли!
Гвардейцы выпрыгивали и сразу разворачивались в цепь.
— Живьем брать демонов!
Так называемые «борцы за свободу» сходились в круг, по-звериному затравленно озираясь. Я пригляделся и ухмыльнулся. Враги оказались почти безоружны. Да и окажись каким-то чудом у них оружие, что с того?
Для них наступил такой момент, когда разум осознавал, что, сколько бы патронов не лежало в подсумках, врагов все равно гораздо больше. Стрелять имело смысл, если б впереди имелась надежда на спасение, а тут… Триста, а может быть и все четыреста человек, молча окружали маленькую кучку негодяев, а за их спинами рокотали моторы подходящих бронемашин. Тут впору задуматься не куда стрелять, а не застрелиться ли?
— Всем лечь на землю! Всем лечь на землю!
Террористы не слушались, а только сходились теснее, словно близость товарищей давала надежду на избавление.
— Сдаешься?
Второй посмотрел на экран, поворачивая голову то вправо, то влево и пожал плечами.
— Похоже, что придется… В этот раз тебе повезло.
— Это не везение. Это умение… — с улыбкой превосходства сказал Первый. — Я бывалча…
— Да ладно тебе… — махнул рукой Второй. — «Умелец». Кокнул бы я твоего президента там, в «Корчме»…
— Ну и игра кончилась бы.
— Так она так и так кончилась…
— А что, не хочется?
— Нет… Могли бы еще по прериям побегать, силушкой богатырской помериться…
— Так и я не против…
Над головами зашипело, словно там появилась огромная змея. Я поднял взгляд. В пустом небе, где не видно было ни облаков, ни туч, ни самолетов авиаразведки что-то все-таки было. Это продолжалось пару секунд не более. Когда мой взгляд опустился на террористов, то я увидел, как их начинает окружать нечто голубое и блестящее. Фигуры врагов стали расплывчатыми, словно мы смотрели на них через толщу воды или полупрозрачного льда. Я не знал что это, но ответ на любую неожиданность сейчас мог быть только один.
— Огонь!
В ответ на это «нечто» закружило людей. В нем, словно в жидком густом стекле огненными росчерками застревали пули, а оно вращалось, вращалось, с каждой секундой набирая скорость и силу. Не прошло и двух десятков секунд, как размытые силуэты террористов вдруг подняло в воздух и неторопливо повлекло вверх и в сторону. Солдаты охраны продолжали стрелять, но ничего это не изменило.
Террористы поднимались все выше и выше, пока совсем не исчезли.
— Не понял… Что произошло?
— Аналогично.
Первый и Второй переглянулись, честно недоумевая.
— Ты хоть понимаешь, что это не мои штучки?
— Понимаю. А чьи тогда?
Второй молча кивнул на компьютер.
— Ты думаешь?
— А у тебя есть другие предложения? Ты же только что просил комп в их судьбе поучаствовать!
На экране террористы, словно группа Элли и Тотошек уплывала в небеса. Как будто не боевик они тут разыгрывали, а какую-то добрую детскую сказочку.
— Привет Страшиле Мудрому и Дровосеку… — пробормотал Первый.
Экран компьютера стал голубым и вдруг ослепительно вспыхнул желтым. По нему словно вилы по воде побежала частая рябь.
— И что дальше?
— Да что угодно… Сейчас поглядим…
Второй коснулся консоли, но ничего на экране не поменялось. Его по-прежнему заливала волнующаяся рябь.
— Нет, смотри… Есть картинка!
Экран заблестел какой-то позолотой, где-то недалеко горел живой огонь, а совсем рядом — рукой подать — сидели двое странно одетых мужчин. Один был стар, лыс и низкоросл, а второй — гораздо моложе и волосатей, только выражение лиц у них общее — оба наслаждались беседой. Перед ними лежало что-то вроде игровой доски, на которой стояли фигурки и лежали кубики, а позади — беззвучно начал вращаться воздух, постепенно превращаясь в портал…
— Послушай, мой молодой друг! Все в мире происходит в соответствии с замыслом Творца, — бормотал лысый. — Все тут сделано для чего-то.
Волосатый молчал, но на лице его имелось выражение сомнения. А может быть, он просто раздумывал над очередным ходом.
— Для чего? — продолжил старец. — Получить представление о замысле Творца можно по тем намекам, которые мы своим слабым разумом в состоянии понять.
Одна из фигурок на доске сдвинулась с места и волосатый вопросительно поднял бровь.
— Например, делая какую-то вещь, мы придаем ей такие качества, чтоб она могла выполнить свое предназначение. Допустим, сделал наш Баханга жертвенный стол…
— Баханга делает хреновые столы. Он их вообще не умеет делать. Из него столяр как из меня…
Волосатый передвинул фигурку на доске.
— А ты абстрагируйся. Представь, что у него все-таки получилось. Так вот стол обладает устойчивостью, плоской столешницей, имеет определенный размер. Если б этот предмет имел сознание, то он мог бы догадаться, что предназначение его как-то должно оправдывать его форму, его размеры, его свойства — и догадаться, что он предназначен для того чтоб где-то стоять и верхняя его часть предназначена для того, чтоб что-то на ней делали. Например, приносили жертвы…
Он махнул рукой назад, показывая на жертвенный стол, на котором лежала связанная женщина.
— А табурет? — спросил волосатый. — Послушав рассуждения стола, Табурет наверняка сообразил бы, что он не новая сущность, а просто Маленький стол. Недоразвитый Стол. Или предположил бы наличие лилипутов в этом мире.
— Оставь табурет в покое. Подумай вот над чем: если мы творения, то все наши врожденные качества должны подсказать нам, для чего мы созданы. Что у нас есть? Способность передвигаться и думать, пять чувств…