Бетси с упоением рассказывала о бале, который дал лорд Дартмут в честь ее первого выхода в свет. Ее щеки раскраснелись от долгой прогулки. Сегодня на ней было простое муслиновое платье в мелкий цветочек и скромный капор, украшенный одной-единственной лентой. И все равно она выглядела настоящей богиней юности.
Я с улыбкой слушала Бетси, живо представляя себе, как она, взволнованная и трепещущая, спускается по парадной лестнице в зал под руку с сэром Генри.
Из-за ближайшего холма вывернул человек. Мне показалось, что он сбавил скорость, увидев нас, как будто подумывал, не повернуть ли ему обратно. Но затем решился и пошел нам навстречу.
Чем меньшее расстояние оставалось между нами, тем меньше я верила своим глазам. К нам направлялся тот самый моряк-рыбак, который пытался утонуть в бухте Меридора! Правда, сейчас он был одет совсем по-другому. Темно-синий камзол, простой, но очень элегантный, шпага на боку, трость в правой руке. Невероятно!
– Джек! Джек! – радостно завопила Бетси и кинулась ему на шею.
Он, смеясь, подхватил ее и закружил.
– Джек, негодный, где ты пропадал? Без тебя было так скучно!
Джек, наконец, поставил ее на землю. Было заметно, что он устал – он побледнел и запыхался.
– Отвечай немедленно, почему ты так долго не появлялся?
Бетси требовательно дернула его за левую руку. Джек охнул и скривился от боли.
– Господь всемогущий, что с тобой? Ты болен?
– Пустяки, – он пришел в себя и улыбнулся. – Несчастный случай на охоте.
– Так ты все это время охотился?
– Да, радость моя, мы с Хитфилдом травили лис в Прайор-парке.
Я стояла рядом и во все глаза глядела на него. Он был выше ростом, нежели я полагала. Рослая Бетси была ниже его примерно на полголовы. Он не носил косичку и не убирал волосы в хвост, на немецкий манер, а просто оставил их свободно распущенными. Глаза у него оказались синими, в тон камзола. Было заметно, что он еще не совсем оправился после ранения.
Бетси продолжала трещать, он со смехом отвечал ей, время от времени поглядывая на меня и, видимо, недоумевая, что это за столб стоит рядом с ними.
Наконец, Бетси спохватилась и, ойкнув, повернулась ко мне.
– Джинни, прости меня, ради Бога! Я так обрадовалась, что совсем о тебе забыла! Познакомься, это Джек Стэнли, мой кузен. Джек, это Джинни, моя кузина из Франции. Она совсем недавно приехала, но мы с ней уже лучшие подруги. Джинни бежала от ужасов революции. Представляешь, ее собирались казнить!
Он не произнес ни звука. Просто впился глазами в мое лицо. Я все так же стояла столбом, и через секунду он расслабился. А Бетси продолжала вдохновенно описывать мои злоключения.
У меня перед глазами стояла пещера и он, распростертый на песке, весь в крови. Вот я его перевязываю, вот смываю кровь с ссадины на голове. Я подняла взгляд наверх и попыталась разобрать, прошла ли его шишка. Темные волосы, растрепавшись, упали ему на лоб, и я ничего не разглядела.
– Джинни, ты меня слышишь? Я все правильно рассказываю?
Бетси толкнула меня в бок. Я очнулась, посмотрела ему в глаза и замерла, завороженная невиданным зрелищем. Его левая бровь начала подниматься. Поднималась, поднималась и остановилась, наконец, на небывалой высоте.
– Джек, я не понимаю, что с ней. Обычно она более общительна!
– Я догадывался, что нравлюсь женщинам. Но не предполагал, что оказываю на них такое парализующее воздействие.
Синие глаза откровенно смеялись надо мной. Ну и нахал!
– Как Вы себя чувствуете?
Понятия не имею, почему я так спросила! Он перестал улыбаться.
– Вполне прилично. Благодарю Вас.
Бетси уже снова теребила его за руку, требуя внимания.
– Джек, ты должен к нам приехать! Слышишь? Непременно! Мама и папа будут так рады! К тому же мы сегодня ждем Каролину.
– Вот как? Ну что ж, придется проведать старушку.
– Бессовестный! Она же тебя младше на целых два года! Я ей расскажу, как ты ее назвал!
И снова завязалась словесная перепалка.
Спустя некоторое время Бетси и Джек распрощались. Мистер Стэнли склонился над моей рукой, сказав, что не может выразить словами, как он рад знакомству со мной. Глаза его снова смеялись.
Мы возвращались в Миддлтон той же дорогой. Бетси взахлеб говорила о своем кузене. Джек Стэнли был единственным сыном единственной сестры сэра Генри. Рано лишившись обоих родителей, он воспитывался попеременно то у лорда Дартмута, то у своего дяди по отцовской линии герцога Олдерли.
Я слушала и не верила своим ушам. Ничего себе рыбак! Какого черта он делал на побережье Бретани месяц назад?
Джеку недавно исполнилось тридцать лет, и любящие тетки графиня Дартмут и герцогиня Олдерли утроили свои усилия женить его, наконец. Но мистер Стэнли очень ловко ускользал от ответственности, приводя оба семейства в отчаяние. В настоящий момент скрытую угрозу представляли бледные дочери лорда Бэйтмена, которые не нравились Джеку, а так же некая миссис Дьюз, молодая и богатая вдова, которая не нравилась Бетси.
– Ей слишком хочется стать герцогиней! – сказала Бетси.
В ответ на мой непонимающий взгляд она пояснила:
– У герцога Олдерли нет сына. Только три дочери – Китти, Сюзи и Энни. Так что его наследником является Джек. Правда, Мелинда, герцогиня Олдерли не теряет надежды родить сына и, по-моему, снова беременна.
Похоже, Джек Стэнли был всеобщим любимцем. Он баловал младших детей и опекал Бетси и Китти, которые одновременно начали выезжать в свет. Джек сопровождал их на балы и в театры, вывозил на пикники и посещал с ними выставки и концерты. Кроме того, он был большой любитель конных состязаний и прекрасно играл в покер.
Складывалось впечатление, что мистер Стэнли живет насыщенной светской жизнью, но я подозревала, что это лишь видимость.
Как следовало из слов Бетси, Джек часто уезжал охотиться со своим другом Гарри Хитфилдом. Интересно, на кого он охотился в Бретани…
– Он та-а-акой красивый! – мечтательно протянула Бетси.
– Кто? – я упустила нить беседы и слегка растерялась.
– Гарри. Ну, мистер Хитфилд. Половина незамужних девушек Лондона сохнет по мистеру Хитфилду.
Из этого я сделала вывод, что, вероятно, другая половина сохнет по мистеру Стэнли.
Беседуя подобным приятным образом, мы вернулись в Миддлтон.
У парадного подъезда стояла большая дорожная карета, и как раз в этот момент из нее выходила молодая женщина.
– Каролина! Девочка моя!
Тетя София спорхнула с крыльца и упала на руки старшей дочери. Последовали объятия, поцелуи и бессвязные восклицания.
– Бабуля!
Следом из кареты выпрыгнул светловолосый мальчик и повис на леди Дартмут. Тетушка героически выдержала натиск внука.
– Уильям, сокровище мое, сколько раз тебе говорить – не называй меня так! Я сразу старею от таких слов.
Сказать по правде, тетя София совсем не походила бабушку. Энергичная и жизнерадостная, она выглядела очень молодо, хоть и была старше моего отца.
Бетси подхватила юбки и бросилась к приезжим. На шум вышел сэр Генри, вслед за ним во двор выскочили близнецы. Я стояла в стороне и с улыбкой наблюдала трогательную картину встречи любящих родственников.
Почти вся семья была в сборе. Не хватало только Джеффри. Все дети, как на подбор, были рослыми, светловолосыми, с отличным цветом лица. Короче, все в отца. Я не сомневалась, что и Джеффри был таким же. Хрупкая и изящная тетушка совершенно терялась на фоне своих крупных родственников. Но, несмотря на это, она очень искусно управляла всем своим большим семейством и была истинным главой дома, о чем совершенно не догадывался лорд Дартмут.
– Джинни, Джинни! Иди скорей сюда! Познакомься с Каролиной и Уильямом! – Бетси нетерпеливо махала мне рукой, подзывая к себе.
Мне понравилась леди Кортни. Впрочем, как и все в этом замечательном семействе. Очень спокойная, доброжелательная, точная копия сэра Генри.
– Мама, Герберт не смог поехать с нами. У него война с управляющим. Поэтому я упросила дорогую Эмили составить мне компанию.
И тут из кареты появилось самое прекрасное создание, какое я только видела в жизни. Черные волосы, уложенные в простую прическу, красиво обрамляли нежное лицо, в чертах которого я не нашла ни одного изъяна. В темных, точно бархатных глазах можно было утонуть. Вишневое платье, совпадая по цвету с идеально очерченными губами, выгодно подчеркивало ее безупречную фигуру.
– Папа, ты помнишь миссис Дьюз?
Так вот она, охотница за будущим герцогом Олдерли!
Миссис Дьюз спокойно улыбалась, прекрасно сознавая производимый ею эффект. Я не понимала, как можно противиться ее чарам. Вероятно, у мистера Стэнли было плохо со зрением. А тут еще и ранение в голову…
После нескольких минут повторных представлений и обменов комплиментами вся компания проследовала в дом.
Проходя мимо Бетси, миссис Дьюз вскользь обронила:
– Какой славный ситчик, дорогая Бетси!
– Это муслин, дорогая Эмили! – пропела в ответ моя кузина, приятно улыбаясь.
Вечером мы с сэром Генри продолжили шахматную партию, начатую накануне. Пока сэр Генри раздумывал над очередным ходом, я разглядывала миссис Дьюз.
Все в ней радовало глаз. Двигалась она плавно, словно скользя, держалась уверенно, зная себе цену. Но когда открывала рот, все очарование куда-то пропадало. Во всяком случае, для меня. Поскольку говорила миссис Дьюз мало, но очень едко. Свои колкости она произносила с улыбкой и таким нежным голосом, что смысл ее слов улавливался не сразу.
– Моя дорогая, не засыпайте!
Сэр Генри сделал ход и теперь требовал моего внимания. Я повернулась к доске и попыталась сосредоточиться.
Так, что у нас тут? Ага… Сэр Генри жертвовал коня в надежде, что я не замечу подготавливаемую им атаку на левом фланге. Если я беру его коня, то через три хода мне, похоже, будет мат. А вот если не беру…