– Увы, моя дорогая. На вчерашнем сборе все же были достигнуты кое-какие договоренности. Я не могу все бросить вот так, прямо сейчас. Я должен сдержать обещание.
– Какое обещание? – я почти кричала.
– Объединить свои усилия с отрядом Котро для штурма Руффиньи. Но это будет последняя операция, даю слово.
– Руффиньи? – я почувствовала, как внутри все холодеет.
– Да, это такая маленькая деревенька в сторону Понторсона.
– Я знаю, где это. Но почему именно Руффиньи?
– Ну, во-первых, синие накопили там неплохой склад оружия и боеприпасов. А во-вторых, Руффиньи, как вам должно быть известно, находится на возвышенности, с которой отлично просматривается и простреливается вся округа. К тому же дорога, ведущая в Фужер…
Я уже не слушала. Боже мой, да что же это такое!
– Я поеду с вами.
Виконт запнулся на середине фразы.
– Не понял? Я не ослышался?
– Я поеду с вами!
На его лице появилось очень неприятное выражение.
– Не забывайте, моя дорогая, кто здесь командует.
– Черта с два! Вы не можете мне приказывать! В конце концов, мы с вами еще не женаты!
– Уж не погорячился ли я?
– Еще не поздно передумать!
И тут он рассмеялся.
– Ну и мегера! Я предвижу веселую семейную жизнь! Что ж, не вижу причин, чтоб Вам отказывать. При одном условии – не высовываться.
– Согласна, – буркнула я.
– В таком случае, если Вы готовы идти всю ночь пешком, разувшись…
И он развел руки в стороны.
Весь день до вечера Гастон уговаривал меня остаться в лагере. Я отмалчивалась. Но когда он от уговоров перешел к угрозам привязать меня к дереву, я не выдержала и рассказала ему о Жероме. Старик сразу сник.
– Деточка моя, ну ты-то чем тут можешь помочь?
– Да ничем, что самое ужасное. Но я не могу просто сидеть тут, сложа руки, зная, что там его могут убить.
– И что же теперь делать?
– Понятия не имею. Если его убьют, я застрелюсь. А если ранят – буду его лечить. А то Лашук его угробит.
Совершенно идиотский план, согласна. Но ничего лучше я придумать не смогла.
Глава 21
Уже стемнело, когда мы вышли из лагеря. Разуваться меня никто не заставил, да и все остальные остались обутыми. Как пояснил мне Тибо, обычно они снимали обувь, чтобы незаметно подкрасться к противнику. Но в данном случае об этом речь не шла. Пока.
Задача нашего отряда заключалась в следующем: на рассвете присоединиться к отряду Котро и совместными силами штурмовать Руффиньи.
Всю дорогу я молилась, и Гастон молился вместе со мной. Старик не отпустил меня одну. Виконт возглавлял отряд, а мы с Гастоном шли по его приказанию в арьергарде. Я не спорила.
На рассвете мы вышли к маленькой речушке, притоку Куэнона, протекавшей мимо Руффиньи. Увы, если виконт рассчитывал на внезапность атаки, то он просчитался. По мере приближения к деревушке все слышнее становились выстрелы. Штурм начался без нас.
Послышались отрывочные команды на построение. Все забегали. Шатодена я увидела один-единственный раз. Проносясь мимо, он зверски на меня посмотрел и крикнул: «Не высовывайся!»
Можно подумать, я собиралась на штурм вместе со всеми. Я и не думала геройствовать. Мы с Гастоном выбрали место, с которого вся картина была видна как на ладони, и залегли, наблюдая за сражением. Бедный старик никак не мог отдышаться.
Не знаю, каков был замысел атаковавших. Мне казалось, что с обеих сторон просто следуют хаотичные выстрелы. Через какое-то время послышались крики, и из рощи, окружавшей Руффиньи с запада, выбежали люди с белыми кокардами и бросились в сторону домов. Им наперерез кинулись солдаты в синих мундирах. Две волны столкнулись на открытой местности, отлично простреливаемой с обеих сторон.
У меня по спине поползли мурашки. Я отчаянно напрягала зрение, чтобы хоть что-то разглядеть, но напрасно – мы с Гастоном были слишком далеко. Я только видела, что уже есть раненые и, возможно, убитые как с одной, так и с другой стороны.
Первая атака была отбита. Белые отступили в лес. Синие вернулись под защиту крыш. И те, и другие прихватили с собой своих раненых товарищей, но не всех. В невысокой траве осталось лежать множество несчастных.
Солнце уже поднялось и светило вовсю. Я больше не могла отсиживаться в кустах.
– Ты куда? – Гастон попытался поймать меня за рукав, но я увернулась.
– Там остались раненые, я должна быть там.
– С ума сошла! Вернись немедленно!
Но я уже бежала туда, где в траве синели мундиры с красной выпушкой.
Знаю, что это было сплошное безумие. Но ведь в любой момент могла начаться следующая атака, значит, мне нужно было успеть до нее.
Первыми мне попались двое, и помочь я им уже не могла: волосатый мужик в жилете мехом наружу накололся на штык в тот самый момент, когда прострелил грудь солдату с белой косичкой.
Я приказала себе собраться и не тратить время и силы на эмоции. Моя задача была предельно проста. Я должна была убедиться, что среди раненых, а тем более убитых, не было Жерома.
– Чертова кукла, ты меня в могилу загонишь, – пыхтел Гастон.
Он оттащил первого раненого в рощу и вернулся с помощником, невысоким и жилистым пареньком. Вдвоем они уносили раненых, как своих, так и чужих, а я продвигалась все дальше, молясь только об одном: чтобы Жерома здесь не было.
Его и не было. Пока.
Рослый солдат лежал на спине и, улыбаясь, смотрел в небо. Он был жив, но, похоже, ничего не слышал и не чувствовал. Правый рукав намок от крови. Я вздохнула и начала распарывать плотную ткань.
В этот момент снова послышались выстрелы. Совсем рядом что-то с грохотом разорвалось, и в правую лопатку мне словно вонзили огромное раскаленное копье.
Последняя мысль, промелькнувшая в голове, пока я падала прямо на синий мундир, – хорошо, что это не Жером.
Господи, как больно!
Правую лопатку как будто жгут каленым железом. Невозможно дышать, невозможно пошевелиться. Все тело налито свинцовой тяжестью. Кровь при каждом ударе сердца с размаху бьет в висок.
Бу-бу-бу. Бу-бу-бу.
Ужасно раздражают звуки. Непонятно, то ли это в моей голове шумит, то ли снаружи. Надо попытаться открыть глаза.
Легко сказать – веки просто неподъемные. Невероятным усилием воли мне все же удается приоткрыть малюсенькую щелочку.
Вокруг темно. Только впереди какое-то светлое пятно. Это свеча. Она освещает два профиля и отбрасывает на стену огромные тени.
Два человека сидят за столом лицом к лицу и разговаривают. Мне не слышно, о чем они говорят. Только видно, как шевелятся их губы.
Бу-бу-бу. Бу-бу-бу.
Неужели нельзя погромче?
Кажется, я их знаю. Тот, который слева, со светлыми волосами, собранными в косичку – это виконт. А зовут его… Зовут его Филипп де Шатоден.
Я молодец. Идем дальше.
У того, что справа, очень знакомое лицо. Я его точно знаю. Повернись, пожалуйста!
Как по команде человек поворачивается в мою сторону.
Жером! Какой худой! И какой красивый!
Это галлюцинация. Как же я устала.
По-прежнему очень больно, и я не могу пошевелиться. Но в висках стучит слабее. А главное, перестало шуметь в ушах.
А может, я просто оглохла? Нужно посмотреть, что там, снаружи.
Снова невероятное напряжение, чтобы чуть-чуть приоткрыть глаза.
В незнакомой комнате полумрак. Если до этого было темно, а сейчас светает, значит, уже утро? Какого дня?
Все, что я вижу, – это стол с догоревшей свечой, разделяющий двоих. Они спят сидя, прислонившись к стене.
Тот, что слева, потихоньку сползает на бок, теряя равновесие. Скоро упадет.
А тот, который справа, оперся на руку и, похоже, может проспать так еще долго.
Начнем сначала.
Мужчина, который слева – это виконт. Волосы у него, обычно безупречно уложенные, совсем растрепались, и придают ему мальчишеский вид.
Тот, что спит справа – это Жером. Немыслимо, но это Жером. Он сильно похудел, и под глазами у него темные круги. Но все равно он невероятно красив, и синий мундир ему очень к лицу. Темные волосы коротко острижены, маленький смешной чубчик задорно торчит в сторону.
Если это не галлюцинация, то что тогда?
Сил нет, как хочется пить. Язык, огромный и шершавый, уже не помещается во рту. Я с трудом раздвигаю потрескавшиеся губы:
– Пить!
Это я так только подумала. На самом деле звук получился совсем другой, больше похожий на шипение.
Но Жером услышал. Подпрыгнув так, что чуть не свалился со стула, он ринулся ко мне.
– Она очнулась! Лашук, сюда! Быстро!
И разом все пришло в движение. Виконт тоже проснулся и сорвался с места. Откуда-то сбоку вынырнул человечек с оттопыренными ушами и скорбным лицом.
Кто такой Лашук?
– Ну, мышь, ты меня и напугала!
И Жером с чувством схватил меня за руку.
А-а-а-а!!! Идиот!
Какая-то мысль настойчиво скребется в моей голове.
Лашук… Лашук… Да кто это, черт возьми?
О нет, только не клизма!
Опять темно. Значит, снова ночь.
Я слышу голоса. Не «Бу-бу-бу», а именно голоса. Разговаривают двое. Мне уже не нужно открывать глаза, чтобы понять, кто именно.
Они говорят обо мне. Потому что Жером часто произносит «Жанна», а Жанна – это я.
Кажется, меня ругают. Причем, очень дружно. Дуэтом.
Ну, давайте-давайте. Сироту всяк норовит обидеть.
Приближается свет. Я приоткрываю на секунду один глаз и вижу жуткую рожу с торчащими ушами. Свеча освещает ее снизу. Уйди, нечистая сила!
Хотя, какая же это нечисть! Это и есть Лашук. Надеюсь, он ко мне не прикасался!
Лекарь осторожно нащупывает мой пульс и замирает, подсчитывая. Чего считать, я и так знаю, что учащенный. Пальцы у него холодные и липкие. Бр-р.
Он подносит мне ко рту какую-то гадость. Я пытаюсь сжать губы, но ничего не выходит. Ну и мерзость!