Одна женщина, которая вышла замуж в 1940 году, вспоминала, какое удовольствие ей доставляла работа учительницы. «Я собиралась проработать год, но осталась на двадцать пять лет. Я полюбила это занятие, полюбила все с ним связанное. Такая работа не сахар… Мужу это поначалу не нравилось, но он видел, что мне это приносит наслаждение»[540].
Некоторые работали потому, что дома оставаться было нестерпимо. Вот как одна женщина объясняла свое решение снова выйти на работу: «Младшей ‹…› было около десяти лет, ‹…› когда я наорала на нее за отпечаток пальца на стене. Посмотрев на себя со стороны, я осеклась. ‹…› Это не я была хозяйкой дома, а домашний быт подчинил меня себе».
Она сказала мужу, что хочет вернуться на работу: «Я собираюсь найти себе работу, потому что жизнь перестала приносить мне радость и я перестала понимать, что для меня важно. Я должна выходить из дома! Должна проводить больше времени с другими взрослыми».
В ответ он засунул руку в карман и сказал: «Вот тебе деньги. Что ты хочешь купить? Пойди и купи себе это». Я попробовала объяснить ему, что дело не в деньгах. ‹…› Все, о чем я могла говорить, – это когда я в последний раз мыла пол или как отхватила удачную покупку в супермаркете. Я чувствовала себя дурой. Начинала чувствовать, что мои мозги сохнут. ‹…› И когда он наконец понял, то не был в большом восторге, но сказал, что если это кажется мне важным, то он поддержит меня во всех начинаниях[541].
Мужьям, которые любили своих жен и хотели, чтобы те были счастливы, приходилось смириться с образом жизни, отличным от того, что они ожидали от брака.
В 1960 году Университет Мичигана опубликовал результаты исследования «Мужья и жены», посвященного отношениям в браке среди различных социальных классов. В исследовании приняли участие 900 замужних женщин из Детройта и близлежащих сельских округов[542]. Исследование показало, что теперь решения принимались мужем и женой практически на равных, и мнение мужа ставилось лишь немного выше. Опровергая миф о чрезмерной материнской опеке, исследование показывало, что влияние матерей и жен на мужей и детей в значительной мере преувеличено. Неудивительно и то, что белые воротнички обладали в своей семье большим авторитетом, нежели мужчины из рабочего класса: чем больше денег зарабатывал мужчина и чем больше уважали его в обществе, тем больше решений он принимал в семье. И все же эти влиятельные мужья делали больше черной работы по дому, чем менее статусные. Можно предположить, что успешные белые воротнички были достаточно уверены в себе, чтобы не бояться обвинений в «женской работе».
По величине заработка лишь немногие жены могли превзойти своих мужей. В рабочем классе каждая третья жена работала из необходимости зарабатывать на пропитание, а вот в семьях с высоким доходом работала каждая двадцатая. Женщины из обеспеченных семей полагали, что помогают своей заботой и советом, своими домашними умениями они вносят свой вклад в успех своих мужей.
Когда женщин попросили перечислить все достоинства брака в порядке их значимости, они ответили: 1) поддержка родственной души; 2) возможность иметь детей; 3) понимание и эмоциональная поддержка; 4) любовь и привязанность; 5) финансовые выгоды. Отказ ставить на первое место финансовые соображения можно объяснить нежеланием показаться слишком поверхностной и материалистичной, но непонятно, почему любовь и привязанность оказываются лишь на четвертом месте. Похоже, женщины Мичигана мыслили рассудительно и практично: в замужней жизни они больше всего ценили поддержку и возможность иметь детей.
В детях все видели безусловное благословение. Но дети как обогащали брак, так и затрудняли отношения между супругами. Нередко случалось, что ради заботы о детях супруги начинали пренебрегать друг другом, между ними возникали ссоры и несогласие по поводу воспитания детей, болезней и финансов. Подавляющее большинство замужних женщин через несколько лет семейной жизни разочаровывались в поддержке мужа – по сравнению с началом брака. С появлением детей многие мужья чувствовали, что должны работать дольше и усерднее, а многие жены жаловались на то, что больше не чувствуют тесной связи с супругом. Взаимное неудовольствие становилось наиболее острым, когда ребенок достигал подросткового возраста. По данным статистики, в первые два года брака 52 % жен были вполне удовлетворены семейной жизнью и никто не высказывал заметного неудовольствия, а через двадцать лет лишь 6 % по-прежнему выражали полную удовлетворенность, зато 21 % заявлял о своем недовольстве.
Исследование также отмечало, что, как только дети вырастали, супружеские проблемы становились менее выраженными. Пережив период «бури и натиска» детского воспитания, уцелевшие семейные союзы переживали то, что ученые называют вторым медовым месяцем. Ту же динамику обнаружат исследователи сорок лет спустя.
Во второй половине XX века уничижительное выражение «просто домохозяйка» отразило новый, сниженный статус женщин, выбравших домашний труд[543]. Одна жительница чикагского пригорода 1960‐х в интервью с радиоведущим Стадсом Теркелем так описывала свое положение: «Домохозяйка – это домохозяйка, больше ничего. Она находится где-то внизу иерархии. ‹…› Тот, кто выходит на работу, более значим. ‹…› Мне не нравится вот так принижать домохозяек, но на протяжении многих лет все только этим и занимались». Тем не менее она добавляла: «Я знаю, что то, что я делаю, важно. ‹…› Мне нравится быть домохозяйкой». Слова этой женщины выражают взгляд многих домохозяек: поскольку общество было низкого мнения о домохозяйках, те чувствовали себя виноватыми в том, что не работают за деньги, даже если им искренне нравилось готовить и убираться[544].
Реклама General Mills с изображением женщины, пекущей рождественское печенье, была подписана так: «Всего лишь домохозяйка?» Под этим риторическим вопросом располагался длинный текст, призывавший домохозяек быть о себе более высокого мнения и не переставать печь печенье.
…ее карьера – самая важная из тех, что может выбрать женщина. ‹…› Ее обязанность – содержать всю семью в сытости, опрятности и следить, чтобы у них были чистые уши. Ее амбиция – воспитать хороших граждан… сделать так, чтобы они были довольны и горды своим образом жизни. ‹…› Ее рабочий день часто начинается до рассвета и заканчивается, только когда все лежат по кроватям – семь дней в неделю. Ее плата? Самое дорогое для нее – любовь и благодарность семьи.
Несмотря на подобные попытки поднять самооценку домохозяек, в реальности многие женщины негодовали по поводу монотонности, тяжести и одиночества своей повседневной жизни. Никакие товары, направленные, согласно маркетинговым стратегиям, на то, чтобы сделать их жизнь проще и приятнее, никакие таблетки для поднятия настроения вроде декседрина, прописанные щедрыми докторами, никакие разговоры о природном предназначении женщины и священном месте семьи не могли скрыть того чувства разочарования и отчужденности, которое испытывали замужние женщины в клетках своих пригородных домов. Неудивительно, что книга Бетти Фридан «Загадка женственности» (1963), живописующая тяжесть доли домохозяек, задела за живое думающих американцев и разошлась более чем в миллионе копий.
Момент, когда Фридан описала «проблему, у которой нет названия», принято считать точкой отсчета второй волны американского феминизма. И действительно, в отличие от «Второго пола» Симоны де Бовуар, который был написан четырнадцатью годами ранее, «Загадка женственности» вызвала политическую реакцию. Если Франция в 1949 году, когда была опубликована работа де Бовуар, еще зализывала военные раны, то Америка в 1963 году, когда появилась работа Фридан, жаждала перемен.
В 1963 году состоялись марши за гражданские права в Бирмингеме, штат Алабама, и прозвучала речь Мартина Лютера Кинга «У меня есть мечта» в Вашингтоне. В 1964 году президент Линдон Джонсон подписал Акт о гражданских правах, который запрещал гендерную дискриминацию на рабочих местах. В 1965 году 15 000 студентов прошли маршем в Вашингтоне в знак протеста против войны во Вьетнаме.
Именно в этой ситуации повышенной политической активности зародилось движение за права женщин. В 1966 году была основана Национальная организация в защиту женщин (NOW), ее президентом стала Бетти Фридан. Событие попало на первые полосы газет, хотя консервативное издание National Observer начинало свою статью такими словами:
Внимание, все американские мужья: дни мужского превосходства сочтены. Ваши жены, закрепощенные, претерпевшие множество лишений от закона и от традиций, теперь нашли нового защитника. Это NOW – Национальная организация в защиту женщин – организация, готовая остервенело сражаться с двойными стандартами, отстаивать женские права и стать группой влияния, которая осуществит мечты о независимости, которые питали еще суфражистки XIX века[545].
Организация переняла у движения за гражданские права приемы лоббирования и отстаивания интересов в суде и защищала равные права для женщин в обществе и на рабочем месте. Среди их инициатив была кампания против гендерно маркированных рабочих объявлений, поддержка Поправки о равных правах и борьба за легализацию абортов.
Для большинства американцев это были слишком радикальные шаги. В 1967 году в журнале McCall’s журналистка и жена издателя Клэр Бут Льюс выразила мнение большинства по поводу инициатив организации, направленных против «так называемой „второстепенной“ роли женщины в экономике и обществе». Льюс считала, что женщины были бы довольны своей долей, если бы мужья оказывали