Эта картина, которая могла бы увенчать долгие труды художника, дала мощный толчок французским импрессионистам. Укрывшись в Лондоне на время Франко-прусской войны, а потом Парижской коммуны (1870–1871), Клод Моне и Камиль Писарро с восхищением разглядывали полотна Тёрнера. Хотя позже автор холста «Впечатление. Восход солнца» (1872) сдержанно отзывался о «буйном романтизме» тёрнеровских фантазий, он тем не менее был в восторге от этих радужных переливов, этих туманов, этих абстрактных пейзажей, которые открывали дорогу его собственным поискам.
• В Германии – Адольф фон Менцель. Хотя Тёрнер чуть ли не первым заинтересовался железной дорогой, он не единственный, кто представил поезд на холсте. В 1847 г. берлинец Адольф фон Менцель изобразил поезд Берлин – Потсдам в более реалистичной манере.
• Импрессионисты. Вторжение скорости в живопись благодаря локомотиву приводит к попыткам изобразить «четвертое измерение» – время, провоцируя дальнейшие эксперименты. Импрессионисты, часто ездившие на поезде в окрестности Парижа, нередко писали железную дорогу, и сама их свободная живописная манера способствовала созданию нового типа пейзажа, заданного скоростью.
• XX век. Скорость стала ассоциироваться с автомобилем, однако железная дорога не была забыта итальянскими футуристами, которые в 1910-е гг. в картинах, испещренных геометрическими вспышками, отражали динамизм машины.
Во время первой выставки импрессионистов в 1874 г. картина «Дождь, пар и скорость» появилась в виде гравюры, выполненной Бракемоном, – так это новое поколение художников проявило уважение к английскому мастеру.
На этом небольшом (50 × 65 см) холсте, хранящемся в музее Орсе, тридцатилетний Клод Моне во многом предвосхитил эстетику грядущего импрессионизма. Сельский пейзаж здесь становится местом приложения человеческой деятельности, чуждой этим романтическим панорамам – прекрасным проявлениям дикой природы, далекой от людей. На аккуратной полянке в мягких тенях прогуливаются элегантные дамы, укрываясь от солнца под зонтиками, а рядом – их дети. Но, разумеется, наиболее интересный мотив – это поезд, хотя он и движется в отдалении; надо сказать, что вагоны хорошо видны за пологом деревьев, а вот локомотив, могучий монстр, который еще станет для Моне источником вдохновения в серии картин, посвященных вокзалу Сен-Лазар, обозначен лишь шлейфом белого дыма, выходящим из его трубы. Но при всей скромности его появления здесь он обозначает наступление индустриальной эры, которая еще будет завораживать художников-импрессионистов, подарив им множество сюжетов и мотивов. Мы не найдем здесь никакого противоречия между железной дорогой и сельским пейзажем; клубы дыма сливаются с облаками, вагоны и их пассажиры написаны в тех же тонах и такими же нервными мазками, что и роща, а мирно прохаживающихся женщин нисколько не беспокоит вторжение технического новшества, которое символизирует победоносную современность.
Похороны в Орнане
«Господин Курбе пожелал запечатлеть похороны в маленьком городке где-то во Франш-Конте и написал в натуральную величину 50 человек, пришедших на кладбище. Такова эта картина».
1849
В скупом отзыве французского критика Жюля Шанфлёри сказано главное: самая знаменитая и самая большая работа Гюстава Курбе представляет сцену, происходящую в Орнане, в департаменте Ду (регион Франш-Конте), где художник родился.
По сути, Курбе никогда не покидал своего Орнана. Конечно, в 1839 г. он переехал в Париж, но регулярно и надолго возвращался во Франш-Конте, черпая тут вдохновение. Жители Орнана и составляют сюжет «Похорон в Орнане». В конце лета 1849 г. они по очереди приходят на чердак, где обосновался Курбе, позировать для картины. На картине собраны пять десятков подлинных портретов местных жителей, представляющих разные слои городского общества. Почти всех легко опознать. Слева направо: четыре гробоносца в широкополых шляпах, кюре (аббат Бонне), два причетника в красных одеяниях, отороченных черным бархатом, мэр городка… Среди женских фигур мы можем отыскать мать Курбе и трех его сестер (у правого края холста). Пейзаж позади кладбища тоже воспроизведен с абсолютной точностью: голые обрывистые скалы, заслоняющие горизонт. Они и сегодня все так же возвышаются над долиной Лу.
Похороны в Орнане
1849 г. Холст, масло, 315 × 668 см;
Париж, музей Орсе
Этой лишенной какого-либо величия сценой из жизни захудалого провинциального городка Курбе произвел свой «первый пушечный выстрел». На Салоне 1850–1851 гг., где была выставлена картина, разразился скандал – залог успеха. Большинство критиков осудили «культ безобразного», «прославление вульгарности, гнусной тривиальности». Холст, вывешенный рядом с другим произведением Курбе на «низкий» сюжет – «Дробильщики камней», – вопреки желанию художника стал символом новой, реалистической эстетики, которой почти все критики отказали в поддержке. «Похороны в Орнане» упрекали в банальности сюжета и уродливости персонажей. Излюбленной мишенью комментаторов стали причетники с «их раскрасневшимися физиономиями и хмельными выражениями лиц». Один из знатоков увидел в картине «недостойную и кощунственную карикатуру», коллекцию гримасничающих масок в духе Оноре Домье, тем более неприемлемую, поскольку поводом для нее стали обстоятельства, которые всеми должны бы уважаться.
Создавая свое полотно на чердаке в Орнане, Курбе отмечал: «Я работал вслепую, не имея возможности отойти на несколько шагов назад». Но и критики, впервые увидевшие картину в большом зале, могли бы сказать то же самое. В Лувре, а затем в музее Орсе «Похороны в Орнане» выставлены в достойном их помещении, где картину можно увидеть, отступив достаточно, чтобы, как и хотел художник, оценить ее во всей полноте, а не упираться в детали. Ни одна другая работа Курбе не может лучше продемонстрировать все его мастерство. «Похороны в Орнане» можно поставить в один ряд с такими групповыми портретами, как «Погребение графа Оргаса» Эль Греко или великими полотнами Франса Халса и Рембрандта.
Гюстав Курбе родился 10 июня 1819 г. в Орнане в семье землевладельцев. Получив представления о рисунке в семинарии Орнана и в Королевском коллеже Безансона, в 1839 г. он поселился в Париже, где посещал академию Сюисса, а также много времени проводил в Лувре, копируя работы старых мастеров. В 1845 г. он впервые выставил в Салоне свою работу («Гитарреро»). В 1849 г. вернулся в Орнан, где взялся за картину «Похороны в Орнане», показанную в Салоне 1851 г. Убежденный республиканец, он отказался от ордена Почетного легиона и поддержал Парижскую коммуну, что стоило ему в 1871 г. шести месяцев тюрьмы и ареста имущества. Нищий, больной, но несломленный, Курбе нашел убежище в Швейцарии, где и умер 31 декабря 1877 г.
Если не считать небольшой голубой выемки наверху посередине, в этой картине 1866 г. (холст, масло, 60 × 76 см), типичной для «зимних» холстов, посвященных Юрским горам, где художник провел детство, небо практически отсутствует. В глубине низины, на которую угрожающе надвигается мрачная тень, отдыхает молодая косуля, спеша насладиться солнечным светом. Маленькая фигурка с тонкими, настороженно поднятыми ушами выглядит беззащитно на фоне суровой юрской зимы. Для Курбе природа – это вечно обновляющееся чудо справедливости, свежести, естественности и поэзии. Гамма оттенков на крутых откосах оврага – розовых слева, голубых справа – предвосхищает живописные открытия импрессионизма, которым едва ли не напрямую предшествует эта картина с ее почти физическим ощущением зимнего дня.
Сходство подтвердил Шанфлёри: «Можно сказать, что амстердамские бургомистры и старшины – важные люди; но разве мэр Орнана, его заместитель, […], собака орнанского рантье не так же важны в истории, как фламандские бургомистры и старшины?»
К этим реминисценциям, служащим для картины своеобразной «охранной грамотой», стоит добавить нереалистичное расположение персонажей наподобие фриза, достойного Античности, вырытую могилу и человеческий череп на ее краю, напоминающий о черепе Адама, который старые мастера неизменно рисовали в сцене Распятия. Эти детали показывают, какое расстояние решил установить Курбе между своей композицией и жанровой сценой. Представленный им далеко не прозаический сюжет озарен таинством обряда. Курбе не писал ангелов, потому что, как он говорил, никогда их не видел. Но почему тогда мастер реализма взялся за столь же непостижимую тему: человек перед лицом смерти и его размышления о потустороннем?
Написанное около 1851 г., это полотно (холст, масло, 54 × 65 см, Санкт-Галлен, Художественный музей) свидетельствует, что пейзажная живопись стала для художника чем-то вроде лаборатории натуралиста. Впрочем, восхищаясь видами Юрских гор, Курбе не изменяет своим эстетическим принципам. Длинные пастозные мазки передают свежесть этих прекрасных мест.
«На меня навесили ярлык реалиста точно так же, как на людей 1830-х гг. навесили ярлык романтиков». В «Манифесте», опубликованном в 1855 г., Гюстав Курбе свидетельствует о своей настороженности по отношению к этому термину.
• Курбе, Милле и Домье. При всем своем несовершенстве термин определяет тенденцию, четко сформировавшуюся в живописи к 1848 г. Подготовленный работами Жерико и поисками мотива у пейзажистов Барбизонской школы, «реализм» (слово, предложенное в 1836 г. критиком Гюставом Планшем) утвердился в произведениях Гюстава Курбе (1819–1877), Жана Франсуа Милле (1814–1875) и Оноре Домье (1808–1871).