Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную. Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасён был чрез Него. (Ин. 3:16-17)
Какяпревратилсяизатеиставхристианина
Рождественский гусь 1960 года спас мне жизнь…
... ещё до того, как я родился. Дело в том, что я был для моей мамы рождественским сюрпризом. Но обнаружив, что забеременела, она вовсе не обрадовалась, потому что именно в Канун Рождества я вызвал у неё такую тошноту, что она не смогла съесть ни одного куска жирного рождественского гуся. И именно это спасло мне жизнь. Маме было не только плохо – она была в настоящем отчаянии, потому что мои родители только что поженились и папа только начинал свою карьеру. Поэтому мама твёрдо решила сделать аборт – если бы не этот гусь: теперь она уже не могла меня скрывать и в слезах поведала о своём состоянии моему отцу. А для него было само собой разумеющимся, что я должен остаться в живых. Так что я обязан жизнью не только родителям, но и рождественскому гусю 1960 года.
«Молодость «без Бога»
И вот, наконец, в воскресенье 27 августа 1961 года в Гармиш-Партенкирхене я родился. Сколь велико было поначалу отчаяние моей мамы от моего внепланового появления, столь же сильно она меня потом любила. И поэтому я вспоминаю счастливую юность с сестрой, которая была на два года младше меня. Насколько мне известно, Бог в нашем воспитании не играл никакой осознанной роли. Впрочем, мои родители были настроены не против Бога, а против «церкви». Поэтому они отошли от церкви, и религия была единственным предметом в школе, из-за которого я чуть было не остался на второй год, потому что полгода прогуливал уроки. Из меня получился практикующий атеист: хотя я и не был решительным противником Бога, я не видел никаких оснований верить в Его существование.
Ещё я помню, как обнаружил среди книг своего лучшего школьного товарища Библию. Я удивлённо спросил: «Ты что, её читаешь?» Да, он её читал. «Но ты же не веришь в то, что там написано», – не отставал я. Однако он в это верил. В растерянности, чтобы выйти из этой неловкой ситуации, я просто поставил Библию обратно на место и не проронил больше ни слова на эту тему. Возможно, я в тот раз и начал подозревать, что не могу назвать никаких основательных причин для своего неверия, кроме того, что Бог пока ещё не представился мне лично. Библию я брался читать только один раз, но застрял на Книге Исход.
Встречисосверхъестественным
Но немного позже, когда мне было лет 16-17, я начал интересоваться сверхъестественными явлениями и читал книги о жизни после смерти и ясновидении. Мною руководило больше любопытство и меньше – сознательный поиск смысла жизни. Прочитанное повлияло на меня в том отношении, что моя убеждённость в том, что только материальный мир реален, поколебалась. Кое-что из того, что я читал, звучало слишком убедительно, и кроме того, с моими близкими родственниками происходили необъяснимые события, которые нельзя было отрицать.
Когда дедушка моей жены был на войне, его внимание однажды привлёк цветок, который покачивался, несмотря на безветрие, и вскоре на это место упал снаряд. Позднее, после того, как его на ярмарке ударило по голове каруселью, он в течение некоторого времени мог предсказывать смерть людей и будущие события. Он был рад, когда это снова прекратилось.
Мой тесть свалился со второго этажа одной мюнхенской пивной на каменную мостовую, после этого был в коме, но слышал, как одна медсестра говорила о нём и хотела поспорить на одну марку, что он выживет.
Семью моего отца в конце войны ограбили, и известный в городе человек, которого называли «ясновидящим», смог точно назвать членам семьи место, где находились грабители. Он закончил такими словами: «Но вероятно, когда вы придёте, их там уже не будет – останется только один». Всё оказалось именно так, как сказал провидец, и в кустах лежал один из грабителей – незадолго до того его застрелили его же сотоварищи...
Но тут я застрял в тупике. Хотя я дошёл до того, что фактически поверил в существование Бога, эта вера была скорее интеллектуального свойства. Умом я был убеждён, но сердцем я не знал ничего, с чего можно было бы начать. И неудивительно: я был влюблён, здоров, хорошо успевал в школе – мне просто не нужен был никакой Бог! Напротив, где-то глубоко внутри меня будоражил страх, что если я отнесусь к вере всерьёз, то я, чего доброго, не смогу больше ничему радоваться, должен буду надеть монашеский клобук и уйти в затвор.
Бог же, тем не менее, пытался ко мне пробиться. Например, после одной беседы о вере, которая состоялась у меня с каким-то пожилым человеком на пешеходной улице, этот человек прислал мне очень милое письмо и любовно упакованную кассету с проповедью. Однако когда через несколько фраз от начала кассеты прозвучало: «Благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих…», я нажал кнопку «стоп». Нет, я никогда не сдам в гардероб свой разум, чтобы обрести веру! И, кроме того, спасать меня было ещё не нужно, для этого мне тогда слишком хорошо жилось.
Катастрофа становится поворотным пунктом
Однако это, к сожалению, изменилось чересчур быстро и очень драматичным образом: мои родители после почти 20-летнего супружества развелись, и после этого мама жила как одна из многих сотен тысяч одиноких людей среди миллионов жителей Мюнхена. Там она была в алкогольном приступе ревности зверски убита своим «другом». Я тогда как раз служил в армии, и мне эту ужасную новость сообщил капитан нашей части. По пути обратно к месту расквартирования я в растерянности плакал, и сразу после этого все остальные чувства вытеснил шок. Потом я своими руками стирал кровь матери – это было последним, что я мог для неё сделать. Если нужно было нас защитить, она вступалась за нас, своих детей, как львица. Но ей в её крайней нужде никто не помог. При этом я имею в виду не столько показания соседей на следствии о том, что они слышали крики о помощи, на которые, однако, никто не среагировал. Нет, я имею в виду время одиночества моей мамы в маленькой квартирке, когда внешне она была преуспевающей секретаршей своего шефа, а на самом деле – отчаявшейся женщиной, погрязшей в самобичевании, алкоголизме и таблеточной наркомании.
При погребении матери я ощущал пустоту и бесчувствие. Если бы кто-то бросил с моста камень в реку, это заинтересовало бы меня не больше и не меньше. Но это было частью шокового состояния моей души. Внешне я держал руки в карманах, но внутри у меня рушились целые миры. Я испытывал глубокое чувство вины за то, что в последние годы жизни своей мамы оставил её в таком одиночестве. С одной стороны, мне пришлось беспомощно наблюдать за тем, как она падала всё больше. С другой стороны, я ощущал, что бросил её на произвол судьбы, потому что почти не приходил к ней в гости и ни разу не поздравил её с днём рождения. Я вёл жизнь эгоиста. Это было печальное признание, которое медленно одолевало меня в эти дни: ты эгоист!
Конечно, я не воспринимал этого осознанно. И внешне, вероятно, даже производил такое впечатление, что вполне могу справиться и с этим ударом судьбы. Не знаю, куда бы привело такое развитие событий, если бы Бог в это время не встретился со мной лично. Я и сейчас точно помню, как лежал один в кровати в доме посреди леса. Во мне всё сильнее поднималось чувство печали, я заплакал от отчаяния из-за смерти матери и своего неучастия в её жизни. Теперь я хотел бы отнестись к ней с любовь и благодарностью, но было слишком поздно. Но тут было кое-что ещё, и сегодня я знаю, что именно, поэтому я впервые за долгое время позволил своим чувствам выйти наружу. Это было милосердие! Это трудно выразить словами, но я ощущал, что есть кто-то такой, кто знает меня насквозь – и всё же меня любит! Я чувствовал себя виноватым и в то же время безусловно принятым. Я вдруг понял, что Бог есть. Он не осуждал меня! Состояние у меня было неописуемым. Нигде я не чувствовал такого обличения в грехе, как в Его присутствии. И тем не менее, Он не отвергал меня! Напротив, я ощущал себя настолько понятым и принятым, как никогда раньше. Именно это размягчило мне сердце, именно этот ключ снова открыл путь для моих слёз. Я рыдал и рыдал, и всё ещё разрываясь между неверием и надеждой, впервые в жизни стал молиться Богу своими словами: «Если Ты есть, прости меня за всю мою жизнь. И дай мне жизнь новую!»
Меня пронзило осознание того, что и вообще я жил неправильно. Я был эгоистом! Я ходил как живой труп: я совсем не умел правильно любить. И я был неспособен освободиться из этого состояния сам. Я мог только просить Бога о помощи. Если бы я не почувствовал этой безусловной, безграничной любви Бога ко мне, я никогда бы не отважился сознаться в своём истинном состоянии, потому что это было равносильно смертному приговору. Да и кто добровольно признается в том, что достоин смерти, если у него нет надежды на помилование? Поэтому впервые дверь к Богу мне открыло именно присутствие Божьей любви. Произнося слова молитвы, я ощутил, что Бог был рядом и слышал меня. Я не видел никакого образа, не слышал никакого ответа, но эта захлестнувшая меня любовь была ответом более сильным, чем можно дать образами или словами. Как мне это описать? Бог коснулся моей души, и это убедило меня в Его бытии лучше, чем какие бы то ни было интеллектуальные доводы. С того дня я знаю, что Он есть: Бог праведный и милосердный. И с тех пор я не только верю, ЧТО Бог есть, но и верю В Него.
КонецбегстваотБога
С этого дня я начал искать Бога, от которого раньше убегал. Но тогда я ещё не верил ни в Иисуса, и в Библию – верил только во всемогущего, праведного и любящего Бога. Однако как же я мог Его найти? В моей беспомощности в голову мне пришло только одно: я каждый день читал «Отче наш», насколько это шло от сердца. Через некоторое время я повстречал христиан у столика с книгами. Стоявший передо мной человек задал им вопрос, который занимал и меня: «