— Это не обсуждается, сын. Нет ничего печальнее, чем дряхлеющий старик на троне из последних сил цепляющийся за власть трясущимися от немощи руками. Ты всегда знал, что этот день когда-нибудь наступит. Я приложил много усилий для того, чтобы ты взошёл на трон подготовленным. И у меня нет и тени сомнений, что ты станешь лучшим правителем, чем я в свои годы. К сожалению, существует одна договорённость, которую я не могу нарушить. Я хотел бы обсудить это с тобой в спокойной обстановке, но боюсь, у нас не так много времени. Так что выслушай всё, что я тебе скажу и реши, как нам следует поступить.
В руках короля снова оказались те самые документы, которые Корнел так неосмотрительно спас от огня.
— Это наш договор с империей Айкрам. Как видишь, он включает в себя немало пунктов, но речь пойдёт лишь об одном из них. Где же это было? — Иксидор принялся перебирать листы, пытаясь найти нужный. — А вот и то, что я искал. В этом документе говорится о заключении помолвки между королём Игунарии и принцессой Нарминой, сестрой императора Сархата.
Брови Корнела поползли вверх от удивления: «Его отец собрался жениться? Тогда к чему все эти разговоры о старости и избавлении от бремени власти?»
— Вижу, ты удивлён, — улыбнулся король. — Не думал, что для тебя эта новость окажется такой неожиданной. Договорные браки — это удел всех правителей. Нашим государствам был необходим мирный договор, а эта помолвка стала его гарантом. К слову, невесте в ту пору исполнилось три года, и наша помолвка была скорее формальностью, чем свершившимся фактом.
Король встал и подошёл к окну. В отблесках солнечного света его волосы отливали серебром, в них почти не осталось чёрных прядей. «Значит, на приёмах отец надевает парик», — отстранённо подумал Корнел.
— Вчера я получил известие от императора Сархата, о том, что Нармине исполнилось восемнадцать и наша договорённость может вступить в силу, — продолжил король.
— Я ничего не понимаю, отец. Что ты пытаешься мне сказать?
— Только то, что я предоставляю тебе выбор, сын. В договоре говорится о помолвке короля Игунарии и принцессы Нармины. Заметь, имя короля не указано. Если ты взойдёшь на престол, ты и будешь заключать брак с этой девушкой.
Принцу захотелось закричать, что он её даже не знает, но он вовремя сдержался, поняв, как нелепо это прозвучит. Как сказал отец, его удел — договорной брак. Так не всё ли равно, с кем он будет заключён? Всё на благо королевства.
— Ну же сынок, не нужно строить из себя жертву, — впервые в голосе короля прозвучала лёгкая ирония. — Я предлагаю тебе выбор.
— Выбор? — невесело усмехнулся Корнел. — Ты, наверное, шутишь?
— Вовсе нет, — снова улыбнулся король. — Я предлагаю тебе самому решить свою судьбу. По крайне мере, в этот раз. Ты поедешь к Сархату, как мой представитель и сможешь познакомиться с будущей королевой Игунарии. Если она тебе придётся по душе, замечательно. Если же нет, то я, так и быть, побуду королём ещё какое-то время, достаточное для того, чтобы жениться на этой малышке. Договорённость будет соблюдена в любом случае.
Голова у Корнела шла кругом. Такого поворота событий он никак не ожидал. Наверное, поэтому он мог думать лишь о том, что теперь с полным правом может послать все дела в бездну и отправиться в путь вместе с оборотнями. Настроение стремительно улучшалось. Кто бы мог подумать, что такой напряжённый во всех отношениях день завершится таким чудесным образом?
Однако король умерил пыл Корнела, заявив, что, сопровождающая его делегация будет готова к отъезду через три дня.
Мужчина, застывший в широком проёме, выглядел настолько чуждым этому миру, что Злата, какое-то время просто рассматривала его самым беззастенчивым образом. Безумное количество драгоценностей и яркая одежда на ком-то другом, возможно, смотрелись бы нелепо, но только не на этом мужчине. Он был воплощением мужественности: тренированное тело, смуглая кожа, тёмные, почти чёрные глаза в обрамлении густых ресниц, твёрдая линия губ и упрямый подбородок. Несомненно, этот незнакомец был очень красив, а ещё он буквально источал ауру властности. Даже оборотни признали в нём достойного противника, не смотря на отсутствие у него звериной сущности.
Алистер выступил вперёд и заслонил собой сестру. Его примеру последовали и все остальные оборотни. И только Дорт сохранял невозмутимость. Шаразцы низко поклонились своему повелителю и в витиеватых выражениях поведали ему о выполненном поручении.
Сархат милостиво улыбнулся и произнёс в ответ несколько слов, прозвучавших так тихо, что только чуткий слух оборотней уловил сказанное. А вот Злата осталась в неведении, впрочем, как и Дорт. Всё не так обидно.
Шаразцы просияли, словно император пообещал им место в чертогах богини и, пятясь спинами вперёд, вышли из зала.
Затем Сархат ещё раз окинул взглядом своих гостей и заговорил низким бархатным голосом, в котором звучала скрытая сила:
— Я, император Сархат, приветствую вас, почтенные гости, в своём доме. Да продлит богиня ваши дни. Благодарю вас за то, что не остались глухи к моим мольбам, — император говорил очень медленно, с трудом подбирая слова, но гости оценили усилия правителя, ведь он обращался к ним на их родном языке. Звук его голоса, казалось, очаровывал, погружал в гипнотический транс, оттого оборотни не сразу уловили суть вопроса, которым император закончил свою приветственную речь: — Я не вижу среди вас мудрой целительницы, хотя мой слуга утверждал, что она находится вместе с вами.
Глаза Алистера сначала округлились, а потом озорно сверкнули. Он первым пришёл в себя и понял, что правитель представлял Злату сморщенной старухой. Расправив и без того могучие плечи, молодой оборотень приосанился и, вспомнив, всё чему учила его матушка, произнёс:
— Благодарим за радушный приём, Ваше Императорское Величество. К сожалению, целительница тяжело перенесла тяготы пути. Всему виной её возраст и хрупкое сложение.
— Я понимаю, — Сархат слегка склонил голову, как бы соглашаясь с собеседником. — Позвольте моим слугам позаботиться об этой женщине, уверяю вас, что во дворце ей ничто не угрожает.
Маленький кулачок с силой врезался между лопаток Алистера. Ну в самом деле, сколько можно заслонять ей обзор? Ничего же ни видно. Парень сдавленно ойкнул и оглянулся назад, чтобы увидеть разгневанную сестру, которая снова не оценила его невинную шутку. И разве он сказал хоть слово неправды?
С мученическим видом, Алистер сделал шаг в сторону и пропустил Злату вперёд.
— Вы можете сами спросить её об этом. Целительница все решения принимает сама.
Пожалуй, никогда в своей жизни Сархат не испытывал такого изумления. Вот это воздушное создание с ясным взглядом и есть та самая целительница, что способна творить чудеса? В это было трудно поверить. Это то же самое, что представить Нармину в этой роли. Хотя у сестры хватило ума отравить Рашану. Но, как говорится: ломать — не строить.
Глаза императора полыхнули чёрным огнём, а в голосе появилась лёгкая хрипотца. Этот мужчина умел оказывать воздействие на женские сердца. Злата отчего то пожалела, что так необдуманно вышла из-за спины брата. В конце концов, ей и оттуда было всё прекрасно слышно. Но потом девушка одёрнула себя. Да что с ней творится в последнее время? Никогда прежде она не реагировала так остро на внимание мужчин. Всё началось с того злосчастного принца. Его оценивающий взгляд всколыхнул в душе девушки целую бурю эмоций, от негодования до смущения. Впервые ей стало неудобно за своё скромное платье и полное отсутствие украшений. А ведь они, эти украшения, у Златы имелись. На совершеннолетие матушка подарила ей целый ларец с драгоценностями. Чего в нём только не было: кольца, браслеты, изящные подвески и массивные колье. Но куда надевать всё это богатство лесной целительнице? Толку от всех этих безделиц не было никакого. Разве что поднять себе настроение, любуясь игрой света в разноцветных камнях.
Злата порадовалась, что её одежда в этот раз выглядит достойно. От лёгкого скользящего шёлка рождалось ощущение невесомости. Казалось, что стоит взмахнуть руками и широкие рукава её нового одеяния, сшитого на южный манер, превратятся в крылья.
Девушка мысленно улыбнулась, представив, как обитатели этого роскошного дворца с высокими потолками, летают по нему, словно птицы.
Сархат жадно ловил все эмоции, которые мелькали на лице целительницы, сменяя одна другую. Вот она напряглась, уловив его взгляд, вот нахмурилась, чем-то расстроенная, вот засветилась изнутри мягким светом, наверное, вспомнила о чём-то хорошем и сразу улыбнулась, устремив свой взор к мозаичному потолку. И снова её взгляд вернулся к нему, но в нём уже не было прежнего смущения. Девушка быстро взяла себя в руки и теперь на Сархата смотрели спокойные глаза небесного цвета. Такой взгляд не мог принадлежать юной девушке. Император как-то сразу успокоился и предложил гостям разделить с ним вечернюю трапезу.
Злата хотела что-то сказать и даже сделала шаг вперёд, но Дорт вовремя ухватил её за рукав и прошептал еле слышно, что от таких приглашений не отказываются. Оборотни, благодаря своему слуху, тоже не стали возражать, а потому не попали в немилость к императору. И уже через несколько минут вся компания расположилась на низких широких диванах, обитых красной тафтой. Лёгкое игристое вино способствовало началу непринуждённой беседы за столом. Император оказался приятным собеседником. Живо интересовался внутренним устройством в клане оборотней, принятыми у них обычаями, возможностью наладить торговые отношения. Все присутствующие, так или иначе, не были обделены его вниманием. Даже Злата услышала в свой адрес несколько лестных слов. Сархат долго смотрел на неё, не отрывая глаз, а затем произнёс своим чарующим голосом возмутительно прекрасные слова:
— Никогда не встречал никого более совершенного. Ты, как нежный цветок, встречающий свой первый рассвет, как драгоценный камень, огранённый рукой мастера, как последний луч солнца, что дарит нам своё сияние перед приходом ночи. Я мог бы больше не поднимать свой взгляд к небу, ведь оно растворилось в твоих глазах.