А потому, когда принц завёл речь о том, что в скором времени именно он станет королём Игунарии, Сархат уже не сомневался в том, кто станет мужем Нармины. Эта новость подняла ему настроение. В последнее время сестра выглядела такой несчастной, что сердце сжималось от жалости к ней. Вот только изменить что-либо в договоре, заключённым много лет назад ещё его отцом, было совершенно невозможно.
Сархат помнил Нармину совсем малышкой. Во всей империи не нашлось бы более прелестного ребёнка. И он действительно хотел видеть сестру счастливой. Может быть, рядом с молодым мужем она изменится, станет более покладистой и доброй? Ведь любовь способна смягчить самое жестокое сердце.
Эти приятные размышления были прерваны неожиданным вопросом, который задал один воин из свиты принца:
— Ваше императорское величество, не так давно по вашему приглашению в столицу империи прибыла известная в Игунарии целительница. Мы бы хотели встретиться с ней, чтобы обсудить некоторые вопросы. Где она остановилась и как нам её найти?
Сархат и сам был бы не прочь встретиться с редкой гостьей. Да вот только дела никак не желали отпускать его из дворца. За всеми хлопотами, связанными с приёмом важных гостей, он совершенно забыл о том, что надо послать слугу в дом к Мануш, чтобы осведомиться о здоровье Рашаны. Или не забыл, а просто оттягивал неприятный момент? Хотелось уже поставить точку в этом безнадёжном деле, больше не было сил смотреть на то, как по капле вытекает из любимой жизнь, а её некогда прекрасное тело покрывается уродливыми язвами, из которых непрестанно сочится гной. Возможно, приезжая целительница хоть немного облегчит страдания несчастной, если уж не осталось надежды на её исцеление. Император даже себе не желал признаваться в том, что в тайне надеется на то, что скоро всё закончится. Оттого и тянул время, развлекая гостей разговорами, оттого и не посылал слугу к Мануш. И всё же он понимал, что рано или поздно ему придётся вернуться в дом удовольствий, может быть, в последний раз. После смерти Рашаны он не сможет там больше появляться, это место будет насквозь пропитано горечью потери.
— К сожалению, в ближайшее время целительница будет занята и вряд ли сможет уделить вам своё внимание, но я непременно передам ей ваше пожелание.
Голос императора не дрогнул. Никто из присутствующих не догадался о том, какие безрадостные мысли посетили его в этот момент. Приветливая улыбка продолжала озарять мужественное лицо, а глаза оставались непроницаемыми для собеседников. Затаившаяся в них тьма с жадностью поглощала любые эмоции, не давая им вырваться наружу.
Аудиенция вскоре была окончена, и гостей проводили в отведённые им покои. Сам император отправился к Нармине, чтобы порадовать сестру приятными известиями. Он был уверен, что девушка обрадуется, когда узнает, что в её дальнейшей судьбе наметились изменения к лучшему. Больше принцессе не грозил постылый брак, а её новый наречённый молод и хорош собой.
Чего Сархат никак не ожидал, так это увидеть недовольство в глазах сестры, которое она попыталась скрыть, отвернувшись к окну, выходящему в сад. Однако мужчина успел заметить и сдвинутые к переносице брови и поджатые губы, и ставшие почти чёрными глаза.
«Ну что теперь не так? Разве можно понять эту взбалмошную девчонку?» — недоумевал Сархат, покидая покои Нармины. Откуда же ему было знать, что он только что рассыпал в прах все надежды принцессы на независимость. Ведь с молодым мужем не так просто справиться, как с немощным стариком. Зелье, предложенное верной служанкой, теперь не годилось. Стоит только мужу потерять свою мужскую силу, как и он, и дворцовые лекари тут же заподозрят неладное. Да за что же такое невезение? Она уже в мелочах представляла упоительные годы своего единоличного правления, а тут вдруг появился сын и наследник, чтоб ему пусто было.
Нармина была в ярости. Как только за братом закрылась дверь, об неё тут же с грохотом разбилась изящная фарфоровая статуэтка, между прочим, невероятно дорогая и одна из самых любимых в коллекции принцессы. Служанки затаились по углам, опасаясь навлечь на себя гнев молодой госпожи. Но ей было не до этих глупых куриц. Какой от них прок? А впрочем…
Принцесса задумалась и хищная усмешка исказила красивое лицо.
— Ты, — она ткнула пальчиком в ближайшую девушку, потом передумала и указала на другую, — нет, ты.
Девушка подскочила и замерла на месте, с ужасом ожидая немедленной расправы. Но у Нармины были другие планы на эту красавицу:
— Ты останься, остальные пошли вон.
Обойдя служанку по кругу, Нармина удовлетворённо хмыкнула. И как это брат пропустил такую красотку? Видно совсем ум потерял от своей Рашаны. Ну что же, было бы глупо не воспользоваться предоставленной возможностью. Заветный флакончик по-прежнему находился у неё в тайнике. Принцесса порадовалась тому, что не избавилась от ценного зелья, несмотря на уговоры и стенания глупой мабу. Кто знает, что может пригодиться в чужой стране? Лучше быть готовой к любым неприятностям. К сожалению, необходимость в ведьминской настойке возникла уже сейчас, но ничего, ещё есть время заказать старухе новую порцию.
— Пойдёшь в покои к гостям, будешь с ними милой и ласковой. А вот это снадобье подольёшь в бокал принцу. Да смотри, не ошибись. Второго шанса у тебя не будет. И не хмурься так сильно, помни о том, кто твоя госпожа. Сделаешь всё, как я велела, будешь вознаграждена, а нет — прикажу высечь. Всё, ступай, — принцесса подтолкнула служанку к двери и брезгливо поджала пухлые губки: эти безвольные куклы заслуживали только презрения и ничего больше. Разве стала бы она так безропотно подчиняться чужой воле? Да никогда.
Служанка тряслась от страха. Неизвестно, что пугало её больше: гнев молодой госпожи или ярость правителя, которая обрушится на виновных, когда он узнает, что его гость отравлен. А ведь он непременно узнает и поймёт, кто это сделал. Принцесса вряд ли будет отвечать за свой проступок, а вот ей, бесправной служанке, достанется вся тяжесть наказания. Как выжить в этой ситуации, девушка не знала, а потому решила положиться на милость Богини, которой неустанно молилась день и ночь после того, как попала в услужение к сестре императора.
Поздним вечером, облачившись в соблазнительный наряд танцовщицы, Исма — так звали служанку принцессы, тайком пробиралась в покои гостей. Павильон, в котором поселили чужестранцев, находился в стороне от дворцового комплекса, и попасть в него было довольно сложно. Нужно было проскользнуть мимо бдительной охраны, дежурившей у входа на женскую половину дворца; преодолеть открытую площадку, засаженную лишь цветущими клумбами, и оттого просматриваемую со всех сторон; потом постараться не заблудиться в густо разросшемся саду. Разумеется, был и более короткий путь, но у простой служанки не было никакой возможности им воспользоваться, потому что пролегал он через мужскую половину дворца.
И вот, когда цель была уже близка, девушка споткнулась о выступающий корень, который не заметила в темноте, и ничком упала на землю. Пузырёк с зельем выпал и исчез в высокой траве. Как не старалась Исма нащупать небольшой флакон, ей это никак не удавалось. Ужас перед неминуемым наказанием заставил бедняжку сжаться в комочек и замереть в корнях раскидистого дерева. Так она просидела до рассвета, не в силах пошевелиться и только изредка судорожно вздыхая. Слёз не было, как и глупых стенаний. В конце концов, ею овладело холодное безразличие, от былого страха не осталось и следа.
Когда первые лучи солнца проникли сквозь густую крону, Исма смогла обнаружить свою пропажу. Пузырёк с зельем лежал в двух шагах от неё и весело поблёскивал гладким боком, словно насмехаясь над неудачницей, не справившейся с такой простой задачей. Бессонная ночь не прошла для неё бесследно — девушка приняла решение, может быть, первое самостоятельное решение в своей жизни.
Нармина этой ночью тоже не сомкнула глаз, решалась её судьба и мысли беспокойно роились в её хорошенькой головке. Когда появилась служанка — растрёпанная, со следами бессонной ночи на лице, принцесса резко спросила:
— Получилось?
— Да, моя госпожа, — склонилась в глубоком поклоне служанка. Впервые она радовалась своему униженному положению, потому что легко смогла спрятать от принцессы зловещую усмешку, проскользнувшую на её губах и отразившуюся в карих с золотыми искрами глазах.
Если бы Нармина не вымоталась за ночь, она возможно обратила бы внимание на пятна, оставленные соком травы на одежде служанки, но удача сегодня отвернулась от гордой красавицы и судьба её была предрешена.
Несколько капель зелья упали в изящный сосуд с любимым соком принцессы. У Исмы оставалось совсем немного времени на то, чтобы покинуть дворец. Она понятия не имела, куда отправится и что будет делать, но к прежней жизни возврата уже не было.
Глава 15
Прошедшая ночь принесла немало тревог не только скромной служанке Исме и её своенравной госпоже. Сархат тоже получил свою порцию неприятностей. И кто бы мог подумать, что причиной всему станет его старая нянька Мануш? Император так привык полагаться на эту женщину, доверял её рассудительности и деловой хватке. Самое ужасное заключалось в том, что Мануш не понимала, что совершила непростительную ошибку. Доведись ей снова оказаться в подобной ситуации, она поступила бы точно так же. Эта женщина свято верила в то, что избавила дорогого Сархата от тяжкого бремени в лице умирающей наложницы. А про чужестранцев она и вовсе не желала с ним разговаривать. По её мнению, они нанесли непоправимый урон её репутации, устроив в доме удовольствий такой шум, что постоянные клиенты были вынуждены удалиться восвояси.
Впервые Сархат пожалел о своём решении доверить Рашану заботам Мануш. Он знал, что её преданность и забота о нём иногда бывают чрезмерными, но не до такой же степени, чтобы действовать вопреки его указаниям. И ведь не накажешь старую женщину так, как она того заслуживает, но и доверять ей он больше не сможет.