В ту ночь мать открыла всю правду о его происхождении. А ещё сообщила, что отец не догадывается ни о чём, иначе давно нацепил бы на Ронгальда сдерживающий ошейник. Она указала на широкий золотой обруч, украшенный драгоценными камнями, который, как смутно помнил мальчик, мать никогда не снимала. Кто бы мог подумать, что это украшение выполняет ещё какую-то функцию? Шокирующим было предложение матери надеть металлический ошейник и на него, чтобы он мог контролировать своё обращение и не выдал себя ненароком. Ей представлялось, что спокойная и сытая жизнь стоит того, чтобы терпеть подобные ограничения. Однако, Ронгальд не разделял её взглядов. Представить себя в рабском ошейнике мальчик не мог и, выслушав мать до конца, впервые задумался о побеге. Его жизнь уже никогда не будет прежней, а значит, пришло время её изменить по собственному усмотрению, не дожидаясь пока судьба настойчиво постучится в дверь.
Две недели ушло на то, чтобы подготовить всё для побега. В эти дни он старался сопровождать отца во всех его поездках, внимательно осматривался по сторонам и делал для себя неутешительные выводы: подростку вроде него не выжить одному среди людей. Если нет никого, кто бы встал на твою защиту, значит ты — бесхозная вещь, которой может завладеть любой, кто окажется сильнее или хитрее.
Решение пришло неожиданно, во время охоты. Азарт захватил Ронгальда с головой, и он не заметил, как сменил ипостась, преследуя добычу. Клыки с хрустом вонзились в пойманную дичь, и горячая кровь хлынула прямо в открытую пасть. Это был момент наивысшего блаженства, сменившийся леденящим ужасом. Но и это состояние продлилось недолго, потому что невдалеке послышались голоса. Чтобы не быть застигнутым врасплох, Ронгальд перехватил свою добычу поудобнее и устремился в глубь леса, подальше от своей прошлой жизни.
Два года он провёл в одиночестве, рыская по лесам и старательно избегая охотничьих ловушек. Всё реже оборотень принимал человеческий облик, пока однажды не осознал, что стал забывать человеческую речь. Это открытие потрясло его так сильно, что он беспорядочно заметался по лесу, постоянно меняя ипостась. И только физическое истощение заставило Ронгальда остановиться и задуматься. Разве о такой жизни он мечтал? Сохранив звериную ипостась, он практически утратил человеческую сущность. Пришла пора что-то менять. А главное, нужно было возвращаться к людям.
Решение далось нелегко. Успокаивало лишь одно — он больше не выглядел беззащитным мальчишкой. За два года Ронгальд окреп и возмужал настолько, что перестал казаться лёгкой добычей всякого рода мерзавцам.
Самым трудным было раздобыть себе одежду и обувь, но когда Ронгальд справился с этой задачей, дальше всё пошло как по маслу. Оказалось, что в Ренгале обитает немало его сородичей, которые были бы не прочь, как и он, обрести свободу. Его стая день ото дня пополнялась новыми членами и со временем стала по-настоящему многочисленной и сплочённой. Здесь каждый ценил жизнь другого, как свою. Впервые в жизни Ронгальд обрёл настоящую семью.
С тех пор прошло более десяти лет, теперь он сильный вожак, которому беспрекословно подчиняются три сотни оборотней. Их жизнь постепенно налаживается и будущее уже не кажется таким размытым, как раньше. С каждым годом они становятся всё сильнее и вскоре смогут заявить о себе всему миру, как это сделали их далёкие родственники с севера.
Появление тех самых северян стало ещё одним подарком судьбы. Теперь даже самые отъявленные пессимисты не посмеют возражать против его планов. А Ронгальд хотел ни много, ни мало, объявить этот лес территорией оборотней.
Короткий миг воспоминаний вспыхнул и погас, возвращая мужчину к действительности. Одним плавным движением он поднялся с постели и принялся натягивать штаны, которые чьи-то заботливые руки привели в порядок и аккуратно разложили на низком топчане, находящемся недалеко от входной двери. Ронгальд даже знал, кому следует сказать спасибо. Вот только Селина ждала от него вовсе не слов благодарности. Упрямая девчонка не желала признавать поражение и предпочитала думать, что рано или поздно вожак поймёт, что она его пара. Как будто в таких делах достаточно простого понимания. Если бы всё в мире подчинялось холодному разуму, Ронгальд, несомненно, связал бы свою жизнь с этой девушкой. Но его сердце упрямо молчало, никак не реагируя на её присутствие. Так что у малышки не было ни единого шанса завлечь его в свои сети, какие бы уловки она не придумывала каждый раз, чтобы оказаться в его доме, желательно с ним наедине.
Аромат готовящейся еды отвлёк мужчину от размышлений и заставил поморщиться от досады. Опять Селина испытывает его терпение. Ронгальд мысленно представил, как трудно будет избавиться от назойливой девушки и решил, что лучше не затягивать с выдворением незваной гостьи из собственного дома, пока она не почувствовала себя здесь полноправной хозяйкой.
Натянув в дополнение к штанам ещё и рубаху, мужчина счёл свой вид вполне приличным и уж точно не провоцирующим, как выразилась однажды Селина, бесстыдно скользя по его телу оценивающим взглядом в то время, как он обнажённым выходил из озера после купания. Следовало выпороть бессовестную девчонку уже тогда, но у Ронгальда просто не поднялась рука на эту негодницу. И откуда только слов таких набралась? Ведь девчонка была в услужении у жены торговца шёлком, вряд ли та утруждала себя чтением книг. Скорее всего, проводила всё свободное время, подсчитывая доходы супруга. Селина говорила, что её госпожа была старшей женой, очень вредной и сварливой. Она находилась на особом положении и, в отличие от младших жён и простых наложниц, могла позволить себе высказываться по любому поводу и даже учить мужа тому, как следует вести дела. Вот у кого девчонка научилась своеволию.
В сущности, Селина была не плохой девушкой, просто излишне целеустремлённой. Хотелось бы надеяться, что с возрастом она поумнеет и поймёт, что не всегда получается добиться желаемого. А пока всё становилось только хуже. Девушка решила, что может вытворять всё что угодно и ей это сойдёт с рук. Вспомнить хотя бы недавнюю историю с переселением. Тогда Селина самовольно перенесла все свои пожитки к нему в дом, и стоило немалых усилий выдворить её оттуда.
Ронгальд в который раз за сегодняшнее утро поймал себя на том, что думает о всяких мелочах. А ведь у вожака всегда найдётся немало важных забот, требующих его пристального внимания. И что с ним сегодня такое творится? Как будто ударили чем тяжёлым по затылку, отчего всё внутри перемешалось и теперь попробуй, останови этот безумный поток пустых размышлений. Мужчина одёрнул себя и усилием воли всё же смог переключиться на решение насущных проблем.
Итак, первым делом нужно разобраться с Селиной. Вход в кухню был отгорожен плотной занавеской. Достаточно было протянуть руку, отодвинуть ткань в сторону, взять Селину за руку и вывести девушку за порог. Нет ничего проще. Правда, на её возмущённые вопли опять сбежится половина поселения, но это не страшно. Подобные представления разыгрывались Селиной и Ронгальдом с завидным постоянством. Для оборотней это стало одним из немногих доступных развлечений. Все дружно спорили о том, кто же в конце концов одержит победу в этом противостоянии — Ронгальд или Селина.
Действуя по давно отработанной схеме, Ронгальд решительно схватил маленькую ладошку и потащил девушку за собой. Сделав с десяток шагов, мужчина застыл на месте. Что-то было не так, как обычно. Точно. Тишина. Селина, вопреки обыкновению, не издала ни звука и даже не упиралась, как обычно, а покорно шла за ним к выходу. Ронгальд резко развернулся и неожиданно для себя столкнулся с серьёзным взглядом синих глаз.
Растерянность отразилась на мужественном лице так явно, что девушка не смогла сдержать улыбки, а Ронгальду показалось, что её лицо осветилось мягким светом. Впрочем, так оно и было. Первые солнечные лучи, наконец, проникли в его жилище и теперь вспыхивали искорками в волосах незнакомки.
— Как тебя зовут? — задал, давно терзавший его вопрос, Ронгальд.
— Злата, — просто ответила девушка, а мужчина подивился тому, как ей подходит это имя — яркая, ослепительная, сотканная из солнечного света девушка стояла перед ним и улыбалась так тепло, как весеннее солнышко.
Рука мужчины непроизвольно потянулась к золотым прядкам, выбившимся из-под платка и осторожно заправила их под тонкий шёлк. Девушка не шелохнулась, не отпрянула от него, только пристально всматривалась в его глаза, словно пыталась заглянуть в самую душу. Поддавшись внезапному порыву Ронгальд притянул Злату к себе и замер, давая ей возможность отступить, оттолкнуть, но девушка по-прежнему не противилась его воле. Ждала, что же будет дальше. В синих глазах не было и тени страха или недовольства, лишь лёгкий интерес и нетерпение. Но, возможно, последнее ему только показалось.
Одной рукой Ронгальд удерживал девушку за талию, а второй осторожно приподнял её подбородок и слегка коснулся губами её губ. Так нежно, словно провёл по ним цветочными лепестками. Она подалась навстречу, тем самым давая мужчине понять, что вовсе не против повторения. Или продолжения?
Ронгальд не заставил её ждать. Он снова приник к полуоткрытым губам девушки и они оба растворились в безумно сладком поцелуе, чувствуя, как блаженное тепло окутывает их со всех сторон, разливается по жилам, превращаясь в потоки бушующей лавы. Чувства обострились, дыхание стало прерывистым, оставалось сделать последний решительный шаг и, казалось, ничто в целом мире не сможет этому помешать.
Но тут с грохотом распахнулась входная дверь и на пороге возникла стройная фигурка Селины. Её глаза метали молнии, но голос был приторно-сладким:
— Рони, дорогой, ты уже проснулся?
Ронгальд зашипел, как сердитый кот. Он терпеть не мог, когда Селина называла его этим коротким именем, но упрямая девчонка обращалась к нему только так, когда была чем-то очень недовольна или как сейчас просто злилась на него.