Впечатлений на сегодняшний день было более, чем достаточно. Нужно было найти место для ночлега, да и о детях нужно было позаботиться. Не оставлять же бедняжек в лесу совсем одних.
Неизвестно, чем руководствовалась Нерайна, когда совершала очередной безумный поступок, но через несколько мгновений они все вместе оказались стоящими перед высокими коваными воротами, которые несомненно закрывали проход в какую-то крепость или замок. Скоро им предстояло это выяснить. Уже послышался лязг отодвигаемых засовов, и высокая створка начала медленно открываться.
Ронгальд напрягся, предполагая, что сейчас из-за ворот покажутся вооружённые охранники. Он сделал шаг вперёд, заслоняя широкой спиной своих спутниц.
Однако, вопреки ожиданиям, никто не бряцал оружием и не пытался на них нападать. Из-за высокой створки выглянула пожилая женщина в строгом тёмно-синем платье и белом чепце. Она придирчиво осмотрела визитёров и, недовольно поджав губы, чуть отступила в сторону, позволяя им пройти внутрь.
Наверное, только Нерайна не была удивлена тем, как легко им удалось проникнуть в эту крепость. Зачем было держать ворота закрытыми, если вход никем не охранялся? Но самое большое потрясение ожидало Злату и Ронгальда сразу за воротами. Едва они ступили во внутренний двор, как перед их изумлёнными взорами предстал величественный Храм. Высокие остроконечные башни протыкали своими шпилями мирно плывущие облака, узкие стрельчатые окна смотрели на окружающий мир с немым осуждением, а богато украшенный фасад гордо нависал над ничтожными людишками, посмевшими потревожить покой старых стен.
Именно таким представляла Злата Храм Богини Лореллы, когда слушала рассказы матери о годах, проведённых в стенах одной из таких же мрачных обителей. По-видимому, все храмы в этом мире строились по единому образцу и мало чем отличались друг от друга.
Служительница, которая открывала ворота, успела составить собственное мнение о цели их визита, а потому, не задавая вопросов, произнесла неожиданно высоким, мелодичным голосом:
— С вас две монеты серебром. Можете опустить их в сосуд для подношений, там, перед входом в молельню.
Нерайна извлекла из кармана две монетки и шустро двинулась в указанную сторону. Злате и Ронгальду ничего не оставалось, как отправиться следом, недоумевая, зачем ей понадобилось посещать этот храм. В том, что богиня преследует определённую цель, сомнений не было, уж очень решительно она вышагивала по каменным плитам двора. Да и дверь распахнула так резко, что деревянная створка с глухим стуком ударилась о стену.
Внутри было пусто и темно. Только в глубине вытянутого помещения дрожал одинокий огонёк свечи. К нему они и направились, чувствуя себя ночными мотыльками, летящими на свет. На звук их шагов откликнулось только гулкое эхо. Создавалось впечатление, что уже очень давно в эту молельню никто не захаживал. Однако, кто-то должен был зажигать здесь свечу и время от времени убирать накопившуюся пыль. А значит, всё совсем не так, как кажется на первый взгляд.
Нерайна опережала Злату и Ронгальда на несколько шагов, а потому, она первой достигла конечной цели.
— А вот и то, что нам нужно, — удовлетворённо произнесла богиня, собираясь положить малышку на высокий постамент. Вид этого чёрного полированного камня внушал суеверный ужас и Ронгальд мгновенно оказался рядом, чтобы не допустить соприкосновения детского тельца с каменной поверхностью.
Нерайна, казалось, и не заметила его порыва. Передала ребёнка оборотню, так будто только что вспомнила о том, что её руки чем-то заняты. Было видно, что она испытала настоящее облегчение, когда обрела свободу действий.
Тонкие пальцы осторожно прикоснулись к гладкой поверхности камня, и ощутили его внутреннюю дрожь.
— Он всё ещё реагирует на прикосновения, — радостно провозгласила Нерайна и посмотрела на Злату, по-видимому ожидая, что девушка разделит с ней эту великую радость. Но та смотрела с недоумением на действия своей наставницы и всё ещё не понимала, зачем они пришли сюда.
— Зачем мы здесь? — наконец задала она свой вопрос, но не получила внятного ответа.
Вместо этого Нерайна начала проявлять признаки нетерпения. Она подскочила к своей ученице, выхватила у неё из рук ребёнка, передала малышку Ронгальду и потянула Злату за собой, поближе к чёрному камню. Всё произошло так быстро, что ни Злата, ни Ронгальд не успели опомниться. Нерайна извлекла из складок платья кинжал с остро заточенным лезвием и одним махом рассекла им запястье девушки. Кровь крупными каплями оросила древний алтарь, и он на мгновение стал рубиново-красным. А потом снова принял свой обычный вид, как будто ничего и не было.
— Всё, теперь пути назад нет, — произнесла Нерайна с чувством выполненного долга и добавила, — не стой истуканом, Ронгальд, положи детей на алтарь, им тоже не помешает ощутить эту связь. Обряд единения для них мы проведём чуть позже, но правила хорошего тона никто не отменял — представим малышек источнику их будущей силы. И ты Злата, прекрати пугать своего мужчину этим ужасным порезом. Избавься от него, — потом, поняв, как двусмысленно прозвучали её последние слова, Нерайна добавила с самым невинным видом: — Я имею в виду твою рану, дорогая, а ты что подумала?
Ронгальд положил детей на алтарь и они сладко потянулись, не проявляя никаких признаков беспокойства. Камень немного потеплел и начал издавать низкий вибрирующий звук. Малышки радостно агукали и улыбались беззубыми ротиками. Они чувствовали себя прекрасно, в отличие от Златы и Ронгальда. Окружающая обстановка сильно действовала на нервы.
— Что всё это значит? — наконец, не выдержала Злата. Она уже отошла от первоначального шока и теперь ждала пояснений.
— Ты завершила привязку к этому миру. Он признал тебя своей хозяйкой. Поздравляю. Ты стала почти равной богам. С некоторыми оговорками, конечно, но всё равно очень влиятельной.
Злата нахмурилась, припоминая, как Нерайна обещала ей свободу, а вышло так, что девушка угодила прямиком в расставленную хитроумной богиней ловушку. Неужели она будет вынуждена навсегда остаться здесь, в этом чужом для неё мире?
— Ты меня обманула? — спросила Злата, всё ещё не веря в коварство любимой наставницы.
На что богиня искренне возмутилась:
— Как ты могла подумать обо мне такое, неблагодарная девчонка? Всё это я делала ради тебя, глупая. Когда ты, наконец, осознаешь, как была неправа, сможешь принести мне свои извинения.
И Нерайна исчезла в яркой вспышке света, как это делала всегда, когда старалась избежать неудобных вопросов.
Злата растерянно посмотрела на Ронгальда, ища у него поддержки, и мужчина протянул своей избраннице руку, давая понять, что она может положиться на него во всём.
Дверь отворилась и в молельню проскользнула тоненькая фигурка, облачённая в серое бесформенное одеяние послушницы. Она тоже была отмечена знаком богини, который располагался у неё на виске, а значит, эта видящая была ровесницей Златы или чуть старше, ведь после того, как Лорелла покинула этот мир, ни одна новорожденная девочка не получила её метку.
Эта девушка была чем-то сильно встревожена, она постоянно сжимала и разжимала маленькие кулачки, а её взгляд неотрывно следил за действиями Златы, которая в этот момент пеленала одну из малышек, собираясь поскорее покинуть тёмное помещение молельни.
— Где вы её нашли? — прошелестел тихий голос, казалось, его обладательница вот-вот потеряет сознание.
Злата присмотрелась к бледному, измученному бессонницей лицу незнакомки и сразу поняла, что это мать одной из девочек. Разве можно с такой нежностью и затаённой тоской смотреть на чужого ребёнка? Стало совершенно ясно, что она рассталась со своей дочкой не по доброй воле.
— У тебя забрали ребёнка? — спросила Злата прямо. — Кто это сделал?
— Моя наставница, — ответила молодая мать. — Она приказала, а я не смогла защитить свою крошку. Всем известно, что богиня забирает дочерей видящих. Но в этот раз что-то пошло не так. Богиня не приняла эту жертву. Я думала, что они вернут мне мою дочь, но и этого не случилось. Вот уже несколько дней я места себе не нахожу. А сегодня, как будто почувствовала присутствие моей малышки и не ошиблась. Вот она, моя Амелия.
— А что тебе известно о матери второй девочки? Может быть, она тоже находится в этом храме? — спросил Ронгальд.
Лицо незнакомки посерело, а глаза наполнились слезами.
— Она была здесь. Недолго. Потом ушла и не вернулась. Я не знаю, где она и что с ней случилось.
Девушка лгала, и все это понимали, но продолжать расспросы сейчас было бессмысленно — молодая мать уже вовсю ворковала над своей крошкой и вряд ли была способна адекватно воспринимать окружающую действительность. Оставлять её одну в таком состоянии было бы опасно. Кто знает, как отнесутся наставницы к возвращению ребёнка? Возможно, через некоторое время девочка снова окажется на той же поляне?
— Думаю, нам стоит покинуть храм, как можно быстрее. Здесь небезопасно, — предположил Ронгальд и обратился к послушнице: — Кому ты сказала о том, что это твой ребёнок?
Девушка испуганно вскинулась. До неё стало доходить, что история может повториться. Она в ужасе оглянулась на закрытую дверь и прижала ребёнка покрепче, словно могла этим нехитрым жестом остановить надвигающуюся беду.
— Никто ничего не знает, — прошептала она, опасаясь громкими звуками привлечь ненужное внимание. — Я и сама не была уверена до конца, пока не увидела мою малышку собственными глазами. Они снова её заберут? Да?
Молодая мать искала у них поддержки, готовая поверить во что угодно. Вот сейчас они скажут ей, что всё будет хорошо, и она успокоится и продолжит жить, как раньше.
А как она жила все эти годы? И кто отец ребёнка?
Вопросов возникало всё больше, а время стремительно утекало, как талая вода. Наступил момент, когда его совсем не осталось. Дверь приоткрылась и в молельню вошла та самая женщина, что встречала их у ворот. Злата едва успела перехватить ребёнка у матери и сделать той знак сохранять молчание.