Но праздник так и не начался.
Когда из-за деревьев появились первые мужчины, по их нахмуренным лицам все сразу поняли, что случилось что-то нехорошее, а потом Злата увидела ЕГО и застыла на месте, потому что в первый момент решила, что Ронгальд мёртв, но кровь, продолжавшая сочиться из раны на теле любимого, убедила её в обратном.
Потом всё было, как во сне. Она что-то кому-то говорила, отдавала какие-то распоряжения, показывала, куда следует положить раненого, после выгнала всех из комнаты и, только когда осталась с Ронгальдом наедине, замерла на мгновенье, чтобы успокоиться и взять себя в руки. Злата понимала, что не имеет права поддаваться отчаянию. Она должна быть холодной и собранной, как никогда. Забыть о том, чья жизнь находится в её руках, и всецело сосредоточиться на исцелении. Было неимоверно трудно сдерживать свои эмоции и не скатиться в истерику, но у неё получилось.
Никогда в жизни Злата не боролась за жизнь своего пациента так отчаянно. Отдала все силы и всё-таки вытащила Ронгальда почти что из-за грани, а сама едва не провалилась в бездну вместо него. Если бы не раскрывшийся в полную силу дар, пожалуй, она бы и не справилась.
Злата вздрогнула, когда маленькая пухлая ручка схватила её за палец.
— Мама! — взвизгнула малышка Бейли и закатилась звонким смехом, радуясь удавшейся шалости. И как только смогла подобраться так незаметно, проказница? Обычно от этого ребёнка слишком много шума, а тут подкралась тихо, как мышка. И что случилось с Азалией, если Бейли бегает без её присмотра?
Злата улыбнулась дочери. А как иначе? Конечно, дочери, ведь она растила её почти что с рождения. Далия быстро нашла себе нового мужа, предпочитая не вспоминать об отце Амелии, и была так счастлива, что не захотела возвращаться в свой мир даже тогда, когда угроза их жизни миновала. А вот малышку Бейли она наотрез отказалась брать в свой новый дом. Слишком сильным был её страх перед проклятием.
Так в жизни Ронгальда и Златы появилась первая дочка. А больше всех обрадовалась малышке Азалия — мать Ронгальда, в её сердце скопилось столько нерастраченного тепла, что она буквально выплёскивала его на любимую внучку.
— Где ты потеряла бабушку, милая? — спросила Злата у ребёнка.
Бейли похлопала невинно голубыми глазками и развела пухлые ручки в стороны. Когда она не хотела отвечать на вопросы, то притворялась, что не умеет говорить, хотя в другое время болтала без умолку, по-детски смешно коверкая слова.
За их спинами послышалось тяжёлое дыхание Азалии, всё-таки женщина была уже немолода, да и не привыкла она к физическим нагрузкам.
— Вот ты где, негодница, — воскликнула пожилая женщина якобы строгим голосом.
Бейли взвизгнула и, смеясь, спряталась за подол материнской юбки.
— Ну подожди, маленькая проказница, вот поймаю, тогда уж тебе не избежать наказания.
Но ребёнок нисколько не испугался, напротив, быстро перебирая маленькими ножками, бросился в объятия бабушки, которая тут же растаяла и протянула любимой внучке припасённую для неё сладость.
— Шла бы ты, Злата, в теньке посидела. Как бы солнце голову не напекло, — Азалия с тревогой посмотрела на невестку. Совсем та с лица спала. Ночами не спит, да и днём ходит сама не своя. Скорей бы уж Ронгальд вернулся, глядишь, и снова всё наладится.
Злата подумала, что и впрямь было бы неплохо прогуляться по лесу. Благо, теперь это можно делать, не опасаясь наткнуться на лихих людей. Император Сархат навёл порядок в Ренгале, а в приграничном лесу эту проблему решили оборотни Ронгальда. После того, как по приказу императора стая обосновалась здесь на законных основаниях, никто не смел заходить в лес с дурными намерениями. Надо отдать должное Сархату, он не затаил обиду на Злату за то, что она способствовала соединению Рашаны и Алистера. Ни один мускул не дрогнул на его красивом лице, когда он узнал, что его наложница жива, здорова и счастлива со своей обретённой парой. Такова природа оборотней и Сархат смирился с неизбежным. По крайней мере, внешне, выглядело всё именно так. А уж что творилось в душе этого мужчины, не знает никто. И всё же Злата была рада, что её брат со своей избранницей уехали задолго до того, как император узнал о том, что Рашана жива. Как говорится: «С глаз долой — из сердца вон».
Отчего то сегодня Злате вспоминались события недавнего прошлого. Мысленно она вернулась в тот день, когда они с Ронгальдом, едва оправившемся от тяжёлого ранения, решили вернуться за Линдой. Злата настаивала на том, что обойдётся без сопровождения. Но упрямый мужчина отказался отпускать её одну. Прошло больше двух недель с той памятной встречи, и Злата никак не могла унять муки совести, ведь она не сдержала данного обещания, хоть это и произошло не по её вине. Но ведь Линде ничего об этом не известно. Бедная женщина, наверное, вся извелась, ожидая их появления.
Они готовились к заслуженным упрёкам и обвинениям, но всё оказалось ещё хуже. Старый покосившийся домик, где прежде обитала мать Бейли, был пуст. Причём уже очень давно.
Все попытки разыскать Линду в тот раз ни к чему не привели. Пропала и её связь с местом силы. Как ни старалась Злата, она так и не смогла заметить среди сотен сверкающих нитей ту, что ведёт к матери Бейли. Это обстоятельство наводило на самые мрачные мысли.
Они возвращались домой подавленные, но полные решимости обеспечить малышке лучшую жизнь, чем была у её несчастной матери. Так и вышло, что Бейли осталась в их доме навсегда.
Незримая сила потянула Злату к месту силы, она ускорила шаг, насколько позволяло её нынешнее положение и, буквально вбежав на поляну, встретилась взглядом с прекрасной незнакомкой. Разве можно было усомниться в том, кто стоит перед ней в сияющем ореоле, с гордо вздёрнутым подбородком и ледяным презрением во взгляде? До сих пор Злата могла лицезреть лишь одну такую великолепную красавицу — Нерайну. Эта богиня ни в чём не уступала наставнице Златы, разве что имела ещё более высокомерный вид.
— Где она? — раздался мелодичный голос, а ноги Златы подкосились от ужаса, столько гнева и боли прозвучало в этом коротком вопросе.
— Кто она? Я не понимаю, — пробормотала Злата, стараясь унять сердцебиение и избавиться от вмиг нахлынувшей паники.
— Моя дочь, — прозвучал холодный ответ, а Злата поняла, что ничего не поняла.
Совершеннейшая глупость требовать ответа у неё, хоть и не простой, но всё же смертной женщины. Откуда ей знать, где её дочь?
— Не зли меня, смертная, — вскипела богиня. — Это была ты, я сразу тебя узнала.
Злата увидела, как рассыпается маска надменного превосходства, а из-под неё проступает измученное страданием лицо матери, потерявшей своего ребёнка. Её сердце немедленно откликнулось на чужую боль и Злата, без раздумий шагнула вперёд и обняла богиню за тонкие плечи.
А та всё время повторяла одно имя: «Бейли, моя Бейли».
Услышав знакомое имя, Злата подумала, что сошла с ума. Разве можно поверить в такое. Матерью Бейли оказалась богиня. Уже не сама ли Лорелла пожаловала к ним в гости?
— Лорелла? — осторожно задала свой вопрос Злата, и получила утвердительный кивок головы.
— Где она? — снова спросила богиня, но теперь её вопрос звучал скорее как мольба о чуде.
— Она тут рядом. Жива и здорова. Пойдём со мной, я покажу.
Не желая привлекать ничьего внимания, Злата провела загадочную гостью через заднюю дверь. Малышка в послеобеденное время обычно спала, чтобы набраться сил для новых проказ. Светлые волосики разметались по подушке. Маленький кулачок засунут в рот, а одеяльце отброшено в сторону, чтобы не сковывало движений. Даже во время сна Бейли не желала вести себя смирно.
Осторожно, чтобы не спугнуть чуткий сон ребёнка, женщины приблизились к кроватке, и Лорелла задрожала от нахлынувших на неё эмоций. Она уже и не мечтала когда-нибудь увидеть своё дитя.
В тот день она твёрдо решила не возвращаться в своё жилище, бежала по лесу, не разбирая дороги. Линда — именно так её звали в той короткой жизни — была потрясена тем, что увидела на поляне. И впервые поверила, что её девочка сможет прожить долгую и счастливую жизнь вдали от неё, от храмовых служительниц, от этого безумного мира. Чувство небывалого облегчения нахлынуло на неё с такой силой, что молодая женщина рухнула на колени и, пряча лицо в ладонях, разрыдалась, выплёскивая из себя всю накопившуюся боль и усталость. Когда слёз не осталось, Линда растянулась на мягкой лесной подстилке, устремив свой взгляд в небо, и прошептала: «Спасибо». Потом забылась глубоким исцеляющим сном, слишком истощённая морально и физически, чтобы продолжить путь домой.
А когда она проснулась, зябко ёжась от вечерней прохлады, решение, как жить дальше, уже оформилось в её сознании. Линда не стала возвращаться к своему временному убежищу, она направилась к знакомому храму, но обошла его стороной, потому что её цель находилась чуть поодаль, в паре сотне метров от высокой каменной ограды.
Низкое строение с покатой крышей и небольшими оконными проёмами выглядело довольно уныло и безжизненно на фоне величественного храма. Однако, именно к нему держала свой путь молодая женщина. Это место служило пристанищем для тех, кому не смогли помочь даже одарённые. Люди здесь умирали от неизлечимых, а зачастую и очень опасных болезней. Помощников лекарей всегда не хватало, не многие были готовы рисковать собственной жизнью, чтобы облегчить страдания умирающих. Все, кто соглашался работать в этом печальном месте, имели веские причины, чтобы не цепляться за жизнь.
Новую помощницу встретили сухо, сразу было видно, что тут не принято открыто демонстрировать свои эмоции. Высокая женщина в сером форменном платье и чёрном переднике сунула Линде в руки ведро с дурно пахнущей жидкостью и тряпку, потом показала на больного, которого следовало обмыть.
Так началась её новая жизнь, которая, впрочем, продлилась недолго, как того и следовало ожидать. Не прошло и двух лет, как Линда подхватила лёгочную инфекцию и сгорела от лихорадки всего за несколько дней, удивив всех служительниц выражением безмерного счастья на застывшем личике. И никому и в голову не пришло, что одна не в меру сострадательная богиня слегка помогла своей сестре, сократив срок её наказания едва ли не втрое.